Самым значительным сотрясением минувшего уик-энда стало закрытие “Кинотавра” (суббота) и возвращение фестивальных гостей в столицу (воскресенье). ИД “Новый Взгляд” публикует впечатления своего обозревателя о масштабном событии культурной жизни РФ.
ПРО “КИНОТАВР”, СОЛНЦЕ, ФИЛЬМЫ И ЛЮДЕЙ
Всему в этой жизни приходит конец. Это, конечно же, печально, но зато весело пролетевшее и удачно завершившееся мероприятие надолго оставляет после себя приятный осадок хорошего настроения. “Кинотавр” в этом году пронесся еще стремительнее, чем обычно, и тому были свои причины. Во-первых, на фестиваль съехалось народу значительно больше, чем в прошлые годы, а во-вторых, вместо ленивого загара и бодрого купания все свежеприбывшие мчались в кино, чтобы успеть просмотреть как можно больше фильмов. Общение, соответственно, сместилось в ночь и являло собой нескончаемые дискуссии на кинематографические или экзистенциальные темы. Сон на “Кинотавре-98” был практически упразднен.
С первых же дней стало очевидным, что за прошедший год сильно вырос престиж отечественного кинематографа. Если раньше конкурсные картины открытого российского кинофестиваля отсматривали в основном те, кому это было необходимо по работе, а гости “Кинотавра” и приехавшие по кинотуру любители кино смотрели в основном “хорошее кино для всех”, то этим солнечным сочинским июнем во время конкурсных показов залы были полны. В прошлом году был лом на (не более чем любопытную) ленту Дэвида Линча “Шоссе в никуда”, а в этом году почти никто не пришел смотреть “Good Will Hanting”, картину, которая, не будь “Титаника”, оказалась бы лидером последнего “Оскара”, а все потому, что в другом зале показывали “День полнолуния” Карена Шахназарова.
Так что произошло конкретное смещение акцентов. Теперь не только по самим фильмам можно судить о подъеме отечественного кино, но и по отношению к нему тусовки, которая всегда держит нос по ветру. Поэтому представители оной не только проводили время в кинозалах, но и посещали пресс-конференции, дабы поприсутствовать на обсуждении той или иной модной картины.
Модных было много: не участвовавший в конкурсе фильм Валеры Тодоровского “Страна глухих”, “Му-му” Юрия Грымова, “Про уродов и людей” Алексея Балабанова, “Железная пята олигархии” Александра Баширова. “Повышенным спросом” пользовались картины: “Время танцора” Вадима Абдрашитова, “Две луны, три солнца” Романа Балаяна и “День полнолуния” Карена Шахназарова. Не посмотреть вышеперечисленные ленты было просто неприлично.
Все эти фильмы можно условно поделить на “традиционные” и “эстетские”, то есть картины более или менее реалистичные, с одной стороны, и откровенно отстраненные, с элементами макабрической стебы – с другой. В одних сюжет “нормальный”, в других разве что набросок оного или полное отсутствие сюжетной линии как таковой.
Так, действие фильма “Про уродов и людей” разворачивается в некотором абстрактном пространстве, которое хоть и несет в себе атрибуты жизни конца прошлого века, но к реальности тех лет никакого отношения не имеет. Садо-фрейдистская история без начала и конца, с очень прикольным ассоциативным рядом тревожит подкорку, а пересказать почти нечего.
Столь же абстрактно пространство “Железной пяты”, совсем бессюжетной ленты.
Даже привязанная к сегодняшнему дню, вполне “традиционная” картина Тодоровского-младшего несет на себе отпечаток тенденции абстрагироваться от реального времени и места, поскольку половину экранного времени герои проводят в интерьере “квартиры скульптора”, очень живописном и странном месте.
Сравнивать разные по построению ленты в рамках одного конкурса – занятие трудоемкое и неблагодарное… Поскольку ассоциативное мышление и логическое – суть разные формы работы сознания. Никто не станет спорить с тем, что текст следует переводить с того языка, на котором он написан. Довольно бессмысленной была бы попытка перевода английского текста с помощью франко-русского словаря на том лишь основании, что буквы одни и те же. Так и попытка найти некое рациональное толкование фильма, построенного с помощью эмоционально-образного мышления, приводит в тупик. Даже Александр Сергеевич Пушкин считал, что художника надо судить по тем законам, которые он сам над собой признает, а Алексея Балабанова на пресс-конференции замучили туповатыми вопросами, кто-де в его фильме урод, а кто человек.
Впрочем, история кино богата эпизодами подобного рода. Первые картины Луиса Бунюэля “Андалузский пес” (в соавторстве с Сальвадором Дали) и “Золотой век”, срежиссированные на языке ассоциаций и образов, имели весьма скандальную славу. Кинотеатры пикетировали, дедушка Фрейд, посмотрев “Андалузского пса”, пришел в восторг и поставил режиссеру диагноз (шизофрения), что не помешало этим лентам войти в сотню лучших фильмов мирового кино, а сам Бунюэль всю свою долгую жизнь развлекался тем, что читал многостраничные трактаты на тему о том, что именно он хотел поведать миру, когда снимал тот или иной свой фильм.
Алексей Балабанов еще не Бунюэль, но его тоже замучили вдумчивые журналисты и лишенные чувства юмора критики, неловко пытаясь вникнуть в суть картины, которая была скрыта от них за семью печатями эротически насыщенных образов.
Эротика, она, как водится, заводит и нервирует, но члены жюри, слава богу, оказались людьми нормальными и присудили Балабанову премию за лучшую режиссуру, то есть вторую по престижности премию “Кинотавра”. Это была полноценная профессиональная победа киноэстета.
Гран-при основного конкурса был отдан “традиционной” ленте отечественного мастера “папиного” кино Вадима Абдрашитова “Время танцора”. Фильм представляет собой очень слабую попытку осмысления сути межнациональных конфликтов. Инстинктивная враждебность представителей разных культур – достаточно сложное явление, и высказываться на эту наболевшую тему стоит лишь в том случае, если есть что сказать. Тратить два с половиной часа экранного времени на прокачивание банальной идеи, что все люди – человеки и каждый по-своему прав и хорош, нецелесообразно.
“Принцип нетерпимости к чужой культуре порождает сейчас чудовищные последствия во всем мире. Тот факт, что люди способны убивать ближних, свидетельствует о том, что они считают своих врагов некультурными, нелюдьми, которые не заслуживают лучшей участи”, – говорил директор института культурологии Кирилл Разлогов в своем концептуальном интервью газете “Новый Взгляд”. В сочетании с присущей человечеству кровожадностью антагонизм культур приводит к физическому взаимоистреблению, а неуклюже демонстрировать в наше смутное время некую примитивно примиренческую позицию по меньшей мере несерьезно, хотя по-человечески и понятно.
Единственным конкурентом Вадима Абдрашитова в борьбе за Гран-при был Сергей Урсуляк с его “Сочинением ко Дню Победы”. Картина слабенькая, но местами очень смешная, чем, вероятно, и полюбилась. Это типично “папино кино”, снятое в жанре трагикомедии молодым, кстати, режиссером. Фильм немного достает слишком резкими перепадами от трагического к комическому, но президентский совет фестиваля все же счел именно его лучшим. Сергей Урсуляк увез домой роскошную Бриллиантовую (при этом черную) Розу (президентский приз), которая стала для него эмблемой успеха.
Любопытно, что на кинофестивале пересеклись две ленты с глухонемыми героями (“Страна глухих”, “Му-му”), и иже с ними слепая аристократка из Балабановских “Уродов”, что говорит о том, что в информационном поле витает тема обструктивности восприятия. Раньше человек видел одно, слышал другое, а говорил третье, а сегодня, похоже, лучше ничего не слышать, не видеть и помолчать. Целый ряд мрачно-смешных лент (“Му-му”, “Про уродов и людей”, “Окраина”, “Железная пята олигархии”) говорит об актуальности макабра.
Очень интересной оказалась картина Юрия Грымова “Му-му”. И покорила она вовсе не внешним своим псевдоклиповым эстетством, а тем, что является неким “маячком” в красивой упаковке, тем, кто так воспевает Россию, которую мы потеряли, забывая, что позади оставлена, в первую очередь, культура унижения чувства собственного достоинства, крепостное право, которое безнравственнее любого рабства, потому что унижаются не представители чужеродной культуры, а носители собственной. Российская культурная традиция всегда считалась мазохистической, а к советской власти страну привели интеллектуальные искания именно представителей русской интеллигенции. Так что не дай бог с ее же подачи, вернуться обратно. Потеряли мы ту Россию, и слава богу. (Привет Говорухину!).
В фильме “Му-му”, не знаю, с ведома ли автора или так “музыкой навеяло”, можно найти целый ряд других любопытных “маячков”: отголоски увлеченности русской интеллектуальной элиты начала века Дионисом, умирающим и возрождающимся; отсутствующий у Тургенева персонаж Жюстины напоминает об одноименном романе маркиза де Сада, педалирование семейного быта крепостных ненавязчиво наводит на мысль о том, что милая славянофилам соборность может существовать лишь в обществе, разбитом на маленькие коллективы, когда право решать свою судьбу передается человеку, которого знаешь лично. Короче, тот случай, когда картина “не только красивая, но и умная”.
Грымов упорно делал вид, что ему глубоко безразлично, как оценят его шедевр на кинофестивале, но выражение лица, все более напряженное по мере приближения церемонии закрытия, говорило о другом. Картина была, слава богу, отмечена президентским советом.
В общем и целом главные призы достались “папиному” кино. Конкурс дебютов выиграла вполне “традиционная” картина “С днем рождения”, причем неожиданно, потому что не значилась в списке модных. Ее почти никто не видел до фестиваля, а пока слух прошел, уже фестиваль кончился. Члены жюри конкурса дебютов хохотали, говорят, до упаду во время показа этой забавной, жизнеутверждающей ленты, а по окончании оного единодушно приняли судьбоносное для Ларисы Садиловой решение.
Короче, кинематографический суд был строг и в целом справедлив: выиграло кино для зрителя, но “эстетские” ленты тоже были отмечены. Жаль только, что приз за лучшую мужскую роль достался Александру Збруеву за обыкновенную роль в ничем не примечательной “Бедной Саше”, а не безусловно лучшему на сегодняшний день Сергею Маковецкому, который был представлен на фестивале четырьмя картинами. Его роль в фильме “Про уродов и людей” показала, что в отличие от крепкого, но вполне ординарного профессионала Збруева Маковецкий способен играть одними глазами. Все внешнее, мимика, жесты для него избыточны, поскольку он обладает такой безграничной внутренней выразительностью, что поглощает зрителя своей энергией и передает ему образ телепатически, а не визуально. Именно неординарность, владение некими новыми средствами коммуникации с аудиторией не дали возможности Маковецкому получить тот уровень профессионального признания, который он очевидным образом заслуживает. До него еще не доросли, но к следующему “Кинотавру”, надеюсь, дорастут.
Хорошо все то, что хорошо кончается. Праздник кино удался, а следующий “Кинотавр” будет юбилейным и подарит киноманам еще больше солнца, фильмов и гостей.
М.ЛЕСКО, “НОВЫЙ ВЗГЛЯД”.
Фото Евгения ЛИСОВСКОГО & Саши КУБАНСКОГО.
Редакция выражает признательность фирме “ИННА ТУР” (257-37-17, 257-36-29), которая организовала поездку наших сотрудников на фестиваль “Кинотавр”.
