1. Что такое организованная преступность?
Ведомственная наука, юристы, правоведы после, по крайней мере, пяти лет активного изучения “находятся еще у истоков познания этого явления”. (Материалы н.п.к. в МВД России, апрель 1995 г.). Это вполне объяснимо, поскольку современная организованная преступность в России очень и очень молода. Преступность, зараженную “вирусом организованности”, Россия получила в наследство от СССР. Внутренние пороки дефицитной командной экономики, ее деградация, усилившаяся в последние годы перестройки, правовая, идеологическая, политическая неопределенность, вседозволенность создали инфекционную среду для обвального приобретения “теневой экономикой” масштабов эпидемии, разрастания коррупции, развития качественно новой для СССР преступности. Преступности организованной. Однако, это были лишь “цветочки”. Последовавший вслед за этим крах коммунистической политической системы и советского союзного государства вместе с бездумным разрушением производства путем отказа государства “демократов” от управления и контроля за госсобственностью отбросили общество и экономику назад, к дикому капитализму. Весьма специфическому, не имеющему аналогов в истории. Первоначальное накопление частного капитала у нас происходит путем хищнического растаскивания – разворовывания “всенародной” государственной собственности.
Это, наконец-то, через четыре года реформ вынуждена признать даже президентская команда. А.Лившиц, разъясняя народу на днях очередной Указ, сообщил, что разворовывание госсобственности приобрело обвальный характер и что в одно прекрасное утро у Государства Российского может вообще ничего не остаться. Ценное признание. Но запоздалое. Указами теперь обстановку не изменишь.
На пути нормального развития частного предпринимательства и цивилизованных рыночных отношений встали криминализованные экономика и финансы. Резко усилилось обнищание и социальное расслоение общества. Первоначальный демократический порыв к правовому государству и гражданскому обществу иссяк. Нарастает криминализация политики.
В этих благоприятных для криминалитета социально-экономических, государственно-политических и правовых условиях организованная преступность стала преобладающей формой преступности, латентно пронизывающей все сферы жизни.
Без учета этого невозможна никакая характеристика и никакое понимание сущности российской постсоциалистической экономики, постсоветской государственности и общества.
Масштабы организованной преступности таковы, что она, бесспорно, стала одним из основополагающих системообразующих факторов современной России, ее сущностной характеристикой.
Чисто юридические характеристики организованной преступности должны быть. Таковой, по-видимому, является формула проекта закона “О борьбе с организованной преступностью”: “Организованная преступность – совокупность противоправных деяний организованных преступных групп, преступных организаций и преступных сообществ”.
Если же юридической точности предпочесть социальную сущность явления, то организованной преступностью на данном этапе специфического “реформирования” России можно считать организованную под прикрытием коррумпированных государственных должностных лиц профессиональную деятельность, имеющую цель получение сверхприбыли в обход законодательства путем разграбления государственной и муниципальной собственности, природных и сырьевых ресурсов, средств бюджетных и иных фондов, культурного достояния, присвоения путем насилия или угрозы насилием доходов частного предпринимательства, а также организации преступных систем, непосредственно занимающихся запрещенной законом деятельностью (контрабанда, наркобизнес, проституция, торговля оружием, фальшивомонетничество, заказные убийства, угон автотранспорта, мошенничество, кражи, терроризм, фальсификация товаров и т.п.).
Как и раньше, во времена заката нашего социализма, так и сейчас обязательным признаком организованности является участие в преступной группе коррумпированных государственных чиновников. Но если раньше финансовым фундаментом организованной преступности специалисты считали “теневую экономику”, то сейчас определенно на первом месте валюта, переправляемая на счета в зарубежные банки.
2. Почему с организованной преступностью надо бороться?
С любой преступностью надо бороться. Это рутинная забота и обязанность нормального государства. Однако для России, находящейся на перепутьи с исключительно ослабленными экономикой и государственной властью, с дезориентированным, пассивным обществом, в силу стечения ряда неблагоприятных закономерностей и случайностей, опасность организованной преступности выходит за рамки только материального и морального ущерба.
Организованная преступность сама, в огромной степени явившаяся результатом “реформ”, практически блокировала любое позитивное развитие в экономике, политике, обществе в целом. Она если еще не стала, то может стать той силой, которая будет единственной реальной властью в России, обрекая ее многие десятилетия влачить жалкое существование, если не сказать большего. Поэтому борьба с организованной преступностью становится борьбой за будущее России.
3. Почему борьба с организованной преступностью не получается?
Разговоры о необходимости борьбы с организованной преступностью активно начались на государственном уровне в СССР с 1988 года. А, может быть, и раньше. Однако реально как в СССР, так и сейчас в России не было достигнуто каких-либо минимальных позитивных результатов. Напротив, “борьба” с преступностью приводила к ее бурному успешному разрастанию. Причиной тому, помимо объективных социально-экономических и политических условий, о которых говорилось выше, явились многие недостатки в законодательной базе, в организационных формах и мерах, профессиональная неподготовленность, недостаточная материально-техническая, финансовая и научно-методическая обеспеченность.
Однако, главная ошибка была и состоит в том, что к борьбе с организованной преступностью подходили со старыми мерками. Главный “метод” – нажать на милицию, улучшить, усилить, углубить, может быть, чем-то и помочь. Что изобретенный А.И.Лукьяновым “Временный комитет по борьбе с преступностью Союза ССР”, что анекдотичная комиссия Макарова – Калмыкова по борьбе с коррупцией, – все это всего лишь имитация борьбы с использованием единственно известного старого партийно-советского метода.
Злую шутку со страной сыграла привычка властей надеяться на авось, тешить себя надеждой на то, что, как и прежде, по-большевистски волевым напором можно справиться с любой напастью. Во-первых, давно уже нет того волевого напора, а, во-вторых, страна не та и время не то, чтобы только усилением уголовной репрессии можно было что-то решить.
Если это не так, пусть кто-нибудь скажет, кого защитил нашумевший Указ 1994 года “О неотложных мерах по защите населения от бандитизма и иных проявлений организованной преступности”? А не забыли ли о нем вообще? Указ, может быть, и не очень навредил, но и существенно не помог. Но было немало решений власти, которые прямо вели к тяжелым последствиям, усугубляя криминальную ситуацию. Происходило это потому, что предварительно не продумывались привентивные меры, ослабляющие сопутствующие криминальные последствия. Например, Закон о кооперации в СССР. Не смогли, а, может быть, не захотели наши отцы “шоковой терапии” предвидеть и попытаться защитить общество от неизбежного взрыва коррупции, к которому привело сочетание таких революционных мер, как ликвидация КПСС, “либерализация” цен, разворачивание приватизации по-Чубайсу. Результат один – бешеный взрыв коррупции.
В итоге именно коррупция подавила слабые ростки политической воли к борьбе с организованной преступностью. Надо еще добавить, что борьба эта гораздо более трудное, сложное и даже дорогостоящее занятие, не приносящее немедленных результатов, чем борьба с примитивной вульгарной преступностью. Нельзя не учитывать и того, что вместе с крахом тоталитаризма практически сгнила и прежняя агентурная сеть, которая, правда, в большинстве случаев оказалась бы бесполезной для выявления и обезвреживания преступников в совершенно иных, “рыночных” условиях и в совершенно новых видах преступной деятельности. В сферах “приватизации”, внешне-экономической, финансовой и т.п.
4. Что делать не надо?
Не надо уповать на ординарные меры. Не надо подбирать кадры высших государственных чинов, исходя исключительно из принципа личной преданности, а затем снимать их с целью имитации “принятых мер”. Не надо считать разговоры о борьбе с организованной преступностью и коррупцией расхожей популистской темой, способной снискать любовь избирателей. Не надо лгать. Нельзя не выполнять своих обещаний. Очень опасно содержать на нищенском бюджете правоохранительные органы и суды. Согласившись с Президентом, сказавшим, что “Экономия на борьбе с преступностью слишком дорого обходится для общества…”, нельзя их обманывать и месяцами задерживать выплату денежного содержания. Аморально спекулировать на темах преступности и насилия в средствах массовой информации.
5. Что надо делать?
Прежде всего, понять, что нынешняя власть, которая вольно или невольно свела рыночные реформы, главным образом, к ускоренному первоначальному накоплению капитала путем “ваучеризации” всенародной собственности группой избранных и непосредственно активно в этом участвовавшая, едва ли, если даже захочет, сможет противостоять организованной преступности. Нужно менять власть. Менять ее можно только конституционным путем. Нужна власть, не изображающая уверенность по-черномырдински, а действительно уверенная в себе. Эту уверенность может дать только доверие подавляющего большинства избирателей.
Есть два пути. Первый – получение объединенной ответственной оппозицией квалифицированного большинства в Думе. Трудный процесс внесения поправок в Конституцию и формирования подконтрольного Думе правительства большинства. Судя по ходу нынешней избирательной кампании, этот путь на ближайшие четыре года уже утерян. Нет ответственной оппозиции, способной решить эту задачу. Известные фигуранты российской политической сцены выше своих амбиций не прыгнут.
Остается второй путь. Выборы Президента. Сегодня не уместно и преждевременно развивать эту тему. Тем более, что несмотря на слабую надежду позитивных изменений во власти в ближайшие годы, что является определяющим условием для начала борьбы с организованной преступностью, есть еще и другие, менее фундаментальные меры, которые можно и нужно пробивать и при нынешнем правительстве.
Надо разрушать монополию одной (исполнительной) власти на реальную власть. Делать это последовательно, добиваясь расширения и углубления парламентского контроля, равно как и судебного, прокурорского и даже (о, иллюзии!) общественного. Причем, как это ни парадоксально звучит, усиление контроля необходимо прежде всего для усиления власти. Бесконтрольная власть своевольна, но не сильна. А для борьбы с организованной преступностью, прежде всего, нужна сильная политическая воля. И парламент, и общественность, и средства массовой информации при соответствующей ориентации могут помочь правительству и Президенту эту волю приобрести. Было бы желание.
Интенсификация законодательной деятельности. Сегодня в этой работе нужно полностью опираться на профессионалов-практиков, принять такие законы, которые им помогут.
Необходимы серьезные структурные перестройки, о которых говорил Президент, выступая в МВД России. Но было бы самой большой ошибкой ограничиться слиянием или ликвидацией пары-тройки главков именно в МВД и только в МВД. Действительно, сегодняшняя многоголосица “борцов” с организованной преступностью только вредит делу. Трудно перечислить, кто только не занимается борьбой с преступностью. Представляется, что было бы полезнее дать все права и возложить всю ответственность за борьбу с наиболее опасными видами преступности и, прежде всего, с организованной на строго централизованную федеральную (не подчиняющуюся местным властям) криминальную полицию. Для чего выделить муниципальную милицию, милицию общественного порядка, подчинив ее непосредственно местной власти и финансируя ее из местного бюджета. Освободить прокуратуру от следственных функций. Оставить ФСБ, контрразведку и множество других проблем, действительно представляющих опасность для государства. Организовать в МВД внутреннюю службу безопасности. Делать это надо, конечно, постепенно и только как часть целого комплекса мер, понимая, что сами по себе структурные перестройки малоэффективны.
Важно все-таки деполитизировать все силовые структуры. Только министр может быть ставленником победившей на выборах партии. Всех остальных чистых профессионалов идеологическая окраска власти не касается. Она служит одному богу – Закону.
Решить правовые, социальные и иные сложнейшие проблемы по созданию и внедрению профессиональной сверхнелегальной агентуры в новые сферы экономики и финансов, контролируемые преступными сообществами.
Ввести ощутимую непреложную уголовную ответственность, предусматривающую лишение свободы за непредставление декларации о доходах государственными чиновниками и предпринимателями.
Обеспечить суд и судей всем необходимым для эффективной работы и достойной жизни…
Поднять до должного уровня материально-техническое обеспечение правоохранительных органов, а также их общественный статус. Может быть плохой милиционер, но не может быть (не должно быть) плохой милиции. Кто скажет, сколько лет для этого потребуется? Но начинать надо.
Пора установить жесточайшую уголовную ответственность для государственного чиновника и сотрудника правоохранительной системы, позволяющего взять взятку.
Пресекать как преступные все разговоры чиновников о том, что на борьбу с преступностью нет денег. Бюджет должен предусматривать на эти цели – с подробной расшифровкой – столько средств, сколько нужно и никаких задержек, ни при каких обстоятельствах. Все иное ведет к большим потерям и большей беде, чем в любом случае продолжающийся рост инфляции.
Нужды неординарные меры. Найти их, а главное реализовать весьма сложно. Можно быть уверенным в том, что ситуация для укрепления и разрастания власти организованной преступности пока продолжает оставаться самой благоприятной… Значит, у России пока нет перспектив выбраться из криминального болота “реформ” на твердую дорогу, ведущую к храму процветания.
Толку от разговоров на эту тему на первый взгляд никаких. Но значит ли это, что лучше молчать, соглашаясь с теми, кто утверждает, что мы все обречены на согласие с ложью о “стабилизации”?
