ПЕРВЫЙ КАЛМЫК НА “ЛИНКОЛЬНЕ”
Первый президент Калмыкии, родившийся в Элисте в 1962 году, – внук Кирсана Илюмжинова, который основал социалистическую Калмыкию. “Дед создал Советы, а внук уничтожил их”, – с иронией замечает один из его сотрудников. Илюмжинов изучил японский язык, победил в конкурсе, организованном одной японской фирмой, и стал менеджером совместного предприятия, созданного этой фирмой в России. На эти свои заработки, которые расходовал крайне экономно, он создал холдинговую компанию САН (свыше 60 фирм во всех странах мира, охватывая самые различные отрасли – от текстильной промышленности до гостиничного дела, включая производство машинок для счета денег, а также газеты). Будучи членом коммунистической партии, он был избран в 1990 году депутатом Верховного Совета Российской Федерации и стал одним из преданных сторонников Ельцина.
Когда он начал свою президентскую кампанию, стали упорно распространяться всевозможные слухи о происхождении его богатства. Одна из парламентских комиссий провела расследование для выяснения его ответственности в “исчезновении” миллиона долларов, предназначенных республике, а также о перепродаже 40.000 тонн мазута, купленных местными властями по низкой цене. Хотя он отметает простым движением руки эти “утверждения”, вполне возможно, что, верный своей концепции “Что хорошо для Кирсана, хорошо для Калмыкии”, он заставил деньги республики “работать” на себя.
Деньги были единственной темой его предвыборной кампании. “Это первый калмык, у которого есть “Линкольн”!” – говорит с восхищением молодежь. Он обещал зачарованным слушателям, бедным крестьянам-калмыкам, что Калмыкия под его руководством “станет, как Швейцария”, международным банковским “раем”, куда устремятся иностранные инвесторы. Он принялся быстро осуществлять свою “политическую” программу. Началась “генеральная уборка”: парламент “самораспустился”, КГБ был ликвидирован, число министерств сокращено до пяти. Он без колебаний будет, по его словам, “запрещать газеты” и следить за деятельностью политических партий. Кирсан был удостоен звания князя Cанкт-Петербургской Российской палатой личностей” (“Монд”, Париж).
Из сотен (!) респектабельных и развязных публикаций о легендарном уже миллиардере я выбрала для цитирования самую типичную.
Я знаю Кирсана еще с той поры, когда он был неизвестным (в это трудно поверить?) начинающим политиком. Для того чтобы угадать в плавном, улыбчивом восточном человеке будущего лидера, не надо было обладать даром предвидения. Илюмжинов ведь рожден в год Тигра, он – вождь. Впрочем, слово ему самому…
ИНТЕРВЬЮ (ПРЯМАЯ РЕЧЬ)
– Понимаешь, о деде моем официальные власти вспоминали пару раз в год, по праздникам. Все остальное время, если я и выделялся как-то, то только благодаря своему характеру… Ну, например, курить я бросил сразу, как пошел в первый класс… И хулиганом перестал быть тогда же. Закончил школу на пятерки, но медаль мне не дали – в десятом классе начал выступать за справедливость. Кличка у меня была – Хан.
Окончив школу, я поступил рабочим на завод, потому что понимал: поступив в вуз, я опять превращусь в школяра, а это очень далеко от реальной жизни. Мне хотелось попробовать, узнать, что я из себя представляю, смогу ли я быть самим собой не только в оранжерейных условиях. Через год ушел в армию. Вернулся после армии на завод, поработал немного и понял – пора поступать. Решился ехать в Москву, в МГИМО.
Во время учебы был эпизод: обвинили меня в шпионаже (в пользу афганской разведки), наркотиках, диверсиях. Всего 12 пунктов обвинения. Арест. Лубянка. Почему? За опального Ельцина на институтском партсобрании вступился. Выгнали, потом восстановили (через 8 месяцев). Всех, кто меня тогда подставил, Создатель потом наказал. Кто погиб, кто заболел, кто разорился вконец.
Зла на МГИМО я не держу, да и на КГБ тоже. Я понимаю – время было такое, система была такой… Просто у меня не было другого выхода, я должен был победить. Ну, а сейчас, когда деньги появились, стараюсь институту помогать – финансами, компьютерами…
Я не хочу всех убеждать, что я просто от природы такой везунок. Наоборот, я всегда все стараюсь просчитать и действую только в пределах собственных сил и возможностей, я не могу допустить, чтобы у меня закружилась голова… В бизнесе, в политике, повсюду прежде всего должен быть возведен крепкий фундамент, и потом только возводится за этажом этаж, иначе крыша рухнет…
МАФИЯ И ЛИЧНОСТЬ
Как же достичь социального успеха “а-ля Кирсан”?
Раньше все было ясно. Стать, например, профессором, полковником или народным артистом СССР – значило материально обеспечить себя и пару поколений потомков. Сегодня это не значит ничего. Зато в действии трепетная Американская Мечта: какой-нибудь люберецкий парнишка может к двадцати годам сколотить (не только кулаками) себе такое состояние, которому позавидовали бы и полковник, и профессор, вместе взятые. Можно и в бизнесе быстро преуспеть (благодаря смекалке или непорядочности), а самое доходное – быть чиновником, от которого хоть что-нибудь зависит. Взятки, кредиты, туда-сюда…
В любом случае сегодня личностный аспект играет не меньшую роль при продвижении наверх, чем безликое соблюдение поведенческих правил, навязываемых Системой. Которые, в свою очередь, находятся в состоянии великого изменения.
Поэтому вдвойне интересными становятся люди, достигшие успеха. Хочется знать не только “как”, но и “кто”.
Для системы это тяжелое переживание, ведь она предпочитает безликих, но жестко соблюдающих правила ее игры. А яркие индивидуальности, вонзающиеся в ее серое тело, доставляют ей массу неприятностей. Ибо подают другим плохой пример: можно быть непослушным, строптивым и тем не менее преуспеть.
Кирсан Илюмжинов – пример, ставший едва ли не хрестоматийным. Всем хочется внимательно разглядеть 30-летнего мальчика, разумного и обаятельного, который играл, играл в шахматы со своим приятелем Гарри Каспаровым и вдруг стал президентом Калмыкии. Не поленился, объездил всю свою степную республику на шикарном лимузине, познакомился с народом, людей посмотрел, себя показал, понравился. Ему поверили и единодушно проголосовали “за”.
К полнейшему, кстати, изумлению Системы. Ведь он единственный в Калмыкии не был ее ставленником. Его не поддерживал (в отличие от конкурента – генерала авиации Очирова) неловкий борец с коррупцией Александр Руцкой или калмыцко-российская номенклатура.
Кирсан пришел со стороны.
И победил.
Благодаря деньгам, светлой своей голове, обаянию, нужным знакомствам и внутренней свободе. Поэтому, и именно поэтому, ушатами будет литься грязь на его голову: ведь он потревожил Систему. Которая пытается обвинить его в пресловутых “связях с мафией”. Впрочем, для любого информированного человека все эти суетливые “разоблачения” и без того неубедительны.
Став президентом, Кирсан вошел в нее. В Систему. И занял свое место. Однако не заплатил, похоже, за это. Не заплатил годами лицемерия и унижений. Поэтому про Илюмжинова будут говорить, что он вор и мошенник, хотя этих кирсановских миллионов на самом-то деле никто не видел. И сам он весьма изящно уходит от разговоров на эту тему.
Забавно смотреть, какую жуткую изжогу вызывает этот политик, который отвечает на вопросы не казенными фразами, а разумной, с приятными элементами разговорности, речью. Кирсан еще долго будет незаживающей раной на теле Системы. Если и далее в ТВ-беседах будут поминать, как намедни “вместе с кабинетом министров ходил на дискотеку”. И, если станет, как это прогнозируют журналисты типа Жуховицкого, “третьим президентом России”.
“КОМАНДОР”
Точнее других описывает “феномен Илюмжинова” его друг и экс-сокурсник Алексей Кучеренко:
“Бизнесмены идут в политику, когда осознают, что нет твердой законодательной базы для занятия их любимым делом. Другую причину они скромно не называют: чуткие до денег, они из всех видов бизнеса выбирают наиболее прибыльный.
У Кирсана был шанс прийти в политику и по первой, и по второй причине. Но не через “своих людей в Элисте”: в экономическом плане республика и так уже постепенно переходила к нему: шерсть, строительство, банки. Еще немного усилий – и корпорация “Калмыкия” (350 тыс. человек) становится легкоуправляемым подразделением корпорации “САН” (40 тыс. человек). Как ни странно, действуют еще и такие понятия, как любовь к родине, ответственность и азарт.
Древняя родина калмыков – страна Джунгар на территории нынешнего северо-западного Китая. Во времена Чингис-хана калмыки были опорным отрядом его войска, своеобразной гвардией, которая следила за порядком в Орде и служила авангардом при набегах. В качестве особой привилегии (доступной только чингисидам) им было даровано право пить молоко белых кобылиц. Все соседи боялись диких калмыков. И среди этих соседей нашлись самые хитрые – китайцы. Они, говорят, осуществили идеологическую диверсию в среде опорного отряда Орды: занесли им мирную религию – буддизм. И, как оказалось, правильно сделали: теперь Калмыкия – самая мирная среди республик России. Буддистско-христианские или буддистско-исламские войны очень трудно себе представить. Недаром Кирсан предложил свои посреднические услуги в урегулировании других конфликтов на территории СНГ – как представитель абсолютно нейтральной и незаинтересованной стороны.
Но спокойствие калмыков не означает, что они не способны удивить мир, который давно о них не вспоминал – с 1814 года, когда калмыки (на верблюдах!) первыми въехали в Париж как авангард антинаполеоновской кампании. В толпе, вышедшей смотреть на диковинку, был Бальзак, который написал очерк “Калмыки в Париже”. Теперь Европу собирается поражать Кирсан – но не с помощью войск или верблюдов, а неожиданными и резкими преобразованиями.
Поощрение предпринимательства, создание зоны льготного налогообложения были всего лишь пунктами предвыборной кампании Кирсана, а иностранные и российские фирмы уже потянулись регистрировать свои филиалы в Элисте. Практику верят.
Вы его слушайте, да не заслушивайтесь. Это не просто молодой обаятельный человек, а политик, обдумывающий каждое свое слово. Классный шахматист, был чемпионом республики. Стратегия, тактика, лавирование, изворотливость, обманные маневры – с этим здесь в порядке. Перед выборами он обещал весьма непопулярную вещь – в целях стабилизации общества запретить политические партии. И, представьте себе, никто не ушел в леса: большинство партий различных направлений заявило до выборов или сразу после них, что готовы приостановить деятельность. А после 12 апреля Кирсан заявил, что в такой строгой мере нет нужды и партии разгонять он не собирается. “Я просто проверил, какая будет реакция. Надо всегда – даже во время избирательной кампании – подготовить народ к худшему варианту, а про себя планировать лучший”. Так что, как пел Б.Гребенщиков, “доверься мне в главном, не верь во всем остальном”.
Марина ЛЕСКО.
