Реализованный в России сценарий перехода к рынку методом “шоковой терапии” войдет в историю как один из самых неудачных социальных экспериментов. Как бы придворные апологеты не бормотали о закономерной “социальной цене” реформы, для специалистов она с очевидностью представляется как цепь досадных ошибок и просчетов.
А КТО У ВЛАСТИ?
Досадных, потому что будь руководители экономической политики чуть пограмотнее и не столь примитивны в своем догматизме и косности – большей части этих ошибок легко удалось бы избежать. И не было бы столь резкого снижения уровня жизни и катастрофического падения производства, приведшего к разрушению значительной части научно-промышленного потенциала страны.
Сегодня те, кто спланировал экономическую реформу столь неудачным образом, пугают друг друга и общество призраком возвращающегося коммунизма, оправдывая свои недавние промахи уже не крылатым “хотели как лучше, а получилось как всегда”, а рассчитанной на испуг угрозой “может быть и хуже”. Такой подход оставляет мало шансов на улучшение в будущем – полезнее было бы проанализировать причины допущенных ошибок, чтобы извлечь полезные уроки для тех, кто действительно захочет изменить жизнь народа к лучшему. Если такие, конечно, появятся – после увольнения из правительства наиболее радикального и догматичного горе-реформатора такая возможность возникла.
Читатели “Моей газеты” уже знакомы с реальной картиной экономической депрессии по прошлым публикациям. Поэтому я не буду говорить о двукратном сокращении производства, четырехкратном падении инвестиционной активности, резком росте безработицы, снижении доходов населения, об инфляции, которая остается втрое выше планировавшегося уровня, – все это хорошо известно. Более интересной представляется характеристика тех ловушек, в которые попала наша экономика вследствие ошибочных решений при формировании политики государства.
ГИПЕРИНФЛЯЦИЯ
С первых недель радикальной реформы мы оказались в ловушке гиперинфляции. Либерализация цен в условиях, когда ценовые пропорции были очень далеки от равновесного уровня, а предложение ценообразующих товаров было высокомонополизировано, – неизбежно раскрутила спираль “цены – издержки – цены”, действие которой усиливалось произвольной денежной эмиссией со стороны многочисленных центральных банков рублевой зоны. Пытаясь выйти из этой ловушки путем применения крайне примитивных рецептов МВФ (своего ума у вершителей финансовой политики не оказалось) – через планирование темпа роста денежной массы посредством простеньких школярских уравнений и взятых наобум предположений о динамике производства, – правительство вогнало экономику в ловушку стагфляции. Искусственно задавая необоснованные и, как правило, заниженные темпы роста денежной массы, правительство провоцировало неплатежи и запредельное удорожание кредита, приводившие к значительному падению производства при сохранении недопустимо высокой инфляции. Характерная для находящейся вдали от равновесия высокомонополизированной экономики спираль “цены – издержки – цены” дополнялась действием других разрушительных обратных связей: рост цен – сокращение спроса – падение производства – рост цен; рост цен – увеличение издержек – снижение прибыли – сокращение производства – рост цен; снижение прибыли – рост неплатежей – снижение прибыли – сокращение производства – рост цен; сдерживание роста денежной массы путем планирования ее величины – повышение ставки процента – повышение издержек производства – падение прибыли – повышение цен – снижение производства и др.
Все эти характерные для стагфляционной ловушки обратные связи, поддерживающие в течение длительного времени усиливающие друг друга явления высокой инфляции и сокращающегося производства, хорошо известны и описаны в экономической литературе. Так же, как и методы их преодоления и выхода из ловушек гиперинфляции и стагфляции. Существует и накопленный в мире большой опыт успешной макроэкономической стабилизации. Согласно ему, в частности, не рекомендуется заранее жестко планировать темпы роста денежной массы, так как в условиях нестабильной экономической среды невозможно точно прогнозировать спрос на деньги, так же как скорость их обращения.
МВФ – СОЛОМИНКА ДЛЯ УТОПАЮЩЕГО?
Когда экономика находится далеко от состояния рыночного равновесия, для ее стабилизации необходимо применение комплекса мер, включающего наряду с определенными ограничениями темпа роста денежной массы целенаправленную политику ставки процента, обменного курса, контроля за ценами и доходами, а также другие меры, обеспечивающие контроль над инфляцией и возможность достоверного экономического прогнозирования как для государства, так и для субъектов хозяйствования. Но для МВФ все это слишком сложно – куда проще задать план по росту денежной массы и дальше формально отслеживать его выполнение, не обращая ни на что внимания и даже не корректируя этот план при явных провалах в борьбе с инфляцией. А для наших руководителей от экономики все это оказалось темным лесом – вот и смотрят они в рот экспертам из МВФ, выпрашивая очередные внешние займы, подобно тому, как раньше из Совета Министров смотрели на секретарей ЦК КПСС.
Провал макроэкономической стабилизации дополняется последствиями грубых ошибок на микроуровне. Здесь, как известно, в условиях рынка эффективность хозяйственной деятельности напрямую связана с мотивацией труда людей, ответственностью управляющих за использование вверенной им собственности. Из теории прав собственности и управления хорошо известно, что проблемы отчужденного отношения людей к труду, а менеджеров – к вверенной им собственности очень остро стоят не только для административной, но и для рыночной экономики. Для решения этой проблемы разработана многогранная теория прав собственности, в практику управления внедрены методы человеческих отношений, разработаны гибкие организационные структуры, резко повышающие эффективность контроля за управлением производством и собственностью, стимулирующие повышение производительности труда и внедрение новых технологий. Но весь этот богатейший опыт, детально разработанные рекомендации реформирования экономических отношений на микроуровне остались невостребованными. Экономическая реформа в этой области свелась к спонтанной и почти бесплатной передаче государственного имущества в руки наиболее удачливых и оборотистых дельцов.
ПРИВЕТ АБЗАЦ
Трудно представить себе что-либо более разрушительное для формирования мотивов и стереотипов эффективного рыночного поведения, чем осуществленная у нас программа широкомасштабной приватизации. Мутная обстановка полузаконного и почти дармового раздела имущества огромной стоимости при непосредственном участии государственного аппарата породила к жизни среди прочих явлений реликтовый тип предпринимателя-разбойника, ранее почти не встречавшийся в России и более столетия назад изжитый в развитых странах. Относительное меньшинство таких предпринимателей с лихвой компенсировалось повышенной конкурентоспособностью в связи с захватом ими разнообразных льгот и привилегий. Кроме того, огромные доходы от спекуляций даром доставшимися титулами собственности сделали совершенно бессмысленной производственную предпринимательскую деятельность, и без того задушенную огромными налогами, неплатежами и рэкетом. Осуществленная в России приватизация вызвала к жизни деструктивную мотивационную структуру предпринимательской деятельности, ориентированную не на создание нового и повышение эффективности хозяйственной деятельности, а на передел незаработанного имущества и других активов.
Наиболее ярко эта мотивационная структура реализовалась в быстром росте спекулятивных финансовых пирамид, немыслимых в развитых странах. Миллионы людей стали соучастниками и жертвами колоссальных финансовых махинаций, выросших на неверии в возможность создания богатства честным трудом, на безответственности как государства, так и бизнеса. Огромная предпринимательская энергия оказалась растраченной в безнравственных и часто преступных аферах по разделу государственного имущества, использованию государственных денег, обманному сбору средств у населения. И первым, кто подал пример безответственного отношения к собственности и своим обязательствам, наплевательского отношения к труду и накоплению богатства, было государство, которое одной рукой обесценило многолетние сбережения граждан, хранившиеся в государственных сберкассах, а другой рукой лишило собственности само себя, спонтанно раздавая государственное имущество всем желающим.
Фактически использованная методика приватизации сделала невозможным достижение целей, ради которых она проводилась. Вместо хозяйской мотивации к труду, рачительного и бережного отношения к имуществу, стремления к повышению эффективности производства, внедрению перспективных нововведений “приватизация по Чубайсу” породила ориентацию на спекулятивные сверхдоходы за счет перепродажи незаработанного имущества, получение краткосрочной сверхприбыли за счет обворовывания даром доставшихся предприятий, заблокировала становление структуры мотивов предпринимательской деятельности, адекватной социально-ориентированной и высокоэффективной рыночной экономике.
“ГОЛЛАНДСКАЯ БОЛЕЗНЬ”
Ловушка, в которой мы оказались в результате формирования неадекватной структуры мотивов предпринимательской деятельности на микроуровне, тем более досадна, что ее легко можно было избежать. Для этого приватизация государственного имущества должна была рассматриваться не как самоцель, а как инструмент, направленный на возрождение традиционных для русской культуры мотивов предпринимательства и трудовой деятельности: бережного отношения к собственности, стремления к ее максимально эффективному производственному использованию в целях приумножения как собственного богатства, так и общественного благосостояния, бережливости и высокой социальной ответственности. Конечно, провести такую приватизацию было бы гораздо сложнее, да и особых сверхдоходов для ее организаторов, наверное, не было бы. Для этого в правительстве отвечать за экономическую политику должны были бы другие люди – как знающие культуру и историю собственной страны, так и хорошо знакомые с международным опытом организации современного производства. Не избежали мы и ловушки, известной в литературе как “голландская болезнь” и связанной с либерализацией внешнеэкономической деятельности в условиях слабоконкурентоспособной обрабатывающей промышленности. Дело в том, что при относительно эффективном экспорте сырьевых ресурсов его расширение создает давление на повышение обменного курса национальной валюты, что влечет, в свою очередь, удешевление импортных товаров обрабатывающей промышленности относительно отечественных.
Первоначально либерализация внешней торговли сопровождалась установлением экспортных пошлин и количественных ограничений на вывоз сырьевых товаров, что снижало давление на повышение обменного курса рубля и одновременно сдерживало рост цен на сырье на внутреннем рынке, способствуя поддержанию конкурентоспособности отечественной обрабатывающей промышленности. Благодаря этому после шокового сокращения производства в 1992 году в первой половине 1993 года началось ощутимое оживление производства товаров народного потребления, в том числе наукоемких, с высокой добавленной стоимостью; начал быстро расти экспорт машиностроительной продукции. Однако с середины 1993 года политика обменного курса рубля была подчинена задаче макроэкономической стабилизации – началось искусственное сдерживание падения курса рубля, которое к середине 1994 года втрое отстало от внутреннего обесценения национальной валюты. В 1995 году эта политика была продолжена в модифицированном виде через установление “валютного коридора”, что еще вдвое повысило обменный курс рубля по отношению к его внутренней покупательной способности.
ОТДУШИНА ДЛЯ ДОЛЛАРА
Разумеется, более чем пятикратное снижение конкурентоспособности отечественных товаров по сравнению с импортными только в связи с политикой обменного курса рубля не могло не сказаться на балансе производства и потребления. Доля импортных товаров на внутреннем рынке увеличилась более чем вдвое и к концу прошлого года превысила половину. Началось падение экспорта, который на фоне сокращения реальных доходов и снижения спроса оставался для многих предприятий обрабатывающей промышленности единственной “отдушиной”, позволявшей поддерживать занятость и загрузку мощностей. Во многом именно из-за грубых ошибок в политике обменного курса со второй половины 1993 года оживление сменилось обвальным падением промышленного производства, которое к середине 1994 года сократилось более чем на треть, причем машиностроительное производство – почти вдвое. В 1995 году по тем же причинам продолжалось быстрое снижение производства товаров народного потребления и наукоемкой продукции, что в конечном итоге привело к фактическому исчезновению целых отраслей российской промышленности, с которыми мы связывали перспективы повышения народного благосостояния и экономического роста.
Но, пожалуй, наиболее удивительным по своей глупости является наше попадание в ловушку спонтанного роста государственного долга, который стремительно нарастал последние годы. Стремительный рост эмиссии государственных краткосрочных обязательств и других долговых обязательств государства выдавался в качестве высочайшего достижения экономической реформы. Хотя любой здравомыслящий человек обычно не хвастает ростом долгов, почему-то считалось хорошим тоном говорить о росте государственной задолженности как о приятном явлении, свидетельствующем об освоении методов рыночного регулирования экономики. Конечно, у тех, кто на спекуляциях государственными ценными бумагами получал огромные дивиденды, были все основания радоваться. Российское правительство ухитрялось платить по своим облигациям более 100% годовых в долларовом эквиваленте, поражая всех своей расточительностью на фоне стремительного сокращения своих активов (в США, например, доходность государственных ценных бумаг не превышает 10% годовых). В результате этой внешне безумной, но очень доходной для ее организаторов политики бремя обслуживания государственного долга резко подскочило и составляет сегодня уже более 15% расходной части федерального бюджета.
ЖИЗНЬ ПО ПОДСКАЗКЕ
Фактически в своей макроэкономической политике прошлого года российское правительство, исправно следуя рекомендациям МВФ и обслуживаемых им кредиторов, а также мягко поддаваясь лоббированию импортеров, уверенно двигалось по пути Мексики последних лет. В этой стране длившееся в течение нескольких лет сочетание завышения обменного курса национальной валюты и доходности государственных обязательств привело к крупнейшему финансовому кризису. Чтобы спасти Мексиканское государство от банкротства, МВФ вместе с США мобилизовали более 30 млрд долларов. Разумеется, не бесплатно – рассчитываться Мексике придется своими нефтяными месторождениями.
Нет сомнений, что мы движемся в том же направлении. Об этом красноречиво говорит и рост показателей государственного долга, и искусственное сдерживание падения курса рубля, и освоение таких способов решения бюджетных проблем, как привлечение банковских кредитов под залог принадлежащих государству акций предприятий сырьевой промышленности.
Подводя итог этой цепи удивительных ошибок в формировании экономической политики нашего государства, достаточно сказать, что в результате проводимой экономической политики всего за каких-то четыре года некогда самое богатое по величине своих активов государство стало одним из самых бедных: внешний долг стал самым большим в мире, а расходы федерального бюджета по обслуживанию государственного долга Российской Федерации выросли с нуля в 1993 году до 54 трлн рублей в 1996 году, у населения исчезли сбережения, а по объему производства Россия скатилась на десятое место в мире. И всего этого можно было бы избежать. Объективно экономический рост мог бы начаться в 1993 году – и сегодня мы бы восстановили дореформенный уровень жизни. Этот рост мог бы начаться с гораздо более низкой отметки и в 1994-м, и в 1995-м. Но, увы, политика правительства сделала это невозможным. Роста может не случиться и в нынешнем, 1996 году, если эта политика не изменится и мы не начнем выбираться из перечисленных выше ловушек. Тем более, что в своем прогнозе правительство фактически предлагает обществу согласиться с продолжением депрессии.
Есть, однако, одно принципиальное отличие нынешнего года от предыдущих. Оно заключается в том, что последствия проводившейся до сих пор политики в текущем году действительно становятся необратимыми. Но не в смысле отказа от реформ, как это часто говорят штатные пропагандисты, а в смысле деиндустриализации страны и окончательного исчезновения экономической самостоятельности и политической независимости. Хотя этого страстно желают очень многие из ныне власть предержащих, едва ли такой результат радикальной реформы устраивает подавляющее большинство, коему в данном сценарии уготована роль пассивного “быдла”, которое будут недорого кормить импортными суррогатами, потчевать эрзац-культурой, затуманивать головы водкой и эротикой – лишь бы не думали о смысле жизни и о своей стране.
СВЕТ В КОНЦЕ ТОННЕЛЯ
Как и в прошлые годы, хотя и в худших условиях, у нас сохраняются возможности для преодоления стагфляции и перехода к росту. Как и в прошлые годы, научное и деловое сообщество страны ясно и недвусмысленно указывает российскому руководству, как этого можно добиться. Уже давно продуманы и разработаны необходимые предложения. Они включают очевидные для всех направления.
Во-первых, необходимо обеспечить условия, при которых производственная деятельность становится выгодной. Хотя бы в отраслях, ориентированных на потребительский спрос и создающих высокую добавленную стоимость. Для этого нужно перейти к комплексной политике макроэкономической стабилизации, о которой говорилось выше, добиться снижения ставки процента по кредитам на производственную деятельность до приемлемых величин, политику обменного курса рубля проводить с учетом поддержания конкурентоспособности отечественной промышленности, защищать рынок от недобросовестной конкуренции из-за рубежа, провести налоговую реформу, ввести контроль за ценами в естественных монополиях и использовать многие другие инструменты, о которых мы многократно писали. В частности, связать в единый поток сбережения и инвестиции через специальные банки развития, стимулировать экспорт наукоемкой продукции, использовать госзаказ для расшивки ряда не терпящих отлагательств структурно-инвестиционных проблем (модернизация парка гражданских самолетов, реконструкция трубопроводной сети, модернизация электроэнергетики, подъем технического уровня образования и др.) и стимулирования спроса государственных заказов и др. Важным инструментом оживления потребительского спроса и производства должна стать программа восстановления сбережений граждан, предусматривающая целевое использование восстановленных по реальной покупательной способности сбережений в Сбербанке на приобретение товаров длительного пользования отечественного производства и инвестиционные цели.
Разумеется, для этого нужны средства. Поэтому, во-вторых, необходимо наконец навести порядок в государственной финансовой системе. Уже просто стыдно бесконечно говорить о наведении порядка и ничего при этом не делать, продолжая под видом приватизации легализованное казнокрадство, под видом благотворительности – предоставление незаконных льгот, бесконечно крутить бюджетные деньги в “своих” банках, делать бизнес на пирамиде государственного долга. Все эти очевидные безобразия должны быть наконец прекращены. Если мы, разумеется, действительно хотим прекратить саморазрушение и не будем дальше терпеть политику временщиков, убийственную для страны и подавляющей части народа.
В-третьих, нужно добиться позитивных сдвигов на микроуровне – в отношениях собственности и мотивации предпринимательской деятельности. Это самая сложная задача – созданная “приватизацией по Чубайсу” обстановка открытого казнокрадства и легкого обогащения путем спекуляций незаработанным имуществом наложила глубокую печать на формирование стереотипов предпринимательского поведения. Надежду на успех в возрождении хозяйских мотиваций, социально ответственного предпринимательства, мотивов творческого производительного труда дают сохраняющиеся в глубине общественного сознания традиционные ценности русской культуры: добротолюбие, справедливость, правда, коллективизм, жертвенность, первенство духовного над материальным.
Парадоксально, но эти внутренне присущие русской национальной культуре ценности как нельзя лучше соответствуют современным требованиям и формам организации производства. Доминирующее значение науки и творческого труда в современном экономическом развитии, информатизация общества, повышение значения вложений в человеческий капитал, формирование гибких человеко-кибернетических технологий организации производства, работающих в режиме непрерывного инновационного цикла и обучения в сочетании с перечисленными исконными ценностями русской культуры обеспечивают чрезвычайно высокую конкурентоспособность соответствующих социальных структур. Но эти структуры еще необходимо создать, так же как и механизмы поддержания традиционной в России системы общественных ценностей. Для этого политика формального передела собственности должна быть заменена содержательной политикой выращивания конкурентоспособных организационно-хозяйственных структур на основе принципа разнообразия и отбора наиболее эффективных сочетаний прав собственности; политикой, ориентированной на повышение ответственности управляющих собственностью, расширение участия трудящихся в управлении, внедрение гибких форм организации производства, поощряющих творческий и высокопроизводительный труд.
В-четвертых, должна быть обеспечена эффективная социальная защита. Совершенно недопустимо продолжение позорной для современного государства практики систематического задерживания бюджетных ассигнований как метода борьбы с инфляцией путем искусственного обесценения доходов работников связанных с бюджетом отраслей. Давно назрела реформа пенсионной системы, которая становится все более обременительной для экономики. Она должна быть модернизирована за счет создания надежной системы негосударственных пенсионных фондов, которые одновременно должны обеспечить формирование рынка долгосрочных капитальных вложений. В целом в социальной сфере необходимо отрешиться от прежних представлений о ее “остаточности”. Нужно исходить из того, что конкурентоспособность и эффективность воспроизводственных контуров нового гиперцикла социальных отношений определяется прежде всего качеством “человеческого фактора” – образованием, состоянием здоровья, моральными качествами людей, их творческой энергией и способностями. Современные технологии требуют капитальных вложений в человека намного больших, чем вложения в средства производства. Поэтому государственная поддержка образования, здравоохранения, культуры, социального обеспечения, защиты материнства и детства имеет приоритетное значение и должна гарантироваться на должном уровне.
Наконец, в-пятых, необходимо решительное укрепление судебной системы. Это необходимое условие функционирования социально-ориентированной и эффективной рыночной экономики. Без надежной судебной системы разрешения хозяйственных споров и принуждения к строгому исполнению законов немыслима работа механизмов рыночной конкуренции, так же как и адекватное государственное регулирование экономики.
ВМЕСТО РЕЗЮМЕ
В рамках настоящей статьи невозможно дать полное изложение первоочередных мер в экономической политике, необходимых для преодоления депрессии и перехода к росту. Мы ограничились изложением некоторых общесистемных направлений, без реализации которых невозможно создание современной социально-ориентированной и эффективной рыночной экономики. Остались без рассмотрения некоторые другие очевидные направления политики экономического роста. В частности, очевидно, что без стимулирования научно-технического прогресса и поддержания необходимого уровня финансирования научно-исследовательских разработок, создания условий для продвижения новых технологий в производство обеспечение современного экономического роста невозможно.
Теоретическая основа политики экономического роста в России не только давно разработана, но и многократно обсуждена в профессиональной среде, отработана с учеными и деловыми кругами. Остается только удивляться, что до сих пор она не была востребована правительством, словно загипнотизированным примитивными рекомендациями заезжих экспертов и даже не задумывающимся над реальными последствиями своей политики.
Осуществление перечисленных выше целей и задач экономической политики, многие из которых были одобрены Президентом и Государственной Думой, срывалось до настоящего времени и из-за догматизма и некомпетентности А.Чубайса, отвечавшего за формирование экономической политики правительства и руководствовавшегося главным образом рекомендациями Международного валютного фонда и пожеланиями иностранных кредиторов. Из-за этого, в частности, правительством не были приняты меры по защите внутреннего рынка, подъему инвестиционной активности, стимулированию научно-технического прогресса, защите и восстановлению сбережений населения, а госбюджет стал инструментом спекулятивного обогащения за счет выстраивания беспрецедентной финансовой пирамиды ГКО.
С увольнением А.Чубайса правительство может перейти от слов к делу и повернуться лицом к нуждам отечественных товаропроизводителей и десятков миллионов простых людей, приступить наконец к решению проблем сохранения научно-технического потенциала России, созданию условий для преодоления экономической депрессии и перехода к росту. Нужная для этого политическая воля должна материализоваться в формировании коалиционного правительства, пользующегося доверием Президента и опирающегося на большинство в Государственной Думе в проведении антикризисной политики. Если это не будет сделано в ближайшие недели – общество ждет новое обострение социальных конфликтов, которое может привести к исчезновению последних возможностей оздоровления экономической ситуации и самостоятельного развития России еще до президентских выборов.
Сергей ГЛАЗЬЕВ
