У Виктора Цоя было, пожалуй, два периода творчества – питерский и московский. Противостояние двух рок-клубов не отразилось на успехе группы “Кино”, дерзко появившейся на столичных подмостках и так же дерзко завоевавшей всероссийское и (тогда еще) всесоюзное признание.
Быть близким толпе – для таланта необходимая общественная нагрузка. Цой относился к ней с прохладцей, не старался нравиться и, может быть, поэтому взамен получил обожание. Грань, разделяющая элитарность и доступность, носит титул популярности. Она – в рукописных страницах текстов, в просьбе “спиши стихи”, в кассетах, размножающихся в неведомой биологам прогрессии и, простят такую вольность блюстители чистоты и порядка, в заборно-подъездной графике: “Виктор – ты всегда с нами” или просто – “Кино”, “Цой”…
Его группа крови была необходима многим. Для вливания части таланта, генной инженерии совести. Прокричать истину – для Виктора было бы ничтожно мало. Он сам создавал ее для себя и других, растил, выводил в свет, на обозримую тысячами сцену. Жесткий, железный нерв песенного ритма, строка, бьющая в сердце звуковой волной из динамика.
