Развитие событий в бывшей Югославии и активность североатлантического альянса в этом регионе, разместившего там несколько тысяч солдат из сил быстрого реагирования, еще раз ставит во весь рост вопрос о характере отношений Россия – НАТО в деле обеспечения европейской безопасности.
К сожалению, уже несколько лет при определении характера этих отношений инициатива находится в руках наших западных партнеров. Целой серией шагов страны – члены НАТО не только сняли проблему возможного роспуска этой организации после самоликвидации Организации Варшавского Договора, но и добились от мирового сообщества признания за НАТО, как за военной структурой, способности обеспечить безопасность в мире после окончания “холодной войны”.
Они фактически добились, в случае с военным конфликтом в Югославии, расширения “зоны ответственности” альянса, а через программу “Партнерство во имя мира” и решения о расширении НАТО на Восток, вплоть до границ бывшего СССР, превращения этой организации де-факто в единственный институт европейской безопасности. Россия не смогла до сих пор выработать последовательную и понятную линию поведения по отношению к этой организации, что во многом стало причиной зигзагов в этом ключевом для внешней и оборонной политики направлении.
Эта политика колебалась в слишком широком диапазоне: от требований роспуска НАТО до желания вступить в эту организацию в качестве полноправного члена. Сегодня совершенно очевидно, что России не удастся добиться в ближайшей перспективе ни роспуска НАТО, ни вступления в эту организацию. Вместе с тем, вряд ли удастся превратить Организацию по Безопасности и Сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) в альтернативу НАТО, где Россия является полноправным членом. Слишком аморфна эта организация, слишком много стран-членов и слишком различны их интересы, чтобы на основе консенсуса они могли бы прийти к согласию по конфликтным вопросам.
Предложения создать некий Совет Безопасности из великих держав в рамках ОБСЕ обречены на провал из-за позиции малых стран Европы, которые и так чувствуют себя ущемленными в рамках ООН, где постоянные члены Совета Безопасности имеют право вето.
Таким образом, вряд ли перспективна политика России и ее усилия по превращению ОБСЕ в основу европейской безопасности, хотя наряду с другими аналитиками и я раньше питал подобные иллюзии. Следует отказаться от подобных иллюзий и сформулировать наконец реалистическую линию поведения по отношению к Североатлантическому альянсу, исходя из того факта, что в ближайшей перспективе это действительно единственная многосторонняя структура европейской безопасности.
На мой взгляд, позиция России при строительстве отношений с НАТО должна сводиться к следующему:
Во-первых, признавая роль этой организации и легитимность ее существования, одновременно никогда и ни при каких обстоятельствах Россия не должна соглашаться с идеей расширения НАТО на Восток. Не имея права вето, Россия не должна сама давать зеленый свет процессу расширения, тем самым возлагая всю ответственность за принятие решения по данному, весьма щекотливому, вопросу на каждого члена альянса.
Во-вторых, надо перестать тратить бесполезные усилия по превращению ОБСЕ в структуру европейской безопасности в качестве альтернативы НАТО. Эти усилия на данном этапе в силу многих объективных и субъективных причин обречены на бесконечные и бесплодные дискуссии без желаемого результата.
В-третьих, так как программа “Партнерство во имя мира” стала шагом на пути к расширению НАТО для восточноевропейских стран, то Россия не может быть заинтересована в продолжении своего участия в какой-либо форме в рамках этой программы.
В-четвертых, и это самое главное, Россия должна предложить, на мой взгляд, реалистическую схему будущей европейской безопасности, которая на наших глазах сегодня с большим трудом формируется, но еще не стало частью осознанной стратегической линии в сфере безопасности.
Речь идет о схеме “НАТО + Россия” (16 + Россия) как основы европейской безопасности, элементы которого уже формируются при взаимодействии России с Брюсселем по урегулированию кризисов на территории бывшей Югославии. Не все нас устраивает в этом взаимодействии. Оставляя в стороне позицию Запада по вопросу о Югославии, следует отметить, что во многом наши интересы не учитываются или игнорируются не по злой воле Запада или североатлантического альянса, а потому что нам не удалось выработать ясную позицию по отношению к НАТО, о характере взаимоотношений России с этой организацией и об архитектонике системы европейской безопасности.
Вот почему по данным вопросам мы сталкиваемся с бесконечными импровизациями наших заинтересованных министерств и ведомств. Если предложенная схема “НАТО + Россия” (16 + Россия) действительно не имеет никакой серьезной альтернативы, как ядра будущей системы европейской безопасности, то министерствам иностранных дел и обороны РФ потребуется в кратчайший срок выступить с согласованной и развернутой программой взаимодействия России с НАТО.
Это тем более важно, чтобы принципиальная позиция нашей страны против расширения НАТО на Восток не воспринималась как нежелание России вообще сотрудничать с НАТО или, тем более, как стремление спровоцировать новый виток конфронтации России с Западом.-
Андраник МИГРАНЯН
