Диск-гигант Тото Кутуньо стал первой грампластинкой, в покупке которой я принял сознательное участие. Было мне тогда лет 11. Мы с мамой оказались в универмаге на «Сходненской», где в отделе культтоваров царило оживление, перерастающее в столпотворение. «Выбросили», как это в советские годы называлось, пластинку жгучего итальянца Кутуньо, и в условиях тогдашней моды на поющих уроженцев Апеннин покупка диска казалась абсолютно необходимой. Нервозность толпы усугублялась тем, что поступившая сюда партия «кутуньо» оказалась полностью бракованной. Продавщица скорбно вынимала из конвертов черные виниловые «аудионосители», осматривала их на предмет погнутости и оцарапанности и, находя и то, и другое, веско приговаривала: «Сюда бы товароведа Апрелевского завода, чтобы людям в глаза посмотрел». Наличие дефектов на дисках, однако, не убавляло среди покупателей желающих «окутуньиться». Народ придирчиво выбирал экземпляры, которые казались ему менее гнутыми или поцарапанными, взирал на профиль пластинки фирменным взглядом профессионального филофониста, даже если не очень понимал, что собственно нужно увидеть на бракованном диске. Надо ли объяснять, что мы с мамой, поддавшись общему настроению, занимались тем же самым и радостные ушли из магазина с белой пластинкой за три рубля пятьдесят копеек. Дома оказалось, что на доставшемся нам экземпляре прыгала только одна песня – первая, тогдашний хит «Итальянец» («L’Italiano»). Стакан оказался наполовину полным, поскольку остальные треки играли прекрасно. «Итальянца» я впоследствии для порядка списал откуда-то на кассету, а прочие семь вошедших в диск песен послушал не менее сотни раз. Возможно, что еще пару лет это была единственная пластинка, которую я ставил на проигрыватель.
Поэтому неудивительно, что для меня Тото Кутуньо навсегда остался не автором замечательных хитов Джо Дассена и не композитором, писавшим для мегапопулярного Адриано Челентано, а исполнителем песен «Solo noi», «Soli», «Donna Donna Mia», «Sara», «Innamorati», «Musica», «Flash» и «Donna» (в «монолитовский» сборник не вошедшей). Самым сильным произведением Кутуньо я считаю «Donna Donna Mia» – не подпеть ее драматичному припеву, когда он звучит, по-прежнему совершенно невозможно (хотя дассеновский цикл композитора – не вошедший в эту компиляцию – тоже прекрасен). Да, все рефрены с того диска я до сих пор помню наизусть и даже могу перевести, хотя этим мои познания в итальянском и ограничиваются.
В силу вышеописанных обстоятельств четвертьвековой давности я, во-первых, стал меломаном (а потом музыкальным журналистом, что не всегда одно и то же), а во-вторых, бесповоротно, как показало прослушивание свежей пластинки маэстро «Новая коллекция. Лучшие песни», потерял способность объективно оценивать творчество Тото Кутуньо. Полагаю, что с 1983 года он записал еще немало достойных альбомов и хитовых песен, но в обилии представленные на сборнике примеры абсолютно не убеждают, не запоминаются и не вызывают никаких эмоций. Вот если бы их завезли тогда в универмаг на «Сходненской… тогда да, у этих песен появились бы хорошие шансы затмить «Донну Донну Мию», «Соло ной», и «Иннамораты» (в переводе с итальянского – «влюбленные»). А если бы в универмаге вообще ничего не выбросили – то и сам Кутуньо, не исключено, воспринимался бы мной не более чем добротный представитель старомодной итальянской эстрады.
Алексей МАЖАЕВ.
