Нина Заречная:
За такое счастье, как быть писательницей или артисткой, я перенесла бы нелюбовь близких, нужду, разочарование, я жила бы под крышей и ела бы только ржаной хлеб, но зато бы уж я потребовала славы… настоящей шумной славы… (Закрывает лицо руками.)
ЧАЙКА
После окончания ВГИКа ее звали в театр «Школа современной пьесы», где режиссер Райхельгауз обещал ей главные роли.
Но она предпочла «ЛЕНКОМ», где режиссер Захаров не обещал ей ничего.
Придя в театр, которым руководил друг ее отца, вдоволь и от души потрудилась в массовке.
Первую роль со словами получила через год. Доброжелатели утверждали, что по блату.
Сейчас, после пяти лет работы в «ЛЕНКОМЕ», у Марии Мироновой – шесть главных ролей.
Сегодня у нее – премьера. В новом спектакле Марка Захарова «Плач палача» она сыграет свою очередную главную роль.
Возможно, эта роль сделает ее знаменитой.
***
– Маша, после брачной ночи в фильме “Свадьба” вы проснулись, что называется, знаменитой. Расскажите, как вы “перенесли” славу?
– Достаточно спокойно. Простите за нескромность, но я человек вполне вменяемый, и от того, что меня два раза узнали на улице, “крышу” у меня не сносит. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что успех “Свадьбы” – это прежде всего успех Павла Лунгина. Думаю, что он – гениальный режиссер.
– Ну, тут могут быть вопросы. А интересно, какой вопрос вам задают чаще всего?
– Почему я не работаю в Театре Сатиры? Папа, дескать, работал, а вы тут, понимаешь, преемственность рушите…
– Кстати, Маша, давно хотел вас спросить: так почему же вы не работаете в Театре Сатиры?
– Знаете, Саша, когда вы взяли для меня в буфете стакан апельсинового сока, вы произвели на меня практически неизгладимое впечатление. Постарайтесь его не испортить. Если можно.
***
Мы сидим в актерском буфете «Ленкома» и попиваем сок, о котором вы уже все знаете.
Актерский буфет «Ленкома» – заколдованное место! Страшное место! Место, полное здоровой мистики и нездорового мистицизма!
И для полного боекомплекта ощущений здесь не хватает только тени отца Гамлета, которая вот-вот материализуется в очереди и попросит для себя чашечку кофе.
Какой русский театрал не разразился бы тут гневным лирическим отступлением страниц эдак на восемь?! Но я – не русский! К тому же – не театрал! К тому же сок – какой-то хреновый! Да и Маша эта – совсем тут не кстати!
В общем, большой привет всем, кто ждал лирики… но обломался. Пошли к черту!
***
– Ваш папа, Маша, как известно, был близким другом Марка Захарова и одним из любимейших его актеров. Так что, еще раскачиваясь в колыбели, вы могли вполне быть уверены в своем светлом «ленкомовском» будущем…
– Вы еще скажите, что я родилась с серебряной ложкой во рту и золотым унитазом под задницей!
– Очень даже скажу! Вы просто дали себе труд родиться – только и всего.
– А еще я дала себе труд прожить ту жизнь, которую прожила. И моя жизнь – не проще любой другой.
– Да уж, тяжела и неказиста жизнь народного артиста! Может, вам и в Елец третьим классом ездить приходилось? С мужичками-то в одном вагоне?
– Нет, в Ельце не была. А вот Нину Заречную, которую вы тут так бурно цитировали, играла. Правда, не в своем театре.
– А родной театр, значит, не разглядел вас в этой роли? «Чайка-то» в «Ленкоме» идет!
– В этой не разглядел, в других разглядел. Мне грех жаловаться.
– А вы помните свою первую роль? Свой первый выход на сцену?
– А как же? Это были танцы в «Женитьбе Фигаро». И слов-то даже у меня не было… Но когда я вышла на сцену, у меня было фантастическое ощущение какого-то полета радостного… Мечта сбылась. Понимаешь?
– Маш, расскажи о премьере.
– Ой, мне даже страшно говорить… Ну как говорить?! СЕГОДНЯ ИГРАЕМ!!!
– Боишься сглазить?
– Конечно, конечно. Очень сложный спектакль. Там две пьесы… Марк Анатольевич решил их соединить… Я играю Эвридику… Знаешь, не в каждой роли есть катарсис. В этой – есть. Для меня это безумный подарок Режиссера, Судьбы, Бога.
– Можно сказать, что спектакль получился?
– Не знаю – я тут очень субъективна. Но могу сказать, что это теперь самая моя любимая роль. После Нины…
Эпилог, никакого отношения ни к чему не имеющий
КОГАН: Маша, умоляю: поедемте на «Кинотавр»!
МАША: Ах, Коган, опять вы со своим «Кинотавром»! Я же вам уже сто раз объясняла: у меня – «ПЛАЧ ПАЛАЧА». ПРЕМЬЕРА!!!
КОГАН: Маша, я обеспечу вам наилучшие условия проживания! Я – друг Рудинштейна!.. Я с Янковским на дружеской ноге… Я… люблю вас, Маша (задыхаясь).
МАША: Господи, как это скучно, наконец! Коган, я же вам сто раз объясняла: я предпочитаю олигархов. В крайнем случае – классиков. Вот если бы вы были Чеховым, возможно, я бы поехала с вами на «Кинотавр»…
КОГАН (потерянно): Простите, Маша, у меня тут одно срочное дело… Только что вспомнил! Я сейчас вернусь… вернусь… (убегает)
За сценой раздается выстрел.
МАША (мечтательно): Эх, видно опять кто-то бутылочку с хлороформом долбанул…
Занавес.
Александр КОГАН.
