1. Как вы оцениваете роль православной церкви в политической жизни современной России?
2. Как вы относитесь к идее равноправия всех конфессий и религиозных сект в России?
ЮРИЙ БОНДАРЕВ, писатель
1 – 0, 2 – 5.
КОНСТАНТИН ЗАТУЛИН, председатель комитета Госдумы по делам СНГ и связям с соотечественниками
1 – 7, 2 – 3.
АНДРЕЙ КУРАЕВ, дьякон
1 – 10, 2 – 10.
ВЯЧЕСЛАВ ПОЛОСИН, сотрудник комитета Госдумы по делам общественных объединений и религиозных организаций
1 – 2, 2 – 0.
СТЕПАН СИТАРЯН, академик, член Правления Международного фонда “Реформа”
1 – 10, 2 – 10.
ЮРИЙ БОНДАРЕВ:
1. Церковь – это организующий институт, который объединяет вокруг себя людей, желающих верить в добро, в чистые и светлые силы, лучшую жизнь. Это, кстати, всегда сдерживало от дурных поступков. Без православия Россию невозможно представить, потому что испокон веков церковь всегда была рядом с народом. В силу трагических обстоятельств церковь отделилась от него – пришли безверие, безнравственность.
Православие – проводник нравственной политики в жизнь. Но соединить впрямую политику и церковь нельзя, я очень осторожно провожу параллели между нынешней политикой и нравственностью. Хотелось бы, чтобы церковь взяла на себя роль нравственного воспитателя. Православие всегда играло и еще сыграет огромную роль а жизни общества, его движения. Но оценку я не поставлю – арифметический подход здесь неуместен.
2. Все, что входит в рамки человеколюбия, для меня приемлемо. Все, что вне этих рамок, – отвратительно и нерелигиозно.
КОНСТАНТИН ЗАТУЛИН:
1. Церковь осторожно обретает вновь свое влияние. Мнение, что православие парализовано недугом, связанным с взаимоотношениями его иерархов с прежней Советской властью, очень поверхностно.
Во-первых, прежние отношения, как нечто привычное, помогают не создавать барьера между православием и старшим, ветеранским поколением – традиционным избирателям левой и коммунистической оппозиции.
А во-вторых, во главе церковных приходов все больше пассионариев, борцов за идею, которые все выше поднимают волну веры и ожидания в изверившемся обществе.
В российской государственной троице – православие, самодержавие, народность – постепенно возрождается первое, почти восстановлено второе, при полном отсутствии третьего (которого и раньше было мало).
2. Я отношусь к этой идее точно так же, как к идее равноправия людей, народов и государств. Это мечта, утопия, нигде в полной мере не осуществимая.
Если бы влияние сект и религий в России было бы одинаковым, вне связи с опытом их исторической ответственности за веру русского народа, то на Поклонной горе в канун Победы освящали бы не только православный храм, но и буддийский дацан, и мусульманскую мечеть.
Я допускаю равноправие конфессий в той мере и до тех пор, пока оно не угрожает интересам государства, одной из скреп которого в этот трудный переходный период все больше становится православие.
Разложение отдельных властей России ни в чем так ярко не проявляется, как в покровительстве “Аум Синрике” и прочим финансово преуспевающим ловцам мертвых душ.
АНДРЕЙ КУРАЕВ:
1. Роль церкви в политике близка к отсутствию. Надо различать понятия присутствия церкви в политике и действенность церкви. Православная церковь должна участвовать в политике, но не руками священников – участие служителей Бога в текущей политической жизни запрещается нашими установлениями. Основная же задача религии – воспитывать мирян в духе православных ценностей, таким образом участвуя в жизни, и в политике в том числе. Однако не знаю случаев, когда бы политические деятели в своих решениях и поступках руководствовались рекомендациями священнослужителей. Хотя полностью отрицать влияние религии на политическую жизнь я не могу – только влияние это не прямое, а сильно опосредованное. Но за то, что оно есть, я ставлю высший балл.
2. Я – за равноправие, имея в виду, что законодательно установленная свобода личности подразумевает и свободу вероисповедания. Иное дело, что равенство перед законом не подразумевает равенства в историческом и культурном наследии народа. Население России в основном православное, многие исповедуют ислам и иудаизм. Потому если государство дает адвентистам седьмого дня просто жить как хочется, то с традиционными конфессиями необходимы программы сотрудничества во внерелигиозных областях – в образовании, в восстановлении памятников и т.д. Вообще необходима гласная религиозная политика государства.
ВЯЧЕСЛАВ ПОЛОСИН:
1. Институт православной церкви, с подчеркиванием националистического понятия “русская”, в его нынешней форме образован еще Сталиным в 1943 г. Между тем, раньше церковь называлась православной российской. Вместе с изменением названия были пресечены и ликвидированы некоторые существенные ее функции, в т. ч. политическая. Нынешнее руководство православной церкви запретило священослужителям заниматься политикой в расчете, что Патриарх и члены Синода на высшем уровне сумеют это сделать лучше других. Но не являясь профессионалами в политике, высшие иерархи церкви чаще всего получают результат, обратный ожидаемому. Их участие в политике не выражает интересов нескольких миллионов верующих.
Декларирование роли церкви как умиротворяющей и объединяющей силы общества не соответствует действительности. Зреют конфликты на политической почве и внутри самой церкви.
2. Абсолютно однозначно, что должны быть равны перед Законом все граждане, в т.ч. в своем праве на образование религиозных объединений. Разумеется, что законно действующие религиозные объединения также несут равную ответственность перед законом и обществом. Естественно, не может быть никакого равенства в части канонического статуса религиозных объединений, религиозного и общественного авторитета, но данные аспекты не могут и не должны решаться государством.
Все это уже относится к частной сфере.
СТЕПАН СИТАРЯН:
1. Оцениваю роль православной церкви в жизни России положительно. Только внес бы маленький корректив в вопрос: не в политической, а в общественной жизни. Церковь – не политическая организация и, как показывает практика, все-таки старается не втягиваться в противостояние интересов и позиций. Хотя сказать, что она стала полностью аполитизированной, тоже нельзя.
В общественной же жизни роль православной церкви несоизмеримо возросла. Многие события сегодня – и торжественные, и траурные – не происходят без ее участия, оказывают на общественное сознание свое благотворное, умиротворяющее влияние. Поэтому я и оцениваю эту роль как близкую к идеальной.
2. Идея равноправия религиозных конфессий – абсолютно положительная и демократическая. Поддерживаю ее безоговорочно. Каждый человек вправе выбирать свою веру, никто не смеет и не должен навязывать ему свои представления. То же касается и конфессий: нельзя ни с какой другой точки зрения навязывать обществу преимущество той или иной из них, превосходство одной над другой.
Более сложный и деликатный процесс – отношение к религиозным сектам. Обычаи, правила, обряды некоторых из них не всегда соответствуют тому выражению вероисповедания, от имени которого эта секта действует. Есть секты антигуманные, античеловеческие: обеспечивать равноправие таких – небезопасно для общества. Поэтому подход к сектам должен быть тоньше, с каждой необходимо разбираться отдельно – чему учит, насколько облагораживает человека.
