ВАЛЕРИЯ. “НОВОГОДНЯЯ”. АВТОР – ШУЛЬГИН
Мы всегда были в своей амбициозности людьми нерукопожатными, впрочем, я сегодня хочу о Хорошем: сегодня выпал снег, апельсиновый дух сразу стал главным, никуда не надо идти, иди сюда, посмотри, как малыш ерзает, ему сильно не по духу состояние замкнутости в пеленках, он тоже чувствует: выпал снег, идет снег, и надо вот сейчас поклясться друг другу, что все будет иначе, не улыбайся, я сама понимаю, что это поэтическая вольность, но давай хотя бы… от попытки мы не умрем!
Я думаю: может быть, правильно, что в нашей жизни такой дефицит праздничности? Наверно, неправильно, но я просто с трудом подбираю слова, потому что в Новый Год идеализм, прекраснодушие всевластны, они одолевают, это одоление приятно. Надо ТАК себя чувствовать, может быть, очень редко, 31-го – чтобы ценилось это самочувствие, не притуплялось?
По обложке (твоя любимая присказка, кстати) нельзя судить о содержании книги, но пусть весь Год будет таким, как его старт, как твой взгляд, вот этот, как сейчас твои глаза, как густой и сладкий свет от неумеренно горящей лампы в пестром абажуре.
Как все просто.
Хочется, как в детстве, зажмуриться. Броситься во двор, чтоб первым наследить. Возжечь бенгальский огонь, на балконе загадать желание, слыша, как мама с папой, самые красивые, весело смеются.
Отар КУШАНАШВИЛИ.
Комментарий ВПЕЧа. Общение с Шульгиным Александром, младым, но хватким шоу-бизнесменом, который может в течение получаса таких легковерных, как я, оболтусов, обвести вокруг пальца и обратно по маршруту – не вписывается в эту рецензию, похожую на моментальное фото. Шульгин дал мне эту вещь послушать в офисе; время такое было, что мы уже были похожи на жертв суеты, но я мобилизовался и понял, что надо написать о хрустящем снеге, о пене шампанского, о звенящей тишине новогоднего утра, о слезах утрат и улыбке робкой надежды.
