ПАРТИЯ ВЛАСТИ: ЕДИНСТВО И БОРЬБА ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ
Близится время новых парламентских выборов, которые, в свою очередь, станут прелюдией к президентским. Несмотря на явную слабость Государственной Думы, которая фактически не в состоянии играть самостоятельную роль в большой политике и выходит на первый план лишь тогда, когда одна часть исполнительной власти хочет временно ослабить другую, значение этого события трудно переоценить. Парламентские выборы станут промежуточным тестом общественного мнения и интересов корпоративных структур по поводу “проходимости” отдельных кандидатур на президентский пост. В связи с этим федеральная исполнительная власть создала собственную парламентскую партию, которую возглавил глава нынешнего кабинета министров. Результаты дебюта В.Черномырдина на ниве публичной политики во многом определят, годится ли он в качестве преемника президента Ельцина.
Исполнительная власть России никогда не воспринималась как нечто цельное и монолитное, способное проводить комплексную и целенаправленную политику в четко заданном направлении. Публикации по поводу непрекращающихся конфликтов в президентском окружении стали общим местом в изданиях самой различной политической ориентации. При этом, как правило, акцент делается на кулуарные схватки за особую близость к персоне “государя императора” в целях укрепления личных позиций очередного фаворита и стоящей за ним “камарильи”. Многие не без оснований считают, что такое положение сознательно инициируется самим “хозяином”, чтобы в лучших традициях византизма постсоветского розлива “сталкивать лбами” своих приближенных и, все время оставаясь над схваткой, не давать им объединится против себя. В этом, по всей видимости, один из главных секретов выживания Б.Ельцина как политика.
Одновременно подобная сложная конструкция российской политической системы обеспечивает гибкость режима, когда под влиянием очередной конъюнктурной кампании на первый план выставляются приближенные, которые лучше соответствуют задачам текущего дня. Если возникает необходимость реанимировать либеральный имидж России для выбивания очередной порции западных кредитов, то главным рупором партии власти становятся известные своими прозападными настроениями А.Чубайс и руководитель администрации президента С.Филатов. Когда же наступает пора “закручивания гаек” для того, чтобы продемонстрировать российской общественности патриотизм и государственность президента, то всем становится ясно, что А.Коржаков опять вошел в силу.
Таким образом, партия власти (если понимать под этим не только пропрезидентский блок “Наш Дом – Россия”, а всю совокупность федерального аппарата управления) весьма разнородна как по своим базовым установкам, так и по видению будущего страны. В ней в разной степени представлены чистые либералы, происходящие из “Демократической России”, “стихийные рыночники” из крупных советских хозяйственников, а также национально ориентированные “почвенники”, выступающие за более активное государственное регулирование экономики. То есть партия власти по своему составу весьма разнородна и в первом приближении почти что дублирует весь политический спектр российского общества, не охватывая лишь его края, представленные, например, такими политиками как К.Боровой или В.Анпилов. Исходя из этого, говорить о противостоянии властных структур и левой и правой оппозиции на будущих парламентских выборах можно лишь с определенной долей условности, так как водораздел в ключевых интересах проходит и через саму партию власти. Либералам из правительства и администрации президента, по всей видимости, гораздо легче найти общий язык со своими бывшими коллегами из ныне оппозиционного “Выбора России”, чем с “государственниками” из силовых министерств. Поэтому скорее можно утверждать, что дихотомии “власть-оппозиция” в привычном понимании этого понятия в современной России не существует. Выборы в любом случае выиграет какая-то из ангажированных нынешним режимом олигархий, совместно с примыкающими к ней идейно оппозиционными партиями. Конечно, это не означает, что кардинальная смена элит на политическом олимпе абсолютно невозможна, но в любом случае определенная преемственность власти будет сохраняться.
В связи с этим анализ раскладки сил в партии власти имеет интерес не только с точки зрения обсуждения дворцовых интриг, но и для того, чтобы понять, кто же и как поведет Россию в “светлое завтра”. Тем более, что как и оппозиционные партии, различные ветви российского истэблишмента опираются в своей политической борьбе на экономическую поддержку различных отраслевых комплексов отечественной экономики. Ни для кого не секрет, что российское общество принимает типичный олигархический характер, в котором, как известно из старых учебников по научному коммунизму, происходит “сращивание политической элиты и крупных капиталов”. Поэтому каждая из олигархий отличается сложной структурой. Они контролируют не только те или иные рычаги политической власти (в том числе и средства массовой информации), но и имеют более или менее тесные отношения с различными коммерческими структурами (банками, финансово-промышленными группами и целыми отраслями). Исходя из этого, можно предполагать, что трения в высшем политическом руководстве страны обусловлены не только личными амбициями отдельных лидеров, но и разнонаправленными интересами экономических комплексов, с которыми они тесно связаны.
ТРОЙСТВЕННЫЙ СОЮЗ ОЛИГАРХИЙ
В самом первом приближении экономическая компонента современной российской политики определяется противоречиями между крупнейшими хозяйственными комплексами страны: ТЭК, ВПК, АПК и финансово-торговыми коммерческими структурами “новой волны”. Например, то, что в прессе обычно именуют “группой Коржакова-Сосковца”, помимо осуществления контроля над “силовыми” министрами имеет тесные контакты с “оборонкой” и крупнейшими предприятиями металлургической промышленности. Определенное влияние она имела до последнего времени и в нефтяной промышленности, которая чувствовала себя ущемленной по сравнению со своим собратом по ТЭКу, Газпромом, имевшим несравнимо более привилегированный статус за счет особой близости к премьер-министру. В целом эта группировка более ангажирована с точки зрения представления интересов обрабатывающей промышленности и прежде всего “оборонки” и в этом смысле в большей мере ориентирована на государственное регулирование экономики.
Фигура В.Черномырдина в значительной мере ассоциируется с зависимым путем развития России, так как он является выходцем из газовой промышленности, которая по всем объективным показателям является основой экспортного потенциала страны не только в настоящее время, но и на несколько десятилетий вперед. Он является типичным и наиболее высокопоставленным представителем советской партийно-хозяйственной номенклатуры, которая по итогам первого этапа приватизации превратилась в “стихийных рыночников”. Фигура премьер-министра во многом компромиссна, так как, с одной стороны, его либеральная позиция не ангажирована идеологически и поэтому прагматична и в известных пределах гибка, а с другой стороны, он не чужд ныне модной патриотической риторике.
Интересы третьего по значению комплекса экономики России, АПК, представляют не только парламентская фракция Аграрной партии, которая по общему убеждению, является наиболее организованной и эффективной лоббистской силой страны, но и ее представители в правительстве, а также председатель Государственной Думы И.Рыбкин. Данная партия весьма неоднородна по своему составу и помимо сторонников жесткой линии, идейно близких к коммунистам, включает в себя значительную группу умеренных политиков, которые за счет компромиссов с властью способны добиваться определенных льгот для представляемого ими экономического комплекса.
Политическая карьера И.Рыбкина является убедительным свидетельством того, что различные лобби в рамках бывшей партийно-хозяйственной элиты, вне зависимости от объективных противоречий между различными отраслями народного хозяйства, способны находить компромиссы друг с другом.
Это означает, что в обществе постепенно формируются или, точнее говоря, воспроизводятся на новом качественном уровне традиционные механизмы согласования интересов между соперничающими элитами.
В политическом истэблишменте России имеются и убежденные последователи экономического либерализма, одним из наиболее высокопоставленных представителей которых, по мнению прессы, является руководитель администрации президента С.Филатов. В отличие от остальных олигархий либеральное крыло партии власти не является чисто номенклатурным и в основном состоит из представителей московской научной и творческой интеллигенции, которые пришли “во власть” на плечах “Демократической России”. Эта группировка не имеет тесных экономических связей с традиционными хозяйственными комплексами и ее влияние в этой сфере, по всей видимости, ограничивается рядом крупных московских финансовых структур “новой волны”. Либералы, как и полагается, являются приверженцами прозападного пути развития страны и выступают в качестве инструмента согласования ее интересов с западными странами. Их положение в значительной мере определяется характером отношений с МВФ, крупнейшими государственными кредиторами России и прежде всего с США.
БАЛАНС СИЛ НАРУШЕН
Вес и влияние всех этих олигархий определяется различными причинами и они имеют неодинаковые средства для проведения своих интересов. При этом президент сознательно компенсирует усиление одной группировки в конкретной сфере (например, в области макроэкономической политики) возрастанием полномочий их конкурентов в другой (например, в сфере национальной безопасности). Сила “группы А.Коржакова” прежде всего строится на влиянии на силовых министров и тесном личном контакте с президентом. Его воздействие на народное хозяйство ограничено лишь решением оперативных вопросов. “Либералы” определяют в основном приоритеты макроэкономической политики. Влияние аграрного лобби определяется не только социально-экономическим значением сельскохозяйственного производства в экономике страны, но и его функцией посредника между левоцентристской оппозицией и партией власти.
На этом фоне политические позиции В.Черномырдина до последнего времени были достаточно скромны, так как ему изначально отводилась роль противовеса, балансирующего между основными враждующими группировками “либералов” и “государственников”. Соответственно, ему все время приходилось склоняться в ту или иную сторону, чтобы компенсировать временно возросшее влияние одной из групп. Премьер воспринимался как политически нейтральная фигура, основная задача которого “двигать газовой заслонкой”, а не вмешиваться в политические разборки.
Сейчас же, в силу олигархичности современного российского общества, политическое влияние лидеров будет все в большей степени определяться местом представляемых ими корпоративных элит в экономике страны. Если раньше высокое место в иерархии власти давало значительные преимущества в экономической сфере, то теперь эта зависимость приобретает взаимообратный характер, то есть, как и во всех странах с рыночной экономикой возрастающая финансовая мощь позволяет “проталкивать” своих людей на самые высокие позиции в политической элите страны.
Тем более, что под влиянием событий двух последних месяцев происходит объективное ослабление позиций двух основных околопрезидентских группировок. “Государственники” понесли значительные потери в связи с неудачными действиями силовых министров как в Чечне в целом, так и в г.Буденновске, в частности. Одновременно ухудшилось положение и либерального крыла в партии власти в силу очевидных провалов на пути очередной “финансовой стабилизации”, а также в связи с постоянно ужесточающейся позицией Запада по предоставлению России очередных траншей кредитов МВФ и реструктуризации внешнего государственного долга. Кроме того, у В.Черномырдина появился шанс получить в союзники корпоративные элиты, которые традиционно ориентировались на его конкурентов в президентском окружении.
С одной стороны, крупные финансовые структуры, до этого поддерживающие демократическое крыло российской политической элиты, сейчас сменили свои пристрастия и стали приверженцами официально провозглашенной парламентской партии власти. По крайней мере, это относится к восьми “китам” российского бизнеса “новой волны”, которых упомянул в своем известном интервью газете “Коммерсант-Daily” руководитель концерна “Олби” О.Бойко.
С другой стороны, премьер-министру, по всей видимости, удалось добиться более лояльного отношения к себе со стороны его первого заместителя О.Сосковца, который традиционно считался “человеком Коржакова” и через его связи в металлургии и “оборонке” составлял одну из главных “экономических подпорок” этой группы. Об этом свидетельствует тот факт, что данный политик – пусть и не без колебаний – вошел в состав возглавляемого В. Черномырдиным политического движения “Наш Дом – Россия”. Одновременно в последние два месяца в “Российской газете” появились весьма благожелательные публикации по отношению к “Газпрому”.
Можно предположить, что причиной этого в чисто экономической плоскости является изменение статуса черной металлургии в народном хозяйстве страны. За последние полтора года эта отрасль, бывшая наряду с машиностроением “проблемным ребенком” отечественной экономики, превратилась в один из ведущих экспортных секторов, который по итогам первых пяти месяцев текущего года увеличил объемы производства по сравнению с аналогичным периодом прошлого года на 15%. Таким образом, в долгосрочной перспективе стратегические интересы черной металлургии сблизились с экономической ориентацией других экспортных отраслей и прежде всего с “Газпромом”.
С точки зрения анализа расширения экономической базы политического влияния В.Черномырдина наибольший интерес вызывает пропагандистская компания, развернутая в текущем месяце РАО “Газпром”, в связи с очередным собранием его акционеров. В рамках данной компании глава газового монополиста Р.Вяхирев неоднократно заявлял, что единственным удобным для него политиком является глава правительства. Подобные утверждения ни для кого особым откровением не являются. Интересен другой факт. В публикациях, финансируемых “Газпромом” (например, в специальном приложении к “Московским Новостям”), неоднократно подчеркивалась национальная ориентированность коммерческой деятельности газовой отрасли, ее забота о сохранении технологического потенциала крупнейших оборонных предприятий. Таким образом, в отличие от откровенно прозападной ориентации либеральной группировки, В.Черномырдин и связанные с ним коммерческие структуры стараются создать себе имидж “спасителей отечества”, которые радеют за развитие не только ТЭКа, но и машиностроительного комплекса.
Возможно, что в преддверии парламентских выборов группа премьер-министра старается таким образом найти точки соприкосновения не только с государственниками из околопрезидентского окружения, но и с наиболее умеренными деятелями из рядов левоцентристской оппозиции (например, Промышленная партия и фракция Госдумы “Новая региональная политика”). Тем более, что данные заявления имеют под собой некоторые реальные основания. По всей видимости, в ходе ваучерной приватизации близкими к “Газпрому” коммерческими структурами были скуплены акции ряда крупных предприятий других отраслей (в том числе и машиностроения). Кроме того, газовики действительно заключили соглашения о стратегическом сотрудничестве с некоторыми предприятиями “оборонки” (ПО “Пермские моторы”, Уфимское моторостроительное объединение и др.).
Данная тенденция свидетельствует, что формирование корпоративных элит постепенно выходит за пределы узкоотраслевых рамок. Также можно говорить и о том, что разделение интересов корпоративных группировок не всегда зависит от экспортной или неэкспортной ориентации представляемых ими отраслей. Скорее всего, главная ось противоречий проходит между предприятиями, имеющими шансы выжить при нынешней макроэкономической политике, и теми, кто лишен всякой перспективы на будущее.
Поэтому усиление политического веса В.Черномырдина может происходить только через привлечение на свою сторону всех корпоративных элит, представляющих более или менее конкурентоспособные предприятия. Очень важный шаг в этом направлении был сделан в начале июня, когда нефтепромышленники на своем съезде заявили о блокировании с “Газпромом” для лоббирования своих интересов на очередных парламентских выборах. Данный альянс был подкреплен усилением роли Интертэкбанка, как главного координатора финансовых интересов обоих отраслей.
Причиной этого союза в рамках ТЭКа является общая неудовлетворенность более или менее последовательной монетаристской макроэкономической политикой, формируемой либералами, которая выражается в сокращении внешнеэкономических льгот и повышении уровня налогообложения газо- и нефтедобывающих предприятий. Полностью поддерживая стратегические ориентиры “финансовых стабилизаторов”, которые закрепляют сырьевой характер экономики России, добывающие отрасли не могут согласиться с тактическими мерами правительства, которые впрягают их в общий воз по пополнению доходной части бюджета. Характерно, что с этими настроениями перекликались заявления В.Черномырдина на одном из последних расширенных заседаний правительства о вреде чрезмерного увлечения либерализмом.
А ВСЕ ЛИ ТАК ПРОСТО”
Исходя из этого, можно было бы предположить, что В.Черномырдин, став во главе парламентской “партии нового типа”, действительно может выступить в качестве умиротворяющего всех политического деятеля, способного обеспечить стране стабильность хотя бы за счет согласования интересов конкурирующих между собой корпоративных элит. Однако, на наш взгляд, в самой фигуре премьер-министра как определенном типаже российской политической сцены заключен ряд существенных противоречий, которые не позволяют ему стать лидером общенационального масштаба.
По своей сути, он олицетворяет новый российский олигархический капитализм с явно выраженным лоббистским оттенком. При такой политике очень трудно достичь согласования долгосрочных интересов даже экспортных отраслей, так как льготы одних объективно ущемляют интересы других.
Еще одним сущностным противоречием политического имиджа премьер-министра является явное несоответствие его патриотической риторики экономическому курсу, который проводит его кабинет. Нельзя одновременно говорить о возрождении Великой России и при этом создавать все условия для превращения страны в сырьевой придаток развитых стран, в котором почти вся экономика зависит от спроса на сырье со стороны крупнейших транснациональных корпораций. Вполне возможно, что В.Черномырдину удастся откреститься от реноме “человека Газпрома”, но это не снимает с повестки дня другую проблему. В глазах избирателей он может так и остаться сторонником компрадорского пути развития страны, в рамках которого маргинализуется и остается за бортом “новой жизни” значительная часть населения страны, не занятая в финансовом секторе или в отраслях первичного передела.
В случае продолжения нынешнего курса в России будет создан тот же тип общества, что и в крупнейших странах Латинской Америки в 60-70 гг., где, как известно, ключевым аргументом в разборках между элитами являлась позиция армии. С одним лишь только различием, что ВПК России – это не только армия, но и огромный промышленный комплекс, который составляет большую и лучшую часть технологического потенциала страны. Следовательно, на роль общенационального лидера в условиях современной России может объективно претендовать лишь тот политик, который сможет предложить путь выхода из кризиса с учетом интересов этой части отечественной экономики.
Владислав ЦИПКО
