ДОКТОР ВАТСОН И НЕ ТОЛЬКО ОН

Дабы не нарушать устоявшихся традиций рубрики, под которой у нас в газете публикуются интервью с людьми, родственными по духу, профессии, увлечениям или родными по крови, мы рассчитывали напечатать в этом номере беседу с братьями Соломиными – Юрием и Виталием. Но потом, поразмыслив, мы не стали искусственно объединять рамками одного материала двух столь разных и непохожих людей. Каждый из братьев интересен по-своему. Сегодня слово младшему – ВИТАЛИЮ.
- С каким настроением вы просыпаетесь по утрам?
-
С головной болью от забот. Коллеги по театру попросили меня стать председателем дачного кооператива, который одиннадцать лет строили разные организации и все в итоге развалили. Я наивно полагал, что при честном ведении дела и определенном усилии можно добиться успеха, но вскоре в очередной раз убедился, что мы живем в ненормальной, преступной стране. Больше года я потратил на этот кооператив. Как вспомню… Поэтому и по утрам просыпаться не хочется.
Себе-то я дачу отстроил. Переплатил, не стал дожидаться строителей. И правильно, как выясняется, сделал. Сейчас бы это стоило таких денег! Но у нас остался десяток людей, которым не потянуть стройку по новым ценам. Ради них и бьюсь, понимаете, я не могу сидеть спокойно у себя на даче, когда у соседа один фундамент положен. Для этого надо иметь определенный характер.
- Чтобы ускорить дело с кооперативом, вам приходится давать взятки?
-
До этого не дошло. Да у нас и денег таких нет. Мы пользуемся другим. Когда приходит известный актер, к нему обычно и отношение иное, доверительное.
- Это называется торговать лицом.
-
Несколько приходится. Но я это не для себя делаю. И потом, я знаю меру. Захожу в кабинет и сразу по глазам вижу, как ко мне относятся. Знаете, как офицеры ГАИ смотрят на знаменитого артиста? Есть две формы. У-у-у! – уважительно. А-а-а! – сейчас я тебе покажу! Так и здесь. Большинство чиновников к нашим проблемам с пониманием относится, но все равно дело идет медленно.
- Вы на Москву взираете из окна авто?
-
К счастью, в последнее время – да. Был момент, когда у меня сперва разворовали машину, мотор вынесли, и я с трудом собрал ее по кусочкам, а потом в меня влетел молодой человек, два месяца назад севший за руль. Хорошо, мы с женой живы остались. А из машины подкова получилась. Я этому парню ее и продал… По дешевке, можно сказать. Имея лицо, определенно узнаваемое, уже нельзя спекулировать.
Пока не купил новую машину, ездил общественным транспортом. Такси – это бандитизм, откровенный беспредел. А метро, троллейбус… Тебя узнают и смотрят так, словно ты пропился и не имеешь средств на такси или персональное авто. Поразительно, едут и презирают того, кто рядом. Это развившееся за 70 лет лагерное отношение друг к другу. Презрение к тому, кто живет, как ты, ненависть к тем, кому удалось разбогатеть.
- Вы подчеркнуто аполитичны, никогда не были в партии, не смотрите политические передачи, не читаете газеты…
-
Я не хочу выглядеть таким уж дальнозорким, но мне действительно удалось довольно давно понять, что вокруг происходит. Ввязываться во все эти игры я не стал. Вижу, что и сегодня продолжается тот же спектакль. Взять, к примеру, акции милосердия. 99 процентов делается для себя – одни используют благотворительность как бесплатную рекламу, другие просто наживают себе капитал. Истинного милосердия мало. Поэтому и не участвую.
- Когда ваш брат в министры подался, вы ему что-нибудь советовали?
-
Не хочу об этом говорить. Знаете, это такая тема… Ни к чему это. Я лучше о себе.
- И все же… Почему вам неприятны вопросы о брате?
-
Лучше семейные дела не трогать. Объективно все равно не получится… Тем более, мы связаны многим. В одном театре…
- Дух соревновательности между вами присутствует?
-
Понимаете, я нетипичный актер. Так говорят и мои друзья. Я не очень подхожу по складу характера для этой профессии. Играть – не весь смысл жизни для меня, я мог бы заниматься и другим. Поэтому соревнование – не то. Есть принципиальные вещи, по которым я живу не так, как брат или кто-то иной. Мой путь довольно мучительный. Бывает, с провалами, порой многолетними.
Нас с братом со стороны всю жизнь пытаются столкнуть, что-то подчеркнуть. Тут есть нечто ненатуральное, ложное. Ну да, брат, что дальше? Я воспринимаю это как данность, как то, что у меня борода рыжая, а глаза светлые. Можно сокрушаться, можно даже покраситься, но ведь ничего не изменишь… Это моя жизнь.
- Вы почти 30 лет на сцене Малого театра, как сегодня себя здесь ощущаете?
-
Даже хуже, чем когда поступал. Я видел, что во мне заинтересованы, хотя какое-то время и был вроде как на побегушках, меня кино спасало. Сейчас чувство, что я никому тут не нужен. По каким-то причинам… Я знаю, по каким… Сказанное не означает, что мне не предлагают ролей. Но это все слабые работы, а у меня уже есть что-то свое, какой-то уровень.
Я ведь даже уходил из Малого. Играл в театре Моссовета, в “Детективе” у Ливанова осуществил постановку. Теперь вернулся. Я понял: все приходит и уходит. Как говорил Чайковский, в России надо долго жить, чтобы пережить что-то. Я считаю, что Малый театр не чья-то личная собственность, а достояние нации.
- Для миллионов телезрителей ваш облик ассоциируется исключительно с доктором Ватсоном.
-
Что ж я буду конфликтовать со зрителями? Хорошо, раз любят. Я уже не так остро воспринимаю эту роль, столько лет прошло. Я не из тех, кто до конца дней носится с одним героем. К тому же это не Островский, не Чехов, не Грибоедов. Хотя и замечательная вещь в своем жанре.
- В детстве, читая Конан-Дойля, думали, что сыграете его героя?
-
Нет, конечно. Ватсон почему-то мне казался маленьким толстяком.
- А что вы сейчас читаете?
-
С год, наверное, книг не брал. Не могу объяснить это. То, за чем все гоняются, сразу отпадает желание читать. Вот когда ажиотаж пройдет… Но… Зарубежное берешь и ловишь себя на мысли: нам бы ваши заботы. Невозможно быть нормальным человеком и проживать чужие жизни. А читаешь, скажем, Шаламова, и становится совсем невмоготу. Еще что-то новое из тех ужасов узнавать… Поэтому читаю только по работе – пьесы, сценарии.
- У вас две дочери?
-
Старшей – 19, она танцует в ансамбле Моисеева. Настя закрытая, как я, в себе живущий человек, к ней нелегко проникнуть.
Младшая занимается тем-сем понемногу. Вроде, есть способности к художественной гимнастике. Возил недавно на смотрины в “Крылья Советов”. Сейчас мы все в раздумье, стоит ли ей посвящать себя спорту всерьез. Это ведь огромные нагрузки. По себе знаю, сам через такое прошел.
Вот так и живем. Обычными заботами. Как все.
…В следующем номере мы предполагаем опубликовать интервью с Юрием Соломиным.

Андрей ВАНДЕНКО.


Андрей Ванденко

Победитель премии рунета

Оставьте комментарий

Также в этом номере:

ПО ВЕЧЕРАМ ПО РЕСТОРАНАМ
ГОЛОДНЫЙ И БЕДНЫЙ ТАМОЖЕННИК НА ГРАНИЦЕ – ОПАСЕН!
ВЛАДИМИР ВОЛЬФОВИЧ
ЧЕМ БОЛЬШЕ РАЗГОВОРОВ ОБ УВАЖЕНИИ К ЗАКОНУ, ТЕМ МЕНЬШЕ САМОГО УВАЖЕНИЯ
НА ДМИТРИЯ КРЫЛОВА
ХИТ-ПАРАД СУПРУГОВ ДЕРЖАВИНЫХ
ТЕЛЕФАКС. У ПРОНЬКИНЫХ НА ДАЧЕ


««« »»»