Давным-давно, в солнечной щедрости Тибетских гор, где по утрам щекочет в носу от безупречной свежести, а к вечеру пьян от вересковой сладости, чтобы собрать мед, дикие племена горцев усыпляли своих пчел тихим пением.
Неизвестные чувства пробуждает в собаках колыбельная, заставляя их подвывать все сильнее…
Зловещий капюшон кобры смиренно трепещет под мелодию, льющуюся из свирели…
А что же акулы? Может ли некая музыка соответствовать хладнокровному нраву этих древнейших океанских властителей.
Я попытался ответить себе на этот вопрос, посетив нагрянувшее намедни в столицу шоу “Акулы и Купальщицы”.
Зал погрузился в полумрак…
Открылись жалюзи гигантского аквариума, в котором медленно, степенно поворачивались то одним, то другим боком зубастые субмарины…
И заиграла музыка…
Сначала тихо, чуть слышно. Потом все сильнее и напористее и, наконец, взрывалась своей тяжестью, словно мощный акулий плавник толкал от себя толщу морской воды. Мелодия захватывала, и, глядя на описывающую поверху мерные овалы лимонную и колышущихся около дна остальных тварей, невольно чувствовал я, как непонятный холодок стягивал мои лопатки.
— Лимонная акула в воде в 10.000 раз сильнее человека – зловещим голосом ведал диктор. И десятки тысяч капель звука заставляли зрителей закусить губу. Я не знал, кто был автором этой подборки. Была ли это музыка Т.Альбинони или это был П.Гэбриэл и его “Армянские мотивы”? Да и вообще могли ли акулы слышать то, что происходит снаружи. Не знаю. Но я понял одно: когда в воду нырнула совсем юная девушка, акулы ожили и слились с нею, словно в ритуальном танце. Опять же затрудняюсь – танго ли это было, вальс ли, но десятки пар глаз не отрывались от 6-сантиметрового стекла, словно зачарованные.
И не было ни движения, ни вздоха. Лишь музыка – то тихая, жалобная, то фантастически-сильная…
Белый танец… Дамы приглашают… акул.
В танцах не принимал участия
Максим ЛЯДОВ.
