Конечно же, никакой Мартин Люцианович ШАККУМ не экскурсовод, а вице-президент, генеральный директор Международного фонда экономических и социальных реформ. Слово же “экскурсовод” родилось по ассоциации с культпросветработниками, готовыми подробно и обстоятельно отвечать на любые, порой не самые умные вопросы. А что, разве в экскурсоводе есть что-то обидное?
ЭКСКУРС ПО КАБИНЕТУ
– Раньше присутственные места украшали портретами вождей, а у вас, Мартин Люцианович, в красном углу – икона. Это веяние времени?
– Пожалуй, дело не только в этом. Сегодня я не вижу в России человека, чей портрет можно повесить на стену в кабинете.
А что до иконы, то на ней изображен святой Мартин. Считается, что он покровительствует мне во всех делах.
– Вы верующий?
– Сложный вопрос. Я вырос в обстановке махрового государственного атеизма, поэтому истинно верующим стать в тех условиях было не просто. В душе я остался материалистом. Трудно перековаться на пятом десятке лет. Кстати, по этой же причине я скептически смотрю на массовое увлечение религией, на вчерашних великовозрастных безбожников, старательно отбивающих сегодня поклоны Господу. Все-таки вера – дело глубоко интимное, не имеющее ничего общего с политическими и идеологическими спекуляциями.
Я не строю из себя набожного человека, но икона мне дорога, это подарок, который мне вручил настоятель церкви из города Заволжска.
– Плюшевая собака на столике под иконой – тоже подарок?
– Да. Я очень люблю собак. У меня дома живут две кавказские овчарки – Нукер и Алиса.
ХОББИ-ЭКСКУРС
– Охотитесь?
– Это сторожевые псы. К тому же, я предпочитаю рыбалку, а не охоту. По большому счету, в жизни меня интересуют три вещи: во-первых, дочь – высшая моя ценность, во-вторых, работа, в-третьих, рыбалка. Все свободное время, которое я могу себе позволить, провожу со спиннингом. В 1993 году я установил абсолютный рекорд Волги, поймав трех самых крупных сомов. Теперь, правда, переключился на белугу. Мой наилучший улов потянул на 120 килограммов.
– Неужели такие рыбины еще встречаются?
– Мне – встречаются.
К сожалению, времени на хобби почти не остается. Удача, если раз в два месяца получается вырваться на пару дней на Волгу.
ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЙ ЭКСКУРС
– Вы оттуда родом?
– Нет, я из подмосковного Красногорска, хотя предки мои действительно с этой великой русской реки.
– Наверное, из ссыльных прибалтов?
– Не вы первый, кто заблуждается на сей счет. Мои имя и фамилия – это наследство от деда, работавшего капитаном самого крупного танкера Бакинского пароходства и трагически погибшего в 35-летнем возрасте. Он действительно выходец из Латвии, моряк, уехавший в начале 20-х годов работать по контракту из Даугавпилса на Волгу. А его жена Мария Васильевна Шикина, моя бабка, коренная волжанка, дочь потомственного кулачного бойца. Кстати, у меня сохранилась фотокарточка прадеда. Здоровый был мужчина, руки, как лопаты. К слову, сфотографировался он в возрасте 104 лет. Вообще у меня в роду много долгожителей. Вторую мою бабку звали Мария Емельяновна Шуть. Она с Украины. Вот и считайте, сколько во мне прибалтийских кровей.
– Вы от предка мастерство кулачного боя, часом, не переняли?
– В молодости я занимался боксом. Чемпионом не стал, но те уроки не раз помогали мне в жизни.
СЛУЖЕБНЫЙ ЭКСКУРС
– Дожидаясь аудиенции в вашей приемной, я невольно услышал, как вы распекали кого-то из подчиненных. Вы строгий руководитель?
– Надеюсь, справедливый.
Стараюсь голос не повышать, находя другие методы воздействия.
– В фразе “Казнить нельзя помиловать” вы где предпочитаете ставить запятую?
– Прежде, чем переходить к знакам препинания, я стремлюсь разобраться в ситуации. Могу сказать так: чем серьезнее поставленная задача, тем выше уровень жесткости при срыве поручения. Сегодня время не для сентиментальности и расслабленности. Если уж на то пошло, одна из главных бед России в том и заключается, что недопустимо снижена планка ответственности, всеобщая расхлябанность стала нормой жизни.
Я ненавижу всякого рода разгильдяйство, не приемлю аморфных структур, приказов, действий. Все должно быть четко и строго. В этом залог успеха.
– Тогда давайте предметно. Вы занимаетесь конкретным делом, входите в руководство фонда. За четыре года, что вы в “Реформе”, многое удалось?
– Сделано главное. Не имеющий никаких государственных льгот и дотаций фонд крепко стоит на ногах. Поскольку на мне лежит ответственность за финансирование деятельности “Реформы”, основную свою задачу я могу считать выполненной.
Нам удалось собрать в фонде, сплотить вокруг него цвет российской экономической науки. Ноу-хау раскрывать не буду, но поверьте, что сегодня очень непросто добиться финансовой независимости, привлечь к сотрудничеству лучшие умы из числа ученых, политиков. Фонд твердо заявил о себе, это реальная величина.
Уместно вернуться к первому вопросу: почему у меня нет портретов вождей? Повторю: сегодня у страны нет лидера, на которого можно молиться. Фонд наш как раз и занят поиском среди российских политиков фигуры, способной объединить вокруг себя здравомыслящие силы общества во имя великой России.
– Круг потенциальных спасителей нации вами обозначен?
– Есть как минимум два человека, которым по силам решение этой исторической задачи.
– О ком речь? Под чей светлый лик рамочку заказывать?
– Суть не в конкретных фамилиях. Главное, что такие люди существуют. Им еще многое предстоит сделать, в первую очередь, создать команду единомышленников, но это все вопросы, в которых мы можем оказаться не бесполезными. Задача “Реформы” заключается и в том, чтобы оснастить будущего национального лидера необходимыми научно-методологическими разработками по выводу страны из экономического, политического, социального кризиса, в котором мы оказались. Надо откровенно признать, что сегодня Россия балансирует на краю пропасти. Если перелома к лучшему не произойдет, на нашей государственности можно ставить крест. России дано быть или великой державой, или не быть вовсе.
ПЕРЕСТРОЕЧНЫЙ ЭКСКУРС
– Мартин Люцианович, вам не кажется, что мы несколько задержались на краю? О том, что Россия висит над пропастью, мы слышим уже лет десять – с начала перестройки. Пора бы уже или руки разжать и ухнуть в бездну, или подтянуться и выбраться наверх.
– Давайте начнем с того, что в 1985 году ни на каком краю мы не находились. Михаилу Горбачеву пришло в голову реформировать социалистическую модель общества. Были придуманы подходящие под момент лозунги. Все.
Десять лет назад мы входили в число ведущих мировых держав. Как бы там ни было, но государство могло гарантировать гражданам правовую, социальную защиту. Вы помните: бесплатные медицина и образование, право на труд, на отдых, на обеспеченную старость…
Если говорить о Михаиле Сергеевиче, то нужно признать, что более противоречивую фигуру трудно найти. Пожалуй, он установил абсолютный рекорд по частоте шараханий из стороны в сторону. Поразительно непоследовательный человек!
Теперь о перестройке. Это слово появилось в 87-м году, а ведь раньше Горбачев ратовал за госприемку, работу в две смены, борьбу с алкоголизмом. Сегодня забыли, что это Михал Сергеич активно насаждал институт представителей ЦК КПСС на крупных заводах. О какой демократии речь?
Горбачев не видел конкретной цели затеянных преобразований, поэтому перестройка провалилась. Ельцин в точности повторил ошибки предшественника, из-за чего и нынешнее реформирование окончилось неудачей. Иначе и быть не могло, поскольку никто из высоких кремлевских начальников последнего десятилетия не имел и не имеет четкого представления о конечном результате своих действий.
Надо быть экономически абсолютно безграмотным человеком, чтобы рассчитывать за год – два создать рыночную экономику. И потом: что это модель общества такая – рыночная? Кто это придумал?
Понимаю, можно утвердить новые законы, ввести свободы для бизнесменов и предпринимателей, но в любом случае без ясной и понятной государственной концепции экономической реформы не обойтись. Нужны конкретные сроки, этапы проведения программы в жизнь. На переход к новой формации требуются годы, понимаете, годы!
– А ведь президент фонда, в котором вы имеете честь работать, помнится, обещал решить проблему за 500 дней.
– Думаю, сегодня Станислав Сергеевич Шаталин не стал бы настаивать на таких сроках. Время вносит коррективы…
– О том и речь, Мартин Люцианович. Ни Горбачев, ни Ельцин не являются профессиональными экономистами, поэтому полагались на рекомендации советчиков, которые сами оказались не застрахованными от ошибок. К кому же претензии?
– На то и нужен президент, чтобы, опираясь на интуицию, выбрать из спектра предложений единственно верный вариант. Совершенно очевидно, что в такой огромной стране, как Россия, осуществить безболезненный скачок к рынку невозможно. Первое, что нас держит, это отсутствие нормальной инфраструктуры, без которой любые начинания обречены на провал. Разве можно было браться за подобную махину, не отладив механизм взаимодействия? Как управлять такой державой без надежных средств коммуникации, связи, без четко выстроенной вертикали власти, без отлаженной банковской системы, доходящей до каждого села и хуторка? Создание нормально функционирующей инфраструктуры – прямая обязанность государства. Только в этом случае можно было рассчитывать на то, что заработают экономические законы. И надежды Гайдара, что стоит открыть границы и инвестиции хлынут в страну широким потоком, сразу выглядели утопией. Никто за нас не будет поднимать российскую экономику. Это ясно, как божий день. Такова первая причина.
Второе. Люди. Мы семьдесят лет создавали новую общность – советский народ. Создали.
– Хомо советикус?
– Они самые! Я готов полностью согласиться с Леонидом Ильичом Брежневым, что годы даром не прошли: советский человек – особая порода, со своим менталитетом, образом мышления и поведения. Нельзя в краткие сроки поломать психологию, формировавшуюся в течение десятилетий. Президент Ельцин не должен был допускать таких варварских экспериментов над собственным народом.
ЭКСКУРС К ПРОПАСТИ
– Значит, по-вашему, к краю пропасти мы добрались не в 85-м, а?..
– А только сейчас. За первые пять лет перестройки по всем основным экономическим показателям мы не сильно упали. Страна двигалась по инерции в силу социалистического запаса прочности, накопленного с 1917 года. Потом вступили в действие неумолимые законы экономики, которые гласят: если промышленное производство сокращается наполовину, за этим следует цепная реакция полного развала народного хозяйства. Сегодня мы у последнего рубежа.
– Какой выход?
– России нужна сильная власть.
– Вам не кажется, что у наших людей – в силу того самого своеобразного менталитета, о котором вы говорили, – словосочетание “сильная власть” вызывает ассоциации, связанные исключительно с авторитарным режимом, диктатурой?
– Я не могу знать, какие у кого возникают ассоциации. Знаю другое: сохранение нынешнего бесхребетного положения неизбежно приведет к утрате Россией государственности.
Конечно, я не призываю к реставрации сталинского режима, но порядок наводить необходимо.
– Новый Уголовный кодекс, расширение прав милиции и тэ дэ?
– Наш УК и так достаточно жесткий. Дело не в этом. Репрессивные методы сегодня не пройдут хотя бы по той простой причине, что их некому осуществлять. К примеру, если Ельцин вдруг надумает удержаться у власти с помощью ЧП, то рассчитывать на поддержку силовых ведомств ему не приходится. И не потому, что силовики не лояльны по отношению к президенту – просто у них нет возможностей для реализации режима чрезвычайного положения. Возьмите органы внутренних дел. Разве мало фактов коррупции, сращивания высоких чинов с мафиозными элементами? Отсутствуют элементарная дисциплина, моральный дух. Как в таком состоянии бороться с преступностью?
Что могло остаться от Федеральной службы контрразведки после стольких реорганизаций?
Или армия. Это же наша национальная трагедия. Чечня наглядно показала плачевное состояние дел в вооруженных силах России.
Есть вещи менее очевидные, но еще более страшные. Система высшего и среднего образования, здравоохранение, академическая наука в стране приходят в упадок. Мы закладываем мину замедленного действия, которая обязательно рванет через десятилетия.
Полагаете, ситуацию можно исправить без хирургического вмешательства?
Нет, Россию может спасти только сильная рука.
– По-вашему, нынешние власти окончательно обессилели?
– Они не управляют процессом. Самоустранились. Государство не может позволить себе такой слабости. Страной нужно руководить.
Я и рад бы увидеть в действиях Ельцина и его окружения хоть что-то позитивное, однако…
Чего стоят демократические лозунги, не подкрепленные реальной заботой о гражданах некогда великой державы? Это путь в никуда.
Поймите, я не зову в прошлое, но не могу и согласиться с тем, что альтернативы избранному курсу нет. Перед нами пример Китая, который осуществляет перестройку без катастрофических жертв, что и позволяет нашему соседу иметь десять процентов роста валового национального продукта в год. Китай войдет в число развитых мировых стран, избежав массового обнищания населения и гражданских войн.
– Может, одолжить на время у китайцев кого-нибудь из тамошних вождей?
– Чужим умом не проживешь. Собственных лидеров растить нужно.
Очевидно, что никто из нынешних политиков не имеет шансов вернуть себе народное доверие, поэтому Ельцин и его команда должны уйти.
– Вы же понимаете, что никто власть добровольно не отдаст.
– Мы претендуем на звание демократической страны, поэтому необходимо соблюдать хотя бы рамки приличий – не цепляться за кресло, не пытаться продлить агонию. Если выборы в Госдуму состоятся, если удастся избежать той массовой фальсификации, которая была допущена в декабре 93-го, то уже в конце года мы будем иметь другое правительство, а летом 96-го – и нового президента.
– По-вашему, кто сегодня имеет наибольшие шанс на победу?
– Надеждам президента сплотить большинство вокруг избирательных блоков Черномырдина и Рыбкина не суждено сбыться. Тенденции ухудшения ситуации в экономике, политике, социальной сфере отнимают последние шансы на успех у этих группировок.
Люди падение уровня жизни связывают не с какими-то абстрактными фигурами, а с вполне конкретными лицами – президентом, премьером и так далее.
Народ, например, давно задумывается, что дала нам эта приватизация-прихватизация, кроме проблем и обнищания.
– Вы уверены, что народ думает именно об этом? Вы ведь недавно утверждали, что не ведаете, какие мысли рождаются в чужих головах.
– В ситуации с Чубайсом все настолько очевидно, что тут трудно ошибиться. Разбазаривание государственной собственности касается всех и каждого, тут не может быть равнодушных.
Прикормленные бизнесмены будут руками и ногами упираться, пытаясь сохранить награбленное у народа, но мы заставим поделиться якобы приватизированным со всеми, кого обделили.
– В вас не говорит обида человека, не поспевшего к дележке пирога и готового заняться повторным перераспределением накопившихся благ?
– Если бы вопрос стоял о деньгах и личной выгоде, то мне давно бы стоило уйти в какую-нибудь из коммерческих структур, куда меня звали. Там и хлопот меньше, и доход больше. Но столь меркантильный подход претит моему естеству. Я предпочитаю иное кредо: богатеть лучше всем разом, вместе с державой, а не за ее счет. Не хочу выглядеть этаким ангелочком, с небес взирающим на грешную землю. Не вправе и огульно критиковать тех, кто сегодня находится у власти. Допускаю, что большинство из этих людей шли в правительство, президентские структуры с чистыми намерениями, с желанием содействовать расцвету России. Но, видимо, искушение медными трубами и прочими более материальными соблазнами оказалось многим не по плечу.
– Слаб человек?
– Не только в этом дело. Условия для личного обогащения чиновников, созданные в высших эшелонах власти к 1991 году, провоцировали на незаконные действия. Устоять могли самые крепкие, которых, увы, оказалось мало. Все настолько очевидно, что… Еще Дейл Карнеги говорил: “Каждый человек готов себя оправдать”. Вы же понимаете, всегда можно найти подходящую под ситуацию причину. Ты можешь даже считать себя подлецом, но прикрываться благими побуждениями: мол, я не для себя ворую, а для детей и внуков, чтобы они жили счастливо и без забот. Самому неблаговидному поступку человек способен найти объяснение. Поэтому винить людей не надо, психологию не изменишь. Претензии нужно предъявлять сложившимся условиям и тем, кто их создал, в первую очередь – президенту.
Всегда персональную ответственность за происходящее должно нести первое лицо государства. Ельцин хочет уйти от ответа. Надеюсь, народ не даст ему это сделать, и когда придет день выборов президента, открыто продемонстрирует свое отношение к Борису Николаевичу.
– С чего у вас такое убеждение? Разве исключен вариант, при котором люди не захотят менять шило на мыло? На что способен Ельцин, все знают, а что может учудить новый правитель? Станут ли избиратели рисковать?
– Станут! Нынешняя власть настолько дискредитировала себя, что ее нельзя оставлять ни в коем случае. Уверен, народ осуществит свое право выбора.
– Мартин Люцианович, вы не путаете наш народ с американским или французским? Это там привыкли раз в четыре – пять лет менять главу государства, а мы же всегда голосовали за единственного кандидата нерушимого блока коммунистов и беспартийных. Какое право выбора? Кто его давал и кто им пользовался?
– Да, так было, но больше не будет. Мы учимся жить по-новому. Не захотят люди терпеть над собой навязанных бездарных руководителей. Посмотрите на данные социологических опросов: сегодня Ельцин не пользуется и десятой частью той поддержки, которой он располагал в 1991 году. Я не знаю, что должно случиться, дабы Борис Николаевич вернул себе расположение избирателей. В реальной жизни такое невозможно, только в фантасмагории. Борис Николаевич сделал свое черное дело, довел страну до ручки, пора и честь знать. Одно утешает: как учит история государства Российского, у нас взлету всегда предшествовало падение. Будем считать, что заняли стартовую позицию перед подъемом.
Конечно, вероятен и такой сценарий. Ельцин не получает желанного большинства в Госдуме и идет на роспуск нижней палаты парламента. Однако, повторяю, сегодня попытка узурпации власти не пройдет, у Бориса Николаевича нет рычагов контроля над обществом. Он переоценивает силу верных ему Ерина, Грачева, Степашина.
ЭКСКУРС В БУДУЩЕЕ
– И все-таки: если не Ельцин, то кто?
– Процесс объединения здравомыслящих сил только начинается, ближе к выборам я смогу назвать вам конкретные имена, а пока поверьте на слово, что люди подбираются очень серьезные.
Отдельные партии, движения сегодня уже ведут активный консолидационный процесс. У меня нет никаких сомнений, что будут созданы мощные предвыборные блоки, способные обеспечить необходимую победу. Разумеется, я говорю не о карманных пропрезидентских командах, во главе которых поставлены Черномырдин и Рыбкин, а о настоящих объединениях граждан России, патриотов Отечества. Назову для примера лишь один блок. На Конгрессе русских общин заявили о намерении выступать единым фронтом Сергей Глазьев, Александр Лебедь, Станислав Говорухин, Константин Затулин, Юрий Скоков. Это реальная сила уже сейчас, а ведь процесс консолидации, подчеркиваю, только начался, он будет нарастать.
– Очевидно, что без солидной финансовой поддержки на победу в выборах рассчитывать ныне не приходится. Олег Бойко, лидер ОЛБИ, от имени группы крупных российских предпринимателей и финансистов сделал публичное заявление о готовности поддерживать Бориса Ельцина и добиваться переноса выборов. Есть ли у оппонентов официального Кремля столь же состоятельные кредиторы и спонсоры?
– На самом деле сложнее всего объединить именно предпринимательский слой. Эти люди обычно предпочитают работать в одиночку. Поэтому я не слишком бы переоценивал значение заявление Бойко. Люди готовы продекларировать стремление к консолидации, но значит ли это, что они в силах реально выступить с единых позиций? Они защищают корпоративные интересы, им выгоднее сохранить существующий статус кво, поскольку в результате выборов есть угроза, что к власти прорвутся крайние силы, разного рода экстремисты. Рисковать капиталами никто не хочет, поэтому проще законсервировать на неопределенное время нынешнюю ситуацию. Однако такой союз не может быть долговечным. По всем объективным экономическим показателям страна катится под уклон, и Бойко с компанией не остановить этот процесс, а значит, вопрос о смене руководства государства будет подниматься регулярно, пока не решится окончательно. Отсрочка может только усугубить положение нынешних властей. Если сейчас перед ними перспектива отстранения от должности, то в будущем могут замаячить и кое-что другое. Я не сторонник принципа “чем хуже, тем лучше”, но ведь совершенно ясно, что по мере усугубления кризиса будет расти популярность разного рода ультра. Если так называемая “восьмерка”, представленная Бойко, не хочет получить в качестве президента России крайнего радикала, придется менять свою нынешнюю позицию и делать ставку на других лидеров.
– Может, все действительно делается только ради оттяжки дня выборов? Может, именно годовой, двухлетней паузы кому-то и недостает для завершения своих дел в России? А потом – хоть ультраправые придут, хоть ультралевые – почитывающих газетки на французской Ривьере или в солнечной Калифорнии это будет мало занимать.
– Да они сегодня уже могут покупать билет и неспешно отправляться в Шереметьево-2. Эти люди обладают достаточным капиталом для безбедной жизни. Однако, думаю, что все определяется более стратегическими расчетами. Планы, полагаю, все-таки идут дальше суммы “большого хапка”, хотя, мягко говоря, не уверен, что забота о стране стоит во главе угла. “Восьмерка” судит со своей колокольни.
– А вы со своей?
– Все-таки надеюсь, что моя колокольня более отвечает интересам государства и народа.
– И что же видно с вашей высоты?
– Думаю, основная часть предпринимателей и бизнесменов будет делать ставку в предстоящих выборах на тех, кто озабочен не корпоративными соображениями, а способен заглянуть в завтрашний день России.
– Получается, поскольку оппозиция, по вашим словам, единого блока пока не имеет, финансисты будут действовать по принципу рулетки: немного поставим на красное, немного на черное? Один из цветов, мол, обязательно выиграет. И пусть призовая сумма окажется не столь впечатляюща, зато и в накладе не останешься, так?
– Именно. Нормальный деловой подход.
К тому же, подчеркиваю, не нужно слишком переоценивать роль финансовой поддержки. Выиграет на выборах тот, кто будет организационно сильнее. На заключительном этапе марафона средства придут к тому, кто сумеет выгоднее подать себя. Не нужно ведь сбрасывать со счетов средний предпринимательский слой, который, кстати говоря, намного здоровее представителей крупного бизнеса, поскольку не пользуется лоббистской поддержкой, не зависит от коррумпированных чиновников и полагается исключительно на собственные силы. Эти люди очень недовольны нынешней властью, а так как по совокупности это весьма внушительная сила, глупо ее сбрасывать со счетов.
Больше вопросов финансирования предвыборной кампании меня сейчас занимает другое: как не допустить фальсификацию итогов голосования? Последние выступления господина Рябова, отвечающего за Центризбирком, вселили в мою душу известную тревогу. При существующей сейчас организации дела мы можем в итоге получить самые невероятные результаты.
Поэтому мне кажется очень ценной инициатива Михаила Сергеевича Горбачева, предложившего создать альтернативный надзирающий орган, который станет параллельно с официальной комиссией следить за ходом выборов и правильностью подсчета голосов избирателей.
В этой ситуации бывший президент Советского Союза видится мне идеальной фигурой, поскольку он может получить поддержку и мандат доверия как отечественных политиков, так и западных наблюдателей. Полагаю, что и за рубежом все прекрасно понимают, что реальные изменения в стране возможны только с приходом нового президента. Дай Бог, чтобы это была здравомыслящая личность, гражданин, патриот России. Все в наших с вами руках. Да, прежде все благое и пагубное вершилось от имени народа, а его мнения никто никогда не спрашивал, однако теперь ситуация иная. Дальнейшее манипулирование общественным мнением невозможно. Все-таки постепенно, с большими натяжками, но мы становимся на путь демократического развития, и с этим нельзя не считаться.
Новой команде придется долго и упорно расхлебывать допущенные ошибки. На это уйдут годы. Для того же, чтобы вернуться в число ведущих мировых держав, потребуются, как ни печально звучит, десятилетия. Но если сейчас, что называется, резко не повернуть оглобли, путь в элиту нам будет вовсе заказан.
– Однако свято место пусто не бывает. Выпихнув нас на обочину, никто не станет торопиться с возвращением России в круг великих.
– Это реальность. В расцвете нашей страны за рубежом не заинтересованы. Зачем растить мощного конкурента? Удобнее использовать нас в качестве дешевого сырьевого придатка.
Мы сами обязаны позаботиться о придании себе прежнего статуса. Для этого и нужны новые люди. Необходимо укрепить кадры, усилить военный потенциал. Нет, не для нападения, армия должна стать реальной силой сдерживания. Посмотрите, НАТО сегодня уже у нашего порога.
Уважение нельзя получить, его можно заслужить. Никто с нами не станет считаться, если мы не научимся твердо отстаивать свои позиции и принципы, показывать зубы, когда надо.
– Огрызаться?
– Естественно. Разве допустимо спокойно смотреть, как ущемляются наши законные интересы?
– Размахивать ядерной дубинкой и обещать перестирать все портянки в Индийском океане?
– Необязательно бросаться в крайности. И потом… Я не хотел бы сейчас вдаваться в особенности поведения Владимира Вольфовича, грозящегося совершить бросок на юг. Скажу лишь, что, по моему глубокому убеждению, в случае прихода к власти Жириновский станет делать совсем не то, что говорит сейчас. Кстати, лидер ЛДПР – яркий пример того, как следует использовать пропагандистскую машину. Безусловно, Жириновский – талантливый политик, но его окружение вызывает у меня беспокойство. Таких людей нельзя пускать к власти. Впрочем, не о Владимире Вольфовиче речь. Мы говорили о тактике и стратегии выхода из кризиса.
Прежде чем выходить на мировую арену, хорошо бы навести порядок в собственном доме.
ШВЕЙЦАРО-РОССИЙСКИЙ ЭКСКУРС
– В какой-то из газет я прочитал материал о счастливой стране Швейцарии. И счастливая она не только потому, что она богатая, а природа красивая. Оказывается, большинство швейцарцев живет и знать не знает, кто у них президент. Понимаете, людей просто не волнует личность главы государства, поскольку от этого практически не зависит реальная ситуация в обществе. Пусть будет избран местный Петров или Иванов, в Швейцарии все останется также спокойно и стабильно. Люди будут работать – кто банкиром, а кто дворником, отдыхать – кто в Альпах, а кто на Багамах, но катаклизмов из-за того, что вдруг придет не тот правитель, там не ждут. Доживем ли мы до момента, когда сможем наплевать на политику? Я бы, например, с большим удовольствием попробовал себя в ином жанре, вы, очевидно, подались бы в бизнес…
– Почему в бизнес? Я предпочел бы рыбалку.
Конечно, я в это верю. Верю, что здравый смысл победит. Но вера и уверенность разные вещи. Боюсь, в обозримом будущем ни вам, ни мне смена профиля деятельности не грозит.
Андрей ВАНДЕНКО
