МЫ НЕ ИМЕЕМ ПРАВА ОКАЗАТЬСЯ НА ОБОЧИНЕ
Мне кажется, именно сегодня нужны новые люди у власти, новый курс. Россия в кризисе – к этим словам все уже привыкли. Но кризис, развал производства не могут длиться вечно. Мы – просто по экономическим причинам – не продержимся долго. Год-два максимум. А потом?
Чем дольше мы будем оттягивать момент смены власти и ее курса, тем глубже мы будем падать. И тем тяжелее будет восстанавливать нашу экономику, просто нормальную жизнь. Ведь на самом деле нам осталось совсем немного, недолго до необратимых процессов в экономике, после которых мы никогда уже не сможем называться великой державой. С каждым днем темпы научно-технического прогресса ускоряются. Раньше, в ХVIII-ХIХ веках, державу можно было возродить из пепла. Сегодня – вряд ли. В современном мире, вылетев на обочину, страна уже не сможет продолжать гонку. Караван ушел вперед – не догонишь. Это раньше было: запустил землю, потом вспахал – глядишь, не хуже соседей. А сейчас: запустил среднее образование, запустил фундаментальную науку – это уже навсегда. Не возродишь.
А если вылетим на обочину, нам грозит реальная потеря государственности. Россия, я в этом глубоко убежден, не может быть третьеразрядной страной. Она может быть или великой державой, или – это будет уже не Россия. Еще немного таких варварских реформ – и полный крах экономики: остановка всех предприятий, банкротство фирм, коллапс банковской системы и т.п. Не дай Бог, вторая Югославия: экономический кризис перерастает в политический, вызывает конфликты по всей нашей территории… не дай Бог. Не исключено, что наши правители спохватятся и призовут на помощь “добрых дядей” с Запада. И они нам, конечно, помогут, не дадут умереть голодной смертью. Но не бескорыстно. Они захотят гарантий. Того, что все у нас продается всерьез, а не понарошку, как они думают сейчас, следя за чубайсовской “приватизацией”. Продиктуют нам правила распродажи, заставят нас на них работать, превратят Россию в свой сырьевой придаток, в место для размещения самых вредных производств с самым низким уровнем технологии, в место захоронения радиоактивных отходов… Вот что нам грозит: стать мировой помойкой.
Чересчур мрачно? Но есть законы экономики. Если в достаточно развитой индустриальной стране промышленное производство падает более чем на 50-60 процентов, наступает цепная реакция развала экономики. Перестает работать одно предприятие – останавливает десятки других, и в конце концов встают все. А первые ласточки, первые признаки таких событий у нас уже есть. Это нарастающий вал неплатежей на фоне постоянного снижения производства, это кризис банковской системы. Сегодня правительство еще пытается бороться с этим, латает дыры. Но не более того. Там, где падает, стелит соломку. Но падает все больше, соломку не успевают подстелить, а то ее просто не хватает. И мы все ближе к роковому рубежу. Сегодня дефицит бюджета закрывается за счет невыплаты пенсий.
А правительство все твердит о “стабилизации”. Академик Николай Петраков очень верно пишет о ее пропагандистах: “Иными словами, сначала довести до ручки, а потом приступить к реанимации… сперва надо удариться о дно, а затем начнем всплывать. В этой образной картинке стабилизация и есть дно. Падение прекращается потому, что все, что могло быть разрушенным, разрушилось… Однако ныряльщик может и не всплыть. Откуда уверенность, что ему хватит запаса воздуха, кто сказал, что он умеет плавать?” Ему вторит Лариса Пияшева: “Стремительно растет внутренняя задолженность перед предприятиями и населением. Даже пенсионным фондам государство задолжало несколько триллионов. Теперь охотятся за сбережениями”.
Усугубляется все это еще и тем, что во время падения экономики ее будут разворовывать. Что вы думаете, банки случайно лопаются так быстро? Нет, когда видят, что уже не вытащить, мгновенно растаскивают… Если поймут, что всю систему “не вытащить”, у нас растащат ее почти в одночасье, поверьте мне.
Как же мы оказались в таком положении? Чтобы понять, давайте вглядимся в недавнее прошлое.
ГИБЕЛЬ ДЕРЖАВЫ ПОД ВИДОМ РЕФОРМ. ГОРБАЧЕВ
К 1941 году мы создали, а в начале 50-х восстановили мощную индустриальную державу. Хрущев и Брежнев внесли в нее немного созидательного. Да, верно, Сталин строил державу на крови и костях, но… мы сегодня на костях ее разрушаем – гораздо быстрее, чем строили. Народ платил за созидание державы высокую цену. А сегодня показатели демографии, соотношение смертности и рождаемости примерно такие же, как во времена Сталина. Сталин расстреливал – сегодня народ гибнет от недоедания, от развала здравоохранения, от рук преступников, от бесконечных катастроф.
У нашего прежнего государства было много недостатков, но в самой государственной машине заложен был огромный мобилизационный потенциал. Мы имели сильную армию, закрытый от коррупции КГБ, мощную фундаментальную науку, бесплатную медицину и среднее образование – лучшее в мире. Каждый наш гражданин был гражданином великой державы, и осознание этого согревало его даже тогда, когда ему было плохо, когда он ютился в коммуналке или не хватало товаров в магазинах. Именно эта идеология, не коммунистическая, а идеология великой державы, была основой нашего созидания и стойкости. Мы не стыдились тогда своей страны, а гордились ею. И нельзя забывать, что с каждым годом мы жили все лучше. Мы с родителями, например, до 1958 года жили втроем в коммуналке, родился брат, переехали в однокомнатную квартиру. Было тесновато, но в 1965 году получили трехкомнатную. Какая была радость! И не мы ведь одни… Все смотрели в будущее с оптимизмом и надеждой.
Так почему же потенциал державы стал таять, почему потребовались реформы? Во-первых, в самой системе были заложены серьезные механизмы торможения роста личной и общественной активности, которые уже к середине 50-х годов стали все более очевидными. Во-вторых, политический режим не нашел адекватных ответов на вызовы нового этапа научно-технической революции. Оказалось невозможным добиваться высоких и устойчивых результатов в сферах высоких технологий, думая и работая из-под палки. Еще в 50-60-е годы мы должны были постепенно, безболезненно сворачивать в сторону развития частного предпринимательства, частной инициативы, постепенного введения частной собственности. Но мы этого не сделали, мы поддерживали существующую систему искусственно, и она перестала развиваться. В результате для нас все труднее стало выдерживать гонку вооружений. Мы проигрывали Западу по основному показателю – производительности труда. Мы стали отставать в научно-техническом прогрессе.
Среди факторов, приведших страну к застою, следует особенно отметить нашу идеологическую зашоренность. Престарелое руководство КПСС и советского государства, слепо следуя идеологическим установкам партии на продвижение мировой революции, сохраняло закрытость советского общества, противопоставив себя всему миру. Мы платили за это дорогую цену, люди лишены были возможности самовыражения в предпринимательстве, политике, искусстве… Длительный застой во всех сферах жизни общества в эпоху Брежнева сделал очевидным тот факт, что СССР не может эффективно развиваться, сохраняя закрытый характер общества. Появилось понимание, что настоящего социализма больше не у нас, а в развитых капстранах, где активно проводилась в пику нам политика перераспределения национального дохода между бедными и богатыми.
В середине 80-х годов на политической сцене появился Горбачев, который, казалось, понял необходимость серьезных перемен. Однако Горбачев оказался гением непоследовательности. Никакой осознанной деятельности! Никакими хитроумными способами и диверсиями нельзя было так развалить систему и страну, как это удалось ему сделать своей “гениальной” политикой. Основная ошибка Горбачева – пытаясь реформировать общество, он игнорировал аксиому: реформы возможны только при усилении роли государства. Во время реформ возрастает преступность, уязвимым становится государственный сектор экономики (а в нем у нас работала практически вся страна) и т.д. Здесь-то и нужен был контроль над новыми зарождающимися структурами, разумная налоговая и таможенная политика, четкая работа правоохранительных органов. Горбачев же половину времени, которое было ему отведено, потратил на шараханья назад, к военному коммунизму, с госприемкой, обязательным двухсменным и рекомендованным трехсменным рабочим днем, опустошил казну “борьбой за трезвость”, а во второй половине своего правления совершил крутой поворот к рыночной экономике с уходом государства от контроля и ответственности за этот процесс. После развала Союза мы просто покатились по наклонной плоскости.
Начали, как обычно, “по-нашему”. Не было никакой осмысленной и ясной модели общества, которое мы собирались построить. Ведь невозможно реформировать что-то по отдельности – только комплексно, системно, только так можно чего-то добиться. На все был один ответ – рыночная экономика. Что это такое у нас в России – никто до сих пор толком не может ответить. Не сумев построить рыночной экономики, мы потеряли контроль над той, что имели.
За реформу мы должны были заплатить определенную цену. Ведь даже при смене оборудования на заводе всегда составляют смету. Вопрос был в цене и скорости реформ: чем медленнее и обдуманнее, тем дешевле. Нужно было понимать, с чем мы можем позволить себе расстаться. Ну, например: мы создали военно-промышленный потенциал, который позволил нам победить во второй мировой войне и установить контроль над всей Восточной Европой и Юго-Восточной Азией. Это чего-нибудь стоит? И все это, завоеванное миллионами жизней, оплаченное миллиардами долларов, мы бездарно отдали просто так, сделав какие-то бездумные шаги доброй воли. Да только малую часть этого своего влияния мы могли бы обменять на обязательства Запада осуществить крупные инвестиции в нашу экономику. В Восточную Германию ФРГ вложила сейчас уже триллион дойчмарок. А мы собирались реформировать державу, занимавшую шестую часть суши, на подачки Международного валютного фонда?!
И все эти шараханья, исключительная непоследовательность, постоянные кадровые перестановки привели Горбачева в конце концов к августовскому путчу. Никаким вражеским спецслужбам с хитроумными планами и диверсантами не удалось бы так быстро развалить это мощное государство, как это сделал Горбачев. Сделав это, он ушел. И тут возник феномен Бориса Ельцина.
ВРЕМЯ ЕЛЬЦИНА И ГАЙДАРА. КОНЕЦ И НАЧАЛО ШОКОВОЙ ХИРУРГИИ
Ельцин – человек, обладающий огромным инстинктом власти. В критических ситуациях он каждый раз находит выход из положения, но эта борьба за власть – придворная возня, не имеющая никакого отношения к происходящему реально в стране. Ельцин – живое олицетворение нынешней власти. Он стал Президентом в то время, когда уже давно прошел пик своей дееспособности. Уже в 1993 году было замечено, что Ельцин “царствует, но не правит”. Два главных его деяния – это развал СССР и ставка на команду Гайдара.
Те, кто разваливал СССР, т.е. “группа первых секретарей”, преследовали только одну цель: прийти к власти в своих отдельно взятых республиках. И ради этого они пожертвовали единым экономическим пространством, которое позволяло более или менее цивилизованно проводить реформы. Они разрубили на куски живой организм, сломали отлаженную, пусть консервативную систему вместо бережного и осторожного реформирования.
“Команда” Гайдара оказалась очень далекой от понимания состояния России и ее реальных потребностей. Издревле известно, что врачевателю, чтобы лечить больного, надо хотя бы знать строение организма. Как начали лечение “чикагские мальчики”? Стали отрубать руки-ноги, зажимать сосуды. Назвали это “шоковой терапией”, хотя это была настоящая шоковая хирургия.
Весь набор гайдаровских методов и приемов годился, может быть, для банановой республики, где нет никакой промышленности, где люди сидят под пальмами и ловят созревшие плоды. Горе-реформаторы не понимали, как работает система, которую им доверили. Была масса отраслей, жизненно необходимых государству, о которых Гайдар, Чубайс и компания то ли не подозревали, то ли позабыли. Система здравоохранения, образования, культура… Они “забывали”, что о них надо заботиться, финансировать, поддерживать и развивать, что все это не само собой создается и существует, эти сферы жизни общества требуют государственной заботы и защиты.
Зарплата академиков с мировыми именами стала в несколько раз ниже, чем жалованье секретарши в совместном предприятии. Высококлассные специалисты из Совета Министров и других органов государственного управления валом выбрасывались на улицу. И лучшая их часть осела в коммерческих структурах. Вспомним, что делали с нашими профессионалами. Как только упразднили правительство Рыжкова, все получили уведомления об увольнении и ждали новых назначений. Немногие дождались – грянул августовский путч. Опять всем выдали уведомления. Потом развал Союза, и все опять вылетели на улицу. Короче, специалисты ушли, люди, управлявшие колоссальным национальным достоянием, оказались не нужны новому государству. Зато как пригодились они в СП! Они ведь лично знали всех, кто остался в госаппарате, кто с легкостью подписывал у “мальчиков” распоряжения и постановления правительства о беспошлинном вывозе за рубеж общенародной собственности.
Все стало бесхозным. Все, правда, растащить не удалось. Многим директорам крупных заводов надо памятники ставить – за то, что растащить не дали.
Естественно, “мальчики” не подумали ни об усилении государственного влияния на экономические процессы, ни о создании необходимой инфраструктуры для реформ. Была наивная уверенность: стоит написать законы, акты, “дать свободу” – и рыночная экономика вырастет сама собой. Но сами даже дети не рождаются… И экономика новая родилась – ублюдочная.
Инфраструктура реформ – коммуникации, фундаментальная наука, здравоохранение, образование – это ведь главный вопрос. Если мы строим дом, то сначала подводим коммуникации, а не наоборот. По Гайдару получалось, что надо разрешить строить дома, а коммуникации жильцы построят сами. Такую политику тот же академик Петраков называет “ва-банковой”, а авторов – “слепыми поводырями”. Мы в результате таких реформ имеем экономику нежизнеспособную, коррумпированную сверху донизу. На этом фоне буйным цветом расцвела только оргпреступность. Китайцы определяют отношение стоимости инфраструктуры к стоимости основных сооружений как два к одному. У нас – ноль к одному. Поэтому все и проваливается.
Как наивны были утверждения наших радикальных демократов, что все у нас хотят быть собственниками средств производства, все рвутся в предприниматели, все бросятся строить капитализм! Я бывал в Японии, Америке, Западной Европе, беседовал со многими людьми. То, что в нас вбивают, будто там каждый рвется в капиталисты, – это абсурд. Там-то считают, что капиталист – раб своих денег. Большинство людей работают по найму, вовсе не хотят быть бизнесменами, имеют хорошую зарплату, достойную работу, в пять вечера в офисах пусто…
Да и с нашими “реформаторами” со временем стали происходить очень интересные изменения. Я даже допускаю, что пришли они с самыми чистыми намерениями, но, оценив полученные возможности – почти бесконтрольную власть над страной, быстро смекнули, что к чему. Первое, что они поняли, – успехов и подъема экономики придется ждать очень долго, что лавровых венков не будет. Второе – что заработать состояние лично для себя очень просто. Достаточно было удовлетворить пожелания определенных отечественных и зарубежных банков и фирм или кому-нибудь по мелочи поспособствовать, – чтобы получить огромные деньги. Они это все сообразили гораздо быстрее, чем осознали свои ошибки. Чего стоит одна приватизация, которая свелась к передаче государственной, общенародной собственности определенным частным лицам. Чубайс и сегодня говорит, что все это еще даст плоды, что вот еще немного, что вот появится хозяин – многие верят или делают вид, что верят. Мне, будучи советником одного ныне отставного вице-премьера, приходилось читать некоторые фрагменты деловой переписки “реформаторов” – волосы вставали дыбом…
В результате острой политической борьбы в 1992 году им в конце концов пришлось уйти, когда съезд народных депутатов категорически высказался против Гайдара и его политики. И Ельцин тогда сделал вывод, что они должны уйти. И заменил Гайдара на Черномырдина. О том, что из этого вышло, уважаемые читатели, вы узнаете из следующей моей статьи.
Мартин ШАККУМ, кандидат в депутаты Государственной Думы от избирательного блока “Мое Отечество”
