Последние два месяца наблюдается заметная активность на ниве Содружества Независимых Государств. Чем вызван очередной всплеск внимания к проблемам сотрудничества бывших республик СССР? Ведь это не первое оживление вокруг данных проблем и, надо полагать, далеко не последнее. Процесс этот имеет определенную волнообразность. Почему?
Представляется, что главными причинами здесь являются действительное осознание необходимости тесного взаимодействия новых независимых государств, с одной стороны. А с другой стороны – крайне низкий коэффициент реализуемости того, что изложено в огромной кипе бумаг с соглашениями, меморандумами, протоколами и прочим. Подобных бумаг так много, что ими можно устелить всю территорию некогда великой державы – СССР.
После первоначального откровенного стремления всех лидеров вновь образованных государств подальше дистанцироваться друг от друга постепенно стало наступать протрезвление. У кого оно началось раньше, у кого позже, но сейчас можно сказать, что иллюзии 1992 года практически развеяны. И действительность оказалась ужасной.
Быстрый и, как казалось, легко обретенный суверенитет привел к определенной эйфории и “головокружению от успехов”. Новые национальные элиты явно переоценили потенциал самостоятельного развития. Сильны были и надежды на то, что “заграница нам поможет”.
Не следует также забывать, что эти новые национальные элиты повсеместно являлись старой партийной номенклатурой. И отражали они скорее собственные интересы, а не национальные. Их борьба за эти интересы часто выливается в межнациональные и национальные конфликты. Доминирующим лозунгом того времени был лозунг: “Разделяй и властвуй!” Естественно, при таком подходе всякое сотрудничество было направлено на то, чтобы разделить.
Никому в голову не приходило задуматься о том, как самостоятельно могут функционировать части единого организма. “Резделить” здесь означало разрубить по живому. И разделение это коснулось абсолютно всех сфер жизни. Досталось и экономике, и обороне, и всему остальному, что было создано за время совместного развития. Но сильнее всего досталось отдельному человеку, который в своей стране вдруг стал иностранцем третьего сорта.
Наша связь была столь глубока, а взаимозависимость столь велика, что ни одна из наших систем нормально функционировать в расчлененном виде просто не могла. Надежды на то, что рожденное на обломках великой державы образование под названием “СНГ” обеспечит безболезненный переход к раздельному существованию, к сожалению, не оправдались.
При становлении этого межгосударственного образования “основатели” рассматривали его как некий судебный орган, способный решить семейные проблемы. Только решение виделось уж слишком по-разному. Одни хотели просто имущество побыстрее поделить, а другие – восстановить семью “на новом уровне” и в другом составе. Правда, что это такое и как это сделать – понимали плохо.
В таких условиях при явном преобладании центробежных тенденций СНГ и не могло стать органом “воссоздания семьи”. Даже с функциями “развода” это образование не совсем справилось. Правда, то, что удалось сделать, было сделано более или менее цивилизованно. Но остался до сих пор ряд проблем в области размежевания, которые в рамках СНГ путем многосторонних договоренностей принципиально нерешаемы. Поэтому они были перенесены на уровень двусторонних отношений. Яркий пример – раздел Черноморского флота.
В области же “нового строительства” успехи пока не проглядываются. А потребность в них становится все более насущной. Это вынуждает руководителей стран СНГ принимать определенные меры, чтобы изменить ситуацию. Они собираются, решают, постановляют, “а воз и ныне там”. После очередных встреч и решений наступает некое успокоение и появляются надежды, что уж теперь-то все изменится. А оно не меняется. И тогда следует очередная волна активности. И чем хуже бывшим членам семьи друг без друга, тем чаще будут подобные всплески. И все ждут, что наступит наконец момент, когда будет не только что-то сказано, но и сделано. Осознание того, что делать надо – само по себе достаточно принципиальный момент. Без этого просто невозможно никакое движение навстречу друг другу.
Особое место в этом процессе принадлежит России. Ее потенциал во всех областях несопоставим по своим масштабам с остальными участниками СНГ. В силу этого, а также в силу исторических причин (а отнюдь не в силу “имперских амбиций”) только Россия может стать консолидирующим ядром объединительных процессов. От ее активности во многом зависит, как скоро и на каком уровне бывшие члены семьи будут цивилизованно общаться и взаимодействовать. И хотя на государственном уровне политика объединения признана стратегической линией России в отношении стран СНГ, в самой России все еще сохраняются определенные изоляционистские настроения, прикрываемые словами о поддержке объединительной идеи.
Есть и откровенно не приемлющие данную идею. Причем неприятие это подкрепляется рассуждениями о том, что Россия сейчас слаба, ей надо решать собственные проблемы, а уж потом помогать другим. При этом подсчитывается, сколько Россия им дает по мировым ценам и сколько взамен получает. Имеющийся налицо неэквивалентный товарообмен и выдвигается в качестве главного аргумента против расширения и углубления сотрудничества.
Да, товарообмен неэквивалентный. И заинтересованность в российском относительно дешевом сырье и топливе явно проглядывает за призывами к скорейшему объединению. Все это так. Но есть еще нечто такое, что не измерить никакими мировыми ценами. Если вернуться к понятию семьи, то даже у расставшихся супругов есть общее прошлое, как хорошее, так и плохое, которое никуда не деть. А тем более у народов, проживших вместе не одно столетие.
Кроме того, как измерить те отношения добрососедства, которые необходимы России так же, как и любой другой стране? Что лучше – жить в окружении врагов и постоянно наращивать свой оборонный потенциал или иметь добрые отношения с соседями и высвобожденные деньги частично направлять на помощь этим же соседям? Думается, что любой разумный человек скажет, что второй путь лучше.
Если вернуться к подсчетам типа: “кто кому и сколько дает?”, то и здесь нельзя однозначно сказать, что у России нет никакого материального интереса давать. Тот процесс обвального сокращения связей с ближним зарубежьем, который идет, не останавливаясь, уже 3 года, может привести к полной потере для нашей страны как многих очень важных источников сырья, так и рынков сбыта своей продукции.
Всем известно, что если нет хлопка из Средней Азии, то не работает Иваново. И в других отраслях так же. Не меньше зависимость российской промышленности от поставок цветных металлов из ближнего зарубежья. Что же касается сбыта нашей продукции, то только на рынке этих стран она еще конкурентоспособна. А нет сбыта – опять же российское предприятие встает, растет безработица.
Россия очень заинтересована в сохранении своих позиций на рынках своих соседей. За эти рынки уже началась борьба с другими странами, и чем дальше, тем острее она будет.
Не следует также забывать, что с распадом СССР Россия лишилась портов, таможен, судов, трубопроводов и т.д., т.е. всего того, без чего невозможно осуществлять нормальные внешнеэкономические связи. Создавать все заново – слишком дорогое удовольствие и явно сейчас не по карману России. Развитие сотрудничества со своими соседями поможет решить эту проблему.
Существует еще множество причин, делающих ускорение развития сотрудничества со странами СНГ настоятельно необходимым. И выгоды от этого сотрудничества вполне можно подсчитать. Так что если на одну чашу весов положить то, во что обходится нам донорство, а на другую – материальные выгоды от тесного сотрудничества, то сильного перевеса, столь пугающего противников более тесного объединения, не будет.
Теперь посмотрим, почему же при явной потребности в более тесном сотрудничестве в рамках СНГ и принимаемых решениях на государственном уровне из этого ничего не получается. Одной из причин этого были попытки решить проблемы путем многосторонних договоренностей. Естественно, чем больше сторон в договорах участвует, тем труднее согласовать все интересы. Яркая иллюстрация подобной попытки – принятый Устав Содружества. Чтобы угодить всем, из него в результате согласований просто выхолостили всякое содержание. Получилась бумага, никого ни к чему не обязывающая. И ее подписали. Проку же от нее абсолютно никакого.
Именно из-за невозможности угодить всем сразу не могут быть решены многие проблемы. И тогда жизнь заставляет решать наиболее насущные из них другим путем – через двусторонние договоренности. И этот механизм срабатывает более успешно, хотя тоже дает осечки, как это было с российско-белорусским денежным союзом. Здесь политические соображения явно возобладали над экономической целесообразностью.
Каким же видится наиболее реальный путь восстановления и развития сотрудничества с ближайшими соседями? Думается, что это должен быть различный подход к участникам СНГ. С теми, кто готов к более тесному взаимодействию, идти на него. Если совместные усилия по выходу из того кризисного положения, в котором все оказались, приведут к заметным успехам, к данному союзу присоединятся и другие государства. С теми же, кто к этому не готов, сотрудничать надо на приемлемом для них уровне.
Реальное углубление сотрудничества невозможно без создания наднациональных структур, наделенных правом не только консультироваться, но и принимать и проводить в жизнь конкретные решения. Это же возможно только, если какие-то органы исполнительной власти государств им это право уступят. И вот тут возникает проблема, ибо разговоры о готовности к тесному сотрудничеству не означают готовности уступать часть своих так называемых суверенных прав. Да, надо признать, что создание наднациональных органов и передача им распорядительных прав означает частичную потерю суверенитета в том смысле, как понимают его во многих вновь образованных государствах. Но без этого вряд ли можно говорить о создании действенного механизма межгосударственного сотрудничества. Те же преимущества, которые такое сотрудничество может дать участвующим в нем сторонам, является гораздо более значительным для их успешного развития, чем ложно понимаемые суверенные права.
Недавнее подписание соглашения о создании тройственного Таможенного союза Россией, Белоруссией и Казахстаном является движением в правильном направлении. И Казахстан, и Белоруссия давно высказывались о готовности к более тесному сотрудничеству с Россией, чем это имеет место в рамках СНГ. Но чтобы и оно не осталось пустым звуком, необходимо принять целый ряд мер, без которых достижение поставленных целей вряд ли возможно.
Органы власти трех государств хорошо представляют, что необходимо сделать. Весь вопрос в том, будет ли это сделано. Ведь и в предыдущей кипе соглашений меры, которые необходимы для их реализации, указывались правильно. Но они просто не принимались. Будет ли сделано что-то реально в этот раз? Честно говоря, опыт последних трех лет внушает мало оптимизма.
Неисполняемость принимаемых решений – отличительная черта нынешней системы власти. И вряд ли в данном случае можно ожидать исключения из правила. Лишь когда власть будет способна не только принимать решения, но и проводить их в жизнь во всех без исключения сферах, и в сотрудничестве с нашими соседями можно будет ожидать реального продвижения вперед. Нынешнее же руководство продолжает демонстрировать свою полную неспособность к этому.
Петр РОМАНОВ, депутат Совета Федерации
