По большому счету, парламентские системы можно поделить на две условные группы. Первая объединяет страны, в парламентах которых представлено свыше десятка различных партий, лоббистских группировок, землячеств и т.п. Как правило, такие парламенты весьма шумны, но малопродуктивны и не могут оказывать существенного воздействия на остальные ветви власти и уж тем более уравновешивать их. Избиратель в таких системах не то что не улавливает разницы в программах и позициях той или иной партии, а просто не успевает запомнить, кто же из видных политиков какую партию возглавляет.
Вторая группа стран довольствуется малым количеством, как правило не более пяти, но по-настоящему влиятельных партий. Такие партии имеют устойчивый электорат, достаточно давние традиции и широкие возможности воздействия на политику своих стран – вплоть до формирования правительства и выдвижения реальных кандидатов в президенты. Как правило, программы и позиции лидеров таких партий существенно расходятся, особенно по основным принципиальным вопросам внешней, внутренней, экономической и социальной политики.
Российский парламентаризм второй раз в этом столетии находится в самом начале своего становления, и теоретически перед ним открыты оба пути. Но сегодня, наверное, каждый лидер пускай даже самой незначительной партии видит себя в будущем как раз одним из влиятельных столпов демократии и вряд ли уже стремится поддерживать “шумный” многопартийный вариант парламентаризма. Таковы намерения. Однако, путь к влиянию идет через выборы…
Секрет успеха на выборах, как, впрочем, успеха любого товара в условиях конкуренции, довольно прост – необходимо добиться оптимального сочетания семи основных условий политической удачи:
1. Каждой серьезной партии нужна внятная программа, которая четко бы ее позиционировала на политическом рынке.
2. Нужна “команда”, которая в случае успеха могла бы сменить действующий кабинет у “кормила власти” (т.н. “теневой кабинет”. Но “теневой”, однако, не в российском смысле слова: когда о нем никто ничего не знает).
3. Конечно, нужен лидер, обладающий личной харизмой и способный при случае занять место председателя фракции, практически любое ключевое кресло в кабинете министров, и, в конечном счете, – президентское кресло.
4. Не обойтись без электората – т.е. такого социально-профессионального или социально-ментального слоя, в интересах которого, в первую очередь, будет осуществляться большая политика. Этот слой может быть очень узок (например, – служилое дворянство при Екатерине II) или, напротив, – очень широк (например, “средний класс” экономически развитых стран). Но политику невозможно осуществлять в интересах всех, поскольку это противоречит самому определению политики.
5. Нужен аппарат, для осуществления координации действий и поддержания дисциплины в рядах партии, а также обеспечения механизма принятия решений и их осуществления.
6. Связующее звено между аппаратом и электоратом – активисты, желательно – лидеры мнений своих малых групп.
7. Наконец, очень пригодится профессиональная команда маркетологов, социальных психологов и имиджмейкеров, которая после проведения предвыборной кампании получит денежное вознаграждение и отойдет в сторону.
Конечно, можно обойтись без этого. Но чем больше пунктов будет устранено, тем менее предсказуемым станет результат.
У блока Рыбкина нет ничего из перечисленного, поэтому возможность его формирования и становления в действительно влиятельную политическую силу, на мой взгляд, очень невелика.
Начнем в обратном порядке.
Маркетинговый подход к политическому рынку – сегодня в России такая же экзотика, как три года назад товарный или финансовый маркетинг.
Активистов нет, потому что их и не может быть у партии, образующейся, буквально, на ходу – из подсобного политического материала.
Отсутствие аппарата – результат безденежья.
Электорат Ивана Петровича – это, по-видимому, интеллигентные люди, которые, подобно окружному прокурору Кейту Тиммонсу, сильно не любят всех – и “красных”, и “коричневых”, и “демократов”, и “державников”, и “зеленых”, и “либералов”, и нынешнюю власть. Только такие избиратели вряд ли пойдут к избирательным урнам в самые короткое декабрьское воскресенье, предпочтя уж лучше проспать его. Рассчитывать на него не приходится. Разве что уповать на “загадочную российскую душу”…
На посту председателя Думы Иван Петрович Рыбкин зарекомендовал себя очень хорошо, особенно по контрасту с предыдущим хозяином этого кресла. Без сомнения, он обладает многими достоинствами и как политик и просто как человек. Но два существенных недостатка, скорее всего, не позволят ему подняться выше, а возможно даже и удержаться на достигнутом уровне: отсутствие яркой харизмы и плохая приспособленность к командным играм.
Не сложилась пока и сама команда “левоцентристского блока”. Теневой кабинет состоит, по сути, только из одного бесспорно – потенциального министра обороны.
Чувствуется недоработка экономических аргументов: это заметно, например, при чтении “Программных принципов” блока, опубликованных в прошлом номере “Моей газеты”.
Несмотря на то, что реализм заявляется – наряду с законностью, справедливостью, созиданием и порядком – как один из главнейших принципов блока, реализма-то как раз программе и не хватает. Открываются “Программные принципы” набившими оскомину упреками в адрес правительства на тему – “так дальше жить нельзя”. Продолжаются калейдоскопом картинок из светлого будущего типа – “каждый человек будет иметь возможность честно зарабатывать деньги и гордиться своей профессией, получит доступ к образованию и качественное медицинское обслуживание”…
А между этими двумя полюсами – пропасть, без всякого намека на мост, т.е. на методы, коими рыбкинцы намерены вытаскивать страну за волосы из болота, да еще вместе с конем.
В качестве первоочередных шагов выхода из кризиса рыбкинцы прибегают к откровенно популистским мерам, уже отработанным многими другими партиями. Так, они обещают вернуть сбережения, обесцененные инфляцией в Сбербанке (это только ленивый не обещает сделать – операция ведь очень простая: добавить по три нуля на счетах в банке и по четыре нуля на ценниках в магазинах). Правда, рыбкинцы идут дальше – обещают также вернуть те сбережения, что исчезли вместе с авторами “пирамид и финансовых афер”! Вот это действительно сильно – это размах. Но где же брать исчезнувшие деньги?
Или, авторы “Программных принципов” намерены “наказывать хозяйственное разгильдяйство всегда и везде, как в государственном, так и в частном секторе”. Но разве разгильдяйство в частном секторе не наказывается автоматически, т.е. быстрее, чем чиновник, милиционер или парламентарий успеют почесаться? Да еще и с минимальными трансакционными издержками?..
“Принципы” весьма смело обещают решить проблемы, о которые сломали “хребет” почти все предыдущие правительства:
— “создать и заставить работать четкий механизм согласования интересов социальных партнеров: государства, работников, работодателей;
— “разработать и задействовать реальные программы поддержки материнства и детства, молодежи, инвалидов”;
— “конституционно обеспечить баланс и продуктивное взаимодействие ветвей власти”;
— “четко разделить права и ответственность между центром и регионами”;
— “основной упор сделать на мобилизацию внутренних источников экономического роста”.
Однако, такие задачи за год-два не решаются: так было в советские времена, так происходит и во времена нынешние. Нет ли здесь откровенного “шапкозакидательства”?
Возьмем, например, тезис о внутренних источниках, которые суть Труд, Капитал, Земля (в широком смысле слова) и Предпринимательские способности.
Труд неоднократно уже мобилизовывался в качестве источника роста и при Сталине и при Хрущеве: теперь мы знаем, что основной упор на него чреват подрывом генотипа.
Поперек мобилизации Земли как источника роста выступает близкая левому центру и Рыбкину “Аграрная партия”. Видимо, не зря…
Предпринимательские способности (коммерческую инициативу и ответственность) пытались мобилизовать сначала Горбачев (кооперативы), а затем Гайдар (либерализация всего). Семь лет попыток успехом пока не увенчались.
Остался Капитал, который вот уже полтора года пытается отмобилизовать в инвестиции правительство Черномырдина. И тоже пока без видимых успехов. Блок Рыбкина знает другие способы мобилизации? Видимо, это “большая военная тайна”, которой “Программные принципы” не выдали.
В общем, на мой взгляд, вполне можно сказать, что убедительной предвыборной программы блок Рыбкина пока не заявил, а то, что он представил, – на мой взгляд, всего лишь калькированный продукт “фабрики грез”. Спрос на него, конечно, достаточно устойчив, но предложение существенно выше. И рыбкинскому блоку предстоит на этом поле весьма жесткая конкуренция.
Игорь БЕРЕЗИН, политолог
