История приватизации и инвестиций в России с самого начала и до сегодняшнего дня представляется мне цепью постоянных несовпадений: несовпадения желаемого и действительного, подлинного и мнимого, несовпадения интересов и целей, теории и практики. Невольными жертвами этих несовпадений становятся экономика России и мы, так называемые “простые” или “средние” россияне. Попробую еще раз осмыслить то, что уже произошло с приватизацией и инвестициями на пути к рынку, и спрогнозировать то, что произойдет в будущем.
ВАУЧЕРОМАНИЯ
В самом начале экономических и политических реформ в России встал вопрос о том, каким способом осуществлять приватизацию. Из всех возможных ответов был выбран один – на безвозмездной основе. Почему предпочтение было отдано ваучерной приватизации? Причиной, на мой взгляд, стало первое из несоответствий – несоответствие целей экономики – или, если хотите, экономических реформ, и целей тех, кто принимал решение о стратегии и тактике приватизации.
Экономические цели приватизации достаточно ясны – это переход к многоукладной экономике, ликвидация монополии государственной собственности, повышение эффективности функционирования как отдельных предприятий, так и хозяйства страны. Как в ходе приватизации можно повысить эффективность производства, эффективность экономики? Очень просто – для этого для каждого приватизируемого объекта нужно найти нового собственника, более эффективного, чем прежний собственник – государство.
Что значит “эффективный собственник”? В наших, российских, условиях это означает: во-первых, собственник, имеющий средства для проведения технического перевооружения, реконструкции производства, его модернизации, перевода на передовые технологии и выпуск конкурентоспособной продукции; во-вторых, собственник, способный более эффективно управлять производством.
Вот очень краткое понимание экономических целей приватизации. Но, как я уже сказала ранее, у тех, кто принимал решение о приватизации, цели доминировали иные – социальные, политические, но не экономические. К таким целям можно, прежде всего, отнести привлечение симпатий населения к экономическим реформам и к правительству, восстановление социальной справедливости и т.д. Теоретически возможны и такие цели, как создание условий для перехода бывшей государственной собственности к определенного рода структурам и конкретным лицам по бросовым ценам. Подчеркиваю – последнюю возможность я рассматриваю как чисто теоретическую, ибо выдвигать столь серьезные обвинения, не обладая не менее серьезными данными, не следует никому и никогда.
Итак, первое несовпадение – несовпадение целей – сыграло свою роль, и предпочтение было отдано ваучерному варианту приватизации. Далее все пошло более или менее логично – раздача ваучеров населению означала, что появившимся новым платежным средствам нужно было быстро противопоставить предложение собственности или ее титулов. Следовательно, приватизацию нужно было провести в широких масштабах и быстро. Отсюда – неоправданно высокие, невиданные нигде в мире темпы приватизации, и огромное количество подлежащих одномоментной приватизации крупных промышленных предприятий.
А ЧТО В ИТОГЕ?
Темпы и масштабы преобразований делали невозможным индивидуальный подход к каждому приватизируемому предприятию. Поэтому для крупных промышленных предприятий была, по-существу, предусмотрена лишь одна организационно-правовая форма их постприватизационного существования – акционерные общества открытого типа.
Наличие огромного количества ваучеродержателей, а также достаточно сильное влияние трудовых коллективов приватизируемых предприятий на процесс принятия решений о приватизации приводит к тому, что после приватизации собственность подверглась ужасающему распылению. При этом в ходе приватизации предпринималось все для того, чтобы сделать невозможным сам факт появления “твердых ядер” собственности в лице либо частных владельцев, либо финансовых структур, либо отечественных или зарубежных инвесторов.
Но все это – прошлое. Ваучерная приватизация завершилась, окончилась в июле 1994 года, то есть более года назад. И тут начинается несовпадение второе – несовпадение оценок. Те, кто проводил приватизацию, считают ее (приватизацию) основным достижением своей жизни вообще и экономических реформ в России в частности. Другие, в том числе подавляющее большинство бывших ваучеродержателей, предпочитают вообще о ней забыть как о страшном сне. Третьи – например, большинство приватизированных предприятий, и хотели бы забыть, да не могут – неполучают денег собственные работники и кредиторы со стороны не дают. Четвертые кричат о том, что вся это приватизация есть не что иное, как диверсия, а потому все приватизированное нужно срочно национализировать обратно.
Несовпадение оценок, на мой взгляд, есть следствие несовпадений установок. Если главная установка была приватизировать как можно быстрее и как можно больше (кстати, установка близкая и понятная всем нам – выходцам из плановой экономики, внукам “сплошных” коллективизаторов или коллективизируемых, детям четырехлетних пятилеток и 102-процентных выполнений плановых заданий), то тогда ваучерную кампанию трудно назвать неуспешной. Достаточно посмотреть на цифры: к 1 января 1995г. в Российской Федерации: приватизировано 112625 предприятий, что составляет 47% от общего количества государственных и частных предприятий, с суммарной стоимостью приватизированного имущества 2357611 млн. рублей.
Однако, даже если смотреть только на количественные, а не качественные показатели приватизации, дело обстоит не столь уж чисто. Попытки выдать количественные успехи приватизации за факт победы и укрепления частной собственности в России совершенно несостоятельны. Во-первых, объемы приватизации наиболее велики – и это совершенно понятно – в сфере торговли, общественного питания и бытового обслуживания, где доля приватизируемых предприятий составила более 75,2%. Заметим, что основными покупателями (более 65%) объектов “малой приватизации” стали члены трудовых коллективов приватизируемых предприятий. Во-вторых, в промышленности же значительна доля приватизированных предприятий, контрольный пакет акций которых до сих пор находится в государственной собственности, а также акционерных обществ, акции которых до сих пор не выпущены в продажу (см. табл.1).
Таблица 1. Основные показатели хода приватизации в России за 1992 – 1995 гг.*
————————————————————–– Нарастающим итогом к 1.01 к 1.01 к 1.07 к 1.01 к 1.07 с 1 января 1992г. 1993 1994 1994** 1995 1995 —————————————————————
1. Госпредприятия на самостоят.балансе 204998 156635 138619 126846 119879
2. Подано заявок на приватизацию 102330 125492 137501 143968 147117
3.Отклонено заявок(ед) 5390 9985 11488 12317 12876
4. Заявки в стадии реализации (ед.) 46628 24992 19308 17491 15277
5. Реализовано заявок 46815 88577 103796 112625 117406
6. Продажная цена собств.( млрд.руб) 57 752 1107 1867 2091
7. Стоимость имущества предприятий по реализованным заявкам (млрд.руб.) 193 648 958 2357 2401
8. Госпредприятия, преобразованные в АО, акции которых выпущены в продажу (ед.) 2376 14073 20298 24048 25816
9. Предприятия на аренде, 22216 20886 20606 16826 15655 в том числе на аренде с выкупом 13868 14978 15658 12806 12556 —————————————————————-
* С 1 января 1992 г. является датой официального старта приватизационной программы в России.
** 30 июня 1994 г. является официальной датой завершения программы чековой приватизации в России. Источник: база данных Госкомимущества РФ. _____________________________________________________________
Но, если не особенно придираться, количественные итоги приватизации в России впечатляют. Особенно тех, кто смотрит на наши реформы “со стороны”, а еще больше – тех, кто “со стороны” дает нам советы, как эти самые реформы и эту самую приватизацию надо проводить. Именно этим можно объяснить тот факт, что в большинстве зарубежных публикациях об экономическом и политическом положении России авторами подчеркиваются успехи приватизации. К слову, очень забавно бывает наблюдать, как экономисты из некоторых международных организаций – представители старых западных демократий, так долго критиковавшие социализм за нетерпимость к инакомыслию и невозможность плюрализма мнений, воспринимают как личную обиду критику российской приватизации.
Обижайся – не обижайся, но с тем, что качество процесса в случае с приватизацией было принесено в жертву количеству, спорить трудно. Иногда какая-либо “картинка” из жизни бывает не менее красноречива, чем самые серьезные цифры. Для меня такой “приватизационной” картинкой стал литейный цех одного приватизированного предприятия. Я попала туда вместе с другими гостями, в том числе и иностранными, приехав на презентацию акционерного общества, появившегося в результате приватизации крупного государственного предприятия.
Надеюсь, читателю не нужно рассказывать, что такое литейный цех металлургического комбината. Но этот цех был “украшен” лозунгами, табличками и плакатами. Вот их дословное содержание: “Цех высокой культуры производства”, “В цех без респиратора не входить!”, “Товарищ, помни, ты работаешь в цехе коммунистического труда!”, “Акционер! От твоей работы зависят дивиденды всего завода!” (1прим. орфография оригинала сохранена).
Внимательный анализ этой фантасмагорической картинки позволит ответить на многие серьезные вопросы. Например, о том, сможет ли повыситься эффективность на этом и многих других приватизированных предприятиях после приватизации, если средства производства на них таковы, что в цех без респиратора лучше не входить, а новыми владельцами стали “инвесторы”, ранее работавшие в цехе коммунистического труда и обладающие соответствующими инвестиционными возможностями.
О качественных результатах ваучерной приватизации красноречиво говорит нынешнее положение нашей экономики. Но не менее красноречиво, как это не странно, говорят о них и “успехи” денежной приватизации. Успехи эти просто плачевны. Вот только некоторые цифры:в качестве доходов от приватизации за первый квартал 1995 года было получено лишь 38 млрд. рублей, а к августу – 162 млрд. рублей, или 2 % от запланированной на год суммы доходов от приватизации. Из 84 млн.акций, которые были предназначены к свободной продаже на приватизированных предприятиях, то есть 30 % от общего числа акций, 3,7 млн. акций проданы на аукционах, 5,4 млн. – на инвестиционных конкурсах, 40 млн. акций остались нереализованными.
О провале денежной приватизации говорится сегодня значительно меньше, чем о мнимых успехах приватизации ваучерной. Почему денежная приватизация провалилась и не является ли этот провал показателем того, что вообще продажа государственной собственности в России не могла состояться, и, следовательно, правильно был сделан более трех лет назад выбор в пользу “ваучеризации”? Мне кажется, что неуспех денежной приватизации вызван еще одним несовпадением – на этот раз временным.
Денежная приватизация должна была проводиться на первом этапе реформ, то есть одновременно с либерализацией цен, перестройкой системы управления народным хозяйством, а не тогда, когда инфляция обесценила сбережения населения, а бессистемное проведение реформ и развал Союза полностью разрушили хозяйственные связи и поставили предприятия на грань банкротства. Кроме того, “ваучеризация” дискредитировала идею приватизации в глазах потенциальных покупателей, и, с другой стороны, вывела из сферы денежной приватизации многие заманчивые объекты, которые полузаконными путями оказались в руках сомнительного рода дельцов.
Означает ли все это, что правы те, кто призывает к пересмотру результатов приватизации? Однозначно – нет. Ибо в сложившихся условиях, а именно – в условиях неблагоприятного инвестиционного климата и скептического отношения большинства населения к экономическим реформам, подобные решения могут окончательно дискредитировать саму идею о цивилизованном рынке в России. Не следует “раскачивать” итак изрядно просевшую приватизационную лодку резкими движениями. Нужно постараться спокойно, разумными и сугубо экономическими методами поправить положение. Прежде всего – найти инвесторов для приватизированных предприятий.
НАДЕЖДА НА ЗАМОРСКОГО КУПЦА
Итак, я перехожу к следующей теме своей статьи. Правда, с точки зрения и экономической теории, и здравого смысла, тема эта одна и та же, ибо без инвестиций проводить приватизацию можно (доказательство тому – Россия), но сложно и малоэффективно.
Нужны ли нам инвестиции вообще и иностранные инвестиции – в частности? Вопрос, имеющий однозначный ответ – нужны, жизненно необходимы. Вообще – потому что без инвестиций невозможно вывести экономику России из кризиса. В частности – потому, что отечественных инвестиций, во-первых, недостаточно, во-вторых, иностранные инвестиции – это не только финансовые ресурсы, но и приток передовых технологий, опыта рыночной экономики, управления и пр.
В доказательство необходимости привлечения инвестиций приведу лишь некоторые цифры. По оценкам Мирового банка, России до конца текущего столетия необходимо для развития нефтяной промышленности $ 50 млрд., для восстановления и модернизации обрабатывающих отраслей – $ 50-60 млрд., для конверсии оборонных производств еще $ 25-30 млрд. Размер государственных, централизованных инвестиций на 1995 год равен 9,8 трлн. рублей.
Итак, потребность в инвестициях, в том числе иностранных, в России огромна. Одна из составляющих рынка инвестиций – спрос – налицо. А как обстоит дело с другой составляющей – с предложением? Где они, иностранные инвесторы, готовые “раскупить” нашу родину? (Вопрос об инвесторах отечественных – отдельный и очень сложный, поэтому в данном случае рассматривать его не будем).
Точно оценить объемы иностранных инвестиций невозможно вследствие отсутствия должной статистики. Но даже различные цифры, приводимые в различных источниках, являются достаточно показательными: по оценкам Госкомстата в 1994 г. вложено $ 1,2 млрд. (из них 3/4 пришлось на прямые инвестиции), по оценкам Минэкономики РФ – более $ 3 млрд. В целом к январю 1995 г. в России было зарегистрировано 16 063 предприятий с иностранными инвестициями. По оценкам Американской торговой палаты, в России за 9 месяцев 1994 года объем портфельных инвестиций достиг 2 млрд. долларов.
О точности всех этих оценок можно дискутировать, но ясно одно – налицо очередное несовпадение – несовпадения спроса и предложения на рынке инвестиций в России, несовпадение желаемого и действительного.
Почему же иностранные инвесторы не спешат в Россию? В Россию, руководство которой неоднократно заявляло о том, что считает своей основной задачей создание необходимых условий для деятельности иностранных инвесторов? В Россию, где действительно приняты основные законодательно-нормативные акты, регулирующие процесс привлечения иностранных инвестиций. В Россию, где в отличие от множества других стран иностранным инвесторам предоставлен режим более благоприятный, чем у отечественных инвесторов?
В частности, предприятия с иностранными инвестициями, занимающиеся производственной деятельностью, имеют ряд налоговых льгот, при условии, что их оплаченная доля в уставном фонде составляет не менее 30 процентов и в эквивалентной сумме – не менее 10 млн. долл.США, и зарегистрированные после 1 января 1994 г. В частности, такие предприятия уплачивают налог на прибыль в федеральный бюджет в порядке, предусмотренном для малых предприятий пунктом 9 Указа Президента Российской Федерации от 22 декабря 1993 г. № 2270, а вновь созданные предприятия с иностранными инвестициями, при соблюдении перечисленных выше условий, в первые два года работы не уплачивают налог на прибыль в федеральный бюджет, если выручка, полученная от осуществления производственной деятельности, превышает 70 % от общей суммы выручки от реализации ими продукции. Эти предприятия в третий и четвертый год работы уплачивают налог на прибыль в федеральный бюджет в размере соответственно 25 и 50 % от основной ставки, если выручка от осуществления производственной деятельности составляет свыше 90 % от общей суммы выручки от реализации ими продукции (работ, услуг). Имеют предприятия с иностранными инвестициями и некоторые другие льготы.
И все-таки – желаемого притока инвестиций нет. И причин тому, на мой взгляд, несколько. Во-первых, экономическое положение большинства стран, из которых могут прийти инвестиции в Россию, не благоприятно. Во-вторых, желая получить иностранные инвестиции, Россия вступает в конкурентную борьбу с развивающимися странами, странами Восточной Европы, Китаем и пр. Борьбу, в которой не всегда имеет шансы на победу. В-третьих, мне кажется, что одной из важнейших причин, отталкивающих потенциальных инвесторов от российской экономики, является политическая нестабильность. Как много не говорится сегодня представителями власти о том, что изменения в России приняли необратимый характер, доказательств этого факта на сегодняшний день очень и очень мало.
Четвертым фактором неблагоприятного инвестиционного климата в России является экономическая нестабильность на макроуровне. Это – и нестабильность правовой базы, и тяжелейший налоговый гнет (даже с учетом льгот), и структурные диспропорции российской экономики, и неразвитость рыночных инфраструктур).
Пятый фактор – это неблагоприятные условия для иностранных инвестиций на микроуровне, то есть на уровне, где реализуется тот или иной инвестиционный проект. Вспомним опять литейный цех с плакатами и подумаем, легко ли будет понять друг друга старым руководителям, новым инвесторам, трудовому коллективу. Здесь мы – и что еще печальнее, потенциальные инвесторы, обязательно столкнутся с новым несовпадением – несовпадением интересов всех вышеозначенных групп участников инвестиционного процесса (к ним можно добавить также жителей города или населенного пункта, где осуществляется проект, местные и федеральные власти и т.д.). При этом следует еще вспомнить и о том, что есть еще и интересы более высокого уровня – интересы России, например. И может случиться так, что от этих интересах весьма далеки окажутся и интересы руководителей, желающих сохранить свои места и приумножить зарплату, и интересы инвесторов, желающих в лучшем случае получить большую прибыль и найти новые рынки сбыта, а в худшем – перенести на российскую землю экологически вредные производства или ликвидировать потенциальных конкурентов.
ПЕРСПЕКТИВА
Все перечисленные “приватизационно-инвестиционные” несовпадения – уже история. Гораздо интереснее другое – будущее приватизации и инвестиций в России. Для того, чтобы ответить на этот вопрос, вольно или невольно придется из области экономики перейти к политике. Потому что ответ на этот, как и на многие другие вопросы, зависит от того, кто победит на выборах, чья экономическая программа (если она есть) будет реализовываться (если именно она будет реализована). Не вдаваясь в политические прогнозы, сделаю в заключении лишь несколько принципиальных замечаний.
Во-первых, надеюсь на то, что “новая метла”, какого бы цвета и конфигурации она не была, не выметет саму идею приватизации и привлечения инвестиций вон из своей экономической политики.
Во-вторых, позитивные изменения в экономике России возможны только в том случае, если на смену формальному собственнику на приватизированные предприятия придет реальный хозяин-инвестор. Причем придет не революционным путем, не путем национализации и “переприватизации”, а цивилизованными путями.
В-третьих, приватизация тех предприятий, которые до сих пор находятся в государственной собственности, а также продажа пакетов акций, принадлежащих государству, должны осуществляться по индивидуальным проектам, и критерием эффективности приватизации должны стать не ее масштабы и скорость, а повышение эффективности деятельности приватизируемых предприятий.
В-четвертых, государство должно не на словах, а на деле создать благоприятные условия для инвесторов, как отечественных, так и иностранных. Вопрос о привлечении иностранных инвестиций следует решать только с точки зрения их эффективности для экономики России. Для этого необходимо введение льготного налогообложения для инвесторов в приоритетных отраслях экономики России; создание механизма страхования инвестиций, включая предоставление гарантий органами государственного управления различных уровней; направление государственных инвестиций исключительно в отрасли материального производства, приоритетные с точки зрения национальных интересов, и в бюджетные отрасли.
Подобный взгляд на процессы приватизации и инвестиций заложен в основу политической платформы избирательного объединения “Мое Отечество”. Прогнозируя развитие ситуации, следует помнить о том, что решение этих проблем в автономном режиме невозможно. Для того, чтобы история несовпадений уступила место истории реформ, требуется взвешенный подход к принятию любых решений по стратегии и тактике экономических реформ. Остается надеяться, что новые власти смогут такой подход продемонстрировать своим избирателям.
Татьяна ПОПОВА,
канд.экон.наук
