Ельцин родился под знаком Водолея. Девиз этого знака Зодиака – Я знаю!, ключевое слово – надежда. Было время, когда Борис Николаевич олицетворял и девиз и слово. Времена те далеко позади. Сегодня редко кто верит, что Ельцин знает, что нужно делать, а надеются на него разве что ближайшее окружение да некоторые отчаявшиеся демократы, которые, окидывая взыскательным взором политический ландшафт, выискивая, кто бы мог конкурировать с кандидатом-коммунистом на президентских выборах, останавливают выбор на Ельцине.
Мысли по поводу юбилея Ельцина у меня созрели в канун его дня рождения – 1 февраля, но решил изложить их после того, как отзвучали здравицы в адрес юбиляра. Указывать на возраст мужчины незазорно, но все-таки сосредотачиваться на круглой дате, если он занимает значимый государственный пост, для журналиста не особо удобно: хвалить его – для этого нужно иметь особый, подхалимский склад ума, а припоминать грехи – ему и без того в обыденные дни достается. Борису Ельцину на пятом году правления не спускают малейшего чиха. Суровый счет ему предъявляют ежедневно. Ежечасно!
Но в связи с 65-летием лидера нашего государства возникает потребность не просто подсчитать моменты взлетов и падений, удач и провалов в его деятельности. Это было бы элементарно. Иной вопрос мучает: а стоит ли ему вступать в спор за высший пост 16 июня? Не тяжела ли ему уже сегодня шапка Мономаха? И вот почему эти вопросы возникают именно в связи с 65-летием. Как-то так складывались судьбы лидеров нашего государства в новейшее время, что именно в районе этого возраста они испытывали свой звездный час, после чего наступал их закат как руководителей, как личностей, как авторитетов.
Вспомним.
Сталин в 65 – зенит славы после великой победы в великой войне, но почти сразу после взятия рейхстага он ставит общество победителей на колени, ввергает страну в кошмар террора, который по своей мрачности превосходит и 37-й год. И как итог – распад личности вождя.
Хрущев в этом возрасте еще олицетворяет оттепель, еще не погасли у интеллигенции связанные с ним надежды на реформирование системы, но вскоре он теряет ориентировку в реальности, предпринимает бросок в “светлое будущее”, своим сумасбродством восстанавливает против себя всех. Итог – насильственная отставка.
Брежнев в 65 – в расцвете сил, уверенно двигает бровями, только что закончилась седьмая пятилетка, самая успешная в истории советской экономики, но проходят считанные года – и бравый Леонид Ильич превращается в убогого, жалкого, немощного старика, любителя побрякушек на груди и охоты.
Черненко и Андропов слишком мало пробыли на посту генсека, чтобы к ним можно было примерить это правило. Ну, а трагедия Горбачева известна: в 54 пришел к власти, а в 60 вынужден был с ней расстаться, так и не реализовав свой мощный потенциал.
И вот Ельцин в 65 лет. Последние недели нам демонстрируют с экрана его бодрость и энтузиазм, его неплохие физические кондиции. Однако не можешь отделаться от смутного ощущения: Борис Николаевич все больше начинает напоминать Леонида Ильича. Это ощущение возникло не сегодня, не в связи с его 65-летием, а где-то с полгода назад. В прошлом году Ельцин долго и упорно болел, однако по своему состоянию, по своей ориентировке в окружающей действительности он по-прежнему превосходит позднего Брежнева. Кто встречался с президентом, отмечают, что мыслит он четко, в курсе всех дел, владеет информацией и способен принять разумные решения. Сошлюсь хотя бы на впечатления Бориса Федорова, который после беседы с Ельциным высоко отозвался о его деловых и руководящих способностях. А уж Федорова не упрекнешь в безграничной лояльности к президенту.
И все-таки: поведением на публике, речью, а главное тем, что позволяет вытворять царствующему двору, Борис Николаевич все более напоминает Леонида Ильича. И сходство даже не в том, что подобно генсеку Ельцин не может оторваться от бумажки при высказывании самых банальных истин, и не в том, что слова он выдавливает с некоторым усилием, старательно артикулирует, а в том, что он потерял свой образ, который сложился в общественном мнении. Взгляд ельцинский резко изменился: был ясный, улыбчивый, вызывающий доверие в 1989-1992 годах, а выражение его глаз сегодня – застывшее, тяжелое, потухшее. Ельцин весь в себе, будто силится вспомнить мысли, которыми его снабдили помощники. А потеряв образ энергичного, убедительного лидера, который “знает”, куда идти и что нужно делать, лидера, который был олицетворением надежд на благоприятные перемены, Ельцин неизбежно обретает образ престарелого генсека, который вроде бы царствует, но – не правит.
Выступления Бориса Николаевича стали назидательными, поучающими, точь-точь в генсековском духе. Генсек высказывается – а ему внимают, время от времени ободряют его поддакиванием. Но публика остается равнодушной к его назидательным речам. Похожие сцены мы наблюдаем, когда Ельцин “общается с народом”.
Если б только Брежнева напоминал Борис Николаевич! Когда он дирижировал симфоническим оркестром, когда демонстрировал, как снайпер будет брать на мушку террористов, вспоминается Хрущев с его ботинком в ООН и его показательными уроками в поле, как выращивать кукурузу. А когда нам показали, как Борис Николаевич исполнял свой гражданский долг – голосовал в больнице, то это явный римейк (это термин из кино – когда снимается новый фильм по сюжету уже существующего фильма) выборов 1985 года, когда свой голос отдавал за блок партийных и беспартийных стоявший одной ногой в могиле Черненко. Даже странно, что постановщикам действа в Барвихе не пришло на ум это пугающее сходство…
При позднем Леониде Ильиче – всесилие аппарата, борьба кланов за влияние на первое лицо. Процветает все это и при Борисе Николаевиче. И, наконец, самое главное: и при генсеке, и при президенте ведущая роль в решении кадровых вопросов, определении внешней и внутренней политики принадлежит спецслужбам.
Видимо, подобное сходство неизбежно, когда политик полностью исчерпывает себя. Прав был Бурбулис, когда однажды сказал: Борису Николаевичу нужно помочь достойно завершить свой президентский срок. Ельцин сделал все, что мог сделать. История оценит, что в его делах заслуживает памятника, а что – порицания. И очень жаль, если он не ощущает, что его звездный час позади и ему уже никогда не быть любимцем масс. Дальше будет тяжело и ему, и стране, и обществу.
Николай АНДРЕЕВ.
