«Взгляд». Хроника запрета

Двадцать лет назад была закрыта самая рейтинговая – за всю историю отечественного ТВ – передача. Один из ее ведущих опубликовал тогда хронику запрета в газете “Совершенно секретно“ (№7, 1991). Тираж газеты был арестован властями в некоторых регионах Украинской ССР, Караганде (Казахская ССР), на Урале и в Петропавловске-Камчатском. Предлагаем нашим читателям фрагменты этих заметок.

Евгений Ю.ДОДОЛЕВ

“Взгляд”. Хроника запрета

Субъективный реквием по не самой объективной передаче

Среда (импульс)

Репортерское везение: оказаться вовремя там, где вершится. Волею, как принято изящно выражаться, случая вечером 9 января (1991 года – Ред.) я был в кабинете руководителя “Взгляда” Александра Любимова, когда туда принесли распоряжение – “приостановить работу…”.

Я делал вид, что сосредоточенно читаю верстку программы (которая планировалась к выходу послезавтра) и не прислушиваюсь. Не прислушиваюсь и не слышу будничных, как бы отрепетированных разборок. Мне казалось, что у меня получается. Нет, конечно, я не рассчитывал, что меня не заметят вовсе…

Визитер (тогдашний руководитель молодежной редакции ЦТ СССР Александр Пономарев – Ред.), принесший ту бумагу, закончив переговоры с хозяином кабинета, уже в дверях бросил мне своим стандартно-утомленным тоном:

– Додолев, мое имя нигде упоминаться не должно. Этого я тебе не прощу, – и прошелся по моему лицу прицелом прищуренных глаз.

– Эта фраза, между прочим, классное начало для материала, – вяло отшутился я, думая одновременно: надо ли мне как-то прощаться с человеком, который не поздоровался, и второе – как все-таки начать эти заметки? А то, что я об этом рано или поздно напишу, мне было ясно.

На майском (1991 года – Ред.) фестивале “Совсека” в Доме кино я взял несколько интервью для “Взгляда из Подполья”. Директору Российского ТВ А.Г.Лысенко и президентскому советнику А.Н.Яковлеву задал один и тот же вопрос:

– Действительно ли Горбачев использует Кравченко для расправы со “Взглядом”?

Оба ответили уклончиво. Хотя если свести их (достаточно компетентные, полагаю) ответы к общему знаменателю, то следует вывод: вряд ли у руководителя развивающейся державы руки доходят и до конкретных журналистов.

Как бы там ни было… Если разгром “Взгляда” вдохновил сам М.С.Горбачев, то нелепо винить бархат портьер в успехе режиссерского замысла. И спрашивать с гардеробщиков лишь потому, что театр начинается с вешалки. Если же Президент здесь ни при чем и кто-то в очередной раз ходит с крапленого туза, то заметки эти послужат своего рода пособием по оптике. В том смысле, что у страха глаза велики. Одобрял лидер страны гонения на самую ее, страны, популярную передачу или нет – время покажет. Высочайшее вмешательство, видимо, будет вскрывать ТВ-конфликт, как “скальпель утренних птиц“ вспарывает запуганное темнотой тесное небо. Чем раньше, тем лучше.

Цепь пора рвать.

А в том, что попытка расправиться со “Взглядом” – лишь звено в цепи, я не сомневаюсь. Кольцо.

Следующим после “Взгляда” кольцом повисла на нашей общей совести Литва. Кстати, на ТВ события эти оборачиваются внутренними разборками. Отстраняются от эфира те, кто отказывается читать официальную лажу. Тройку популярных ведущих ТСН Гурнов – Ростов – Миткова “ушли” с президентского телевидения позднее. По мнению автора “Телескопа” Дмитрия Крылова (высказанному, замечу, в частной беседе на пляже сочинской “Жемчужины”), наши ТВ-звезды становятся досадными жертвами собственной беспечности и пренебрежения Солидарностью. “Взгляд” не помогал своим коллегам, когда на них наезжало начальство, ТСН же не решалось рискнуть своей славой, вступившись за “мальчиков” из “ВиДа”.

Постепнно само название опальной передачи табуируется на кравченковском ТВ. “Добрый вечер, Москва!”, готовя передачу о конкурсе “Мисс Пресса СССР”, застенчиво представила “Мисс “Взгляд” Яну Чернуху как “Мисс Центральное телевидение”. Похоже, что авторы фильма о журналистском конкурсе решили выглядеть более крутыми цензорами, чам сам Кравченко, подобно средневековым инквизиторам, пытавшимся слыть большими католиками, нежели папа римский.

Начало года (1991 – Ред.) выдалось для “Взгляда” (и других) нелегким.

К сожалению, по уже наметившейся инерции поредели ряды ведущих. Ушел в кабельное ТВ Владимир Мукусев, “хлопнув дверью” в “Огоньке”. Покинул “ВиД” Дмитрий Захаров, ушедший вместе со своими, бесспорно интересными, “Ведями”. И прихватив одного из талантливейших режиссеров Игоря Иванова. “А сплоченность рядов есть свидетельство дружбы или страха сделать свой собственный шаг?”

28 декабря 1990 (Удар)

Этим вечером Игорь Кириллов нокаутировал “взглядовских” фанатов сдержанным сообщением. Ведущий телекомпании “ВиД” по-домашнему тепло сказал: “Взгляда” сегодня не будет. И пояснил: по политическим, мол, мотивам. Все это, по-моему, смахивало на грамотно сработанный вход в новый уже сюрреализм. Мне очень нравится ветеран нашего ТВ, и особенно в контексте “молодежи”. Это, во-первых. А во-вторых, все, что произносится шикарным кирилловским тембром, ассоциируется (не только у меня, предполагаю) с чем-то официозно непререкаемым. Как гранит Мавзолея. Как первая страница “Правды”. Как танковый ход по пражским мостам 68-го года. То есть так, а не иначе.

И поэтому, когда ведущий “ВиДа” говорит, что сегодня будет то-то и то-то, я знаю – будет. А когда говорит – нет…

Ровно через две недели (11 января 1991) в последней студии Кириллов без тени иронии красиво пройдется насчет погоды:

– Оттепель закончилась. Наступают крещенские морозы.

И наезд камеры на “шапку” “МК”: “ВЗГЛЯД” ЗАКРЫТ!

Не надо быть сверхпроницательным, чтобы расшифровать кирилловскую реплику. Там, “где блестят за иконой ножи, где в грязи обручилась с весенним дождем стужа”, – слово “оттепель” ныне не просто ностальгическое понятие; это уже все больше смахивает на пущенную по кругу невесту.

Первый зампред Гостелерадио СССР П.Решетов, который вскоре подпишет распоряжение об едва ли не полном разгроме программы, по поводу 28 декабря (1990 года – Ред.)заметил:

– Решение это было общим. Мы – руководители ЦТ – не могли отказаться от своих позиций. Они – авторы “Взгляда” – от своих.

Председатель высказался менее определенно,

– Мы говорили с Любимовым и о деликатности ситуации, и о том, что вряд ли сам Шеварднадзе придет в телестудию. И меня удивляет, что этот в общем-то спокойный разговор теперь столь странно препарируется.

Позднее в своем необычном (не менее от этого сенсационном) ТВ-выступлении Л.Кравченко подчеркнул, что запрета на имя Шеварднадзе не существует.

Он оказался, пожалуй, прав. Тема была лишь предлогом. Для отставки “Взгляда”.

Странным все-таки образом совпали отставки. Забавно распорядилась легкомысленная старушка Фортуна. Ведь некогда именно по инициативе Шеварднадзе, невзирая на ропот тогдашнего руководства ЦТ, “взглядовскую” бригаду отправили в его, министра, африканское турне. И там журналисты увидели подлинное закулисье Большой Политики. Как, например, лидер свежеиспеченной страны, оттянувшись на размашистом банкете, просто проспал программное свидание с министрами ведущих держав. Как позднее сами министры устраивали тайное ночное рандеву во временной резиденции Эдуарда Амвросиевича, обсуждая дипломатическое ЧП. Как блистательно работает охрана. Выросшие из кустов чекисты деликатно тормознули режиссера Ваню Демидова и стоявшего “на атасе” Любимова: “Мы-то вас знаем, но ведь ребята Бейкера могут, не разобравшись, и прихлопнуть”.

Ночь (2/3 января)

В среду, 2 января, другой зампред – Григорий Шевелев – дал зеленый свет очередному выпуску передачи. Хотя и был информирован: гостями студии будут двое помощников Шеварднадзе. И, возможно, придет генерал Родионов.

На следующий день, примерно в час ночи, зампред пробил отбой:

– Я всю ночь думал и понял: я принял скоропалительное решение.

Владислав Листьев комментировал этот поворот на 180 градусов спокойнее, чем можно (зная его) ожидать:

– Мы снова попали в ситуацию, когда творчество на 80 процентов состоит из пробивания материала. Противостоящая сила остается неведомой.

Менее чем через неделю ведущие придут к выводу: атака на программу, возможно, санкционирована Горбачевым.

Помню, во время одного из эфиров к столу ведущих подошел (тогдашний) шеф передачи А.Лысенко и, лукаво посмеиваясь в усы, рассказал стоящему рядом выпускающему Андрею Шипилову:

– Мне … пожаловался, что его “гаишники” на десятку штрафанули. Ругался. Все, говорил, из-за твоих, мол, борцов с привилегиями. Обзывал мальчиков “ельцинскими гаденышами”.

Начальник большой привык к тому, что его черный членовоз (такие лимузины развозят членов Политбюро) никто не смеет останавливать. Он привык дышать по-хозяйски грязным воздухом Москвы. И ненавидеть “журналюг” (© Градский) привык за три года существования “Взгляда”.

1987 (Начало)

Выступая однажды на творческом вечере в одном из московских НИИ вместе с Александром Политковским (уже тогда суперпопулярным и всеми узнаваемым), не без удивления узнал, что “Взгляд”, оказывается, был придуман с подачи ЦК КПСС. (Саша упомянул, что его высокопоставленный тезка Яковлев санкционировал создание “Взгляда”). Только потом, прикинув что к чему, сам себе сказал – вряд ли можно было в 1987 году зачинать какое-либо издание или тем более телепередачу без высочайшего позволения идеологической службы. Мне кажется, что “молодежные пятницы” создали как альтернативу пятничным выпускам музыкального блока Би-би-си. Радиоэсктремист Сева Новгородцев каждую пятницу методично плавил мятые идеологические мозги юных слушателей. Атаковал чуждыми мелодиями сатанинской музыки. Снабжая эти звуки вредными комментариями. Насколько знаю, КГБ подготовил дельную и объективную справку об этом для высшего руководства. И решили: пусть песни эти совмолодежь слушает по первой программе отечественного ТВ. С хорошими, конечно, комментариями.

Если б они знали…

Поживем – увидим, думали в КГБ.

А потом стало уже поздно.

Передача стала лидером медиа.

Именно во “Взгляде” впервые появились и Ельцин, и Кашпировский, Тельман Гдлян и Нина Андреева. Да мало ли кто еще.

4 января (Поступок)

Концепция нового ТВ-командира Кравченко – не надо политических программ, зритель устал от серьезных проблем, ему хочется расслабиться. Стало быть, и компании “ВиД” надо заниматься развлекаловкой? Пусть себе Листьев, мол, резвится с “Полем чудес”. Но… 4 января вместо “Взгляда” был показан странноватый фильм. Под грозным названием “Лицо экстремизма”. Не надо быть суперпрофессионалом, чтобы предположить – фильм этот делался скорее всего не на ЦТ (например, озвучка проложена без интершума, то есть дикторский текст не пересекается со звуками исходного материала, тоже, кстати, весьма грязноватого, то ли списанного с чужих экранов, то ли попросту любительского).

“Лицо экстремизма” – кусочек отчаянно политизированный. Не со всяким выпуском “Взгляда” по этой самой политизированности эту ленту рискнешь сравнить. Единственное, что могу допустить, – на ТВ (как и в стране, впрочем) левая рука не всегда ведает, что правая творит. С этим путаница. Где – лево, кто – справа. Не сразу различишь, чьи уши откуда торчат. Кто за что отвечает.

Утром ведущий ТСН Юрий Ростов залепил в прямом эфире на Дальний Восток:

– И вообще: сегодня и “Взгляд” не выйдет.

Перед этим он был накален до предела. Его заставили читать Указ о Рождестве. Целиком. Он пытался возражать, объясняя, что в программе новостей нужно просто сказать, что, мол, 7 января впервые будет праздничным днем. За всю историю Советской власти. Но его, повторяю, вынудили зачитать документ. Ростов, извинившись за путаность изложения и по-деловому объяснив, что он – не диктор, сказал – искренне так – и про “Взгляд”.

Конец зимы – начало лета

Год, как и предвещали мрачные гороскопы, выдался для “Взгляда” тяжелым. Умело оперируя вечным тезисом “Разделяй & властвуй”, командиры нашей жизни сумели рассеять самодовольные “взглядовские” ряды.

Весной (1991 года – Ред.) “Взгляд” ушел в подполье; Любимов и Политковский организовали штаб в гостинице “Ярославская”. О выпусках “Взгляда” на сибирских просторах ребята узнали, лишь прочитав заметку в “Известиях”. Третий “взглядовский” депутат В.Мукусев отснял несколько выпусков самостоятельно и коллег об этом не проинформировал. Это к вопросу о сплоченности рядов.

Накануне рижского эфира (май) Любимову рассекли голову в местном ресторане. Бутылкой. За то, что из “Взгляда”. Сотрясение мозга, разбитый левый глаз и глубокие царапины на правой щеке не помешали ему появиться на латышском экране. Но беда не ходит одна. В студии начался пожар. Наглотавшись пластикового дыма, Политковский воззвал к пожарникам: если, мол, вы нас видите, приезжайте поскорее, потому что хотелось бы еще кое-что показать, сказать кое о чем. Добавлю, что в начале мая Любимов попал в ДТП. В странное, на мой взгляд.

Такой год. Срываются переговоры с западными партнерами. Подводят отечественные. В райпрокуратуре, согласившись с тем, что надо возбуждать уголовное дело, передали материалы в прокуратуру Москвы: Кравченко фигура не районного масштаба. Горпрокуратура с шефом ЦТ связываться не пожелала. “Взгляд” все-таки свой иск дожал, и вельможного оппонента опальных журналистов вызвали на допросы. В Прокуратуру СССР. Ждать, что справедливость восторжествует в стране беззакония, гордящейся потугами построить правовое государство? Смешно… Им никогда не придется отвечать за содеянное. Ворон ворону… “Золотая рота”, браво пропивавшая державу, чувствует себя за дачными заборами куда увереннее тех, кого они привычно пили. Развалил целую отрасль, заработал репутацию подлеца? За это – персональная пенсия, машина, “кремлевка”, супердача, упакованная прохладным сосняком, и надежная охрана. Если бы охранники следили за тем, чтобы подопечный не вернулся в свое кресло, – полбеды. Нет, их охраняют от озверевших преступников, которых они выращивали поколениями. Их сыновей не избивают, их дочерей не насилуют в лифтах, их матерей не оскорбляют уличные молодчики, их отцы имеют право на ношение оружия. А у журналистов, рискующих порой ежедневно, шереметьевская милиция доблестно изымает газовые пистолетики. “Не положено”. А кто, собственно, определяет? Кравченко? Пуго? А почему не Полозков? Или Лигачев?

1989 (Репетиция)

Когда в конце 89-го “Взгляд” не вышел в эфир, много шума было из-за заметки в “МК” под названием “Взгляд” арестован”. На самом деле арестованы были рулоны (видео-материалы). Арестовывать – стандартный телевизионный сленг. Применительно к лентам, а не к людям, конечно.

Есть и еще один жаргонный глагол – убивать. Это значит размагничивать рулон, уничтожая всю информацию.

Если в прошлом (1990 – Ред.)году так называемый “мастер” (лента, с которой идут в эфир предварительно записанные сюжеты, разбиваемые фрагментами живой студии) попытались всего лишь навсего арестовать, то последний, предновогодний рулон был убит. Как ныне выяснилось – вместе с программой.

По поводу “Взгляда” конца 89-го ходили нелепые слухи, что он-де был снят из-за некого интервью Галины Леонидовны Брежневой, в котором она якобы рассказывала про свои ювелирные взаимоотношения с Раисой Максимовной Горбачевой. Я утверждаю: Брежнева никогда не давала интервью “Взгляду”. У меня была лишь договоренность со знаменитой дочерью Многозвездного Генсека о беседе. Я, увы, так с ней и не встретился, поскольку она все время откладывала момент нашего рандеву из-за неясности расклада с ее дачей в Одинцовском районе. Потом же, когда легендарная Дочь выиграла процесс и чурбановская дача осталась за ней, было уже поздно. И я в очередной раз выпал за рамки передачи из-за своей недисциплинированности в студии. (Перед дальневосточным эфиром наклеил себе “листьевские” усы. Отодрал их в первые же экранные мгновения, заметив что-то насчет мании величия. Естественно, на “Москву” после шумных разборок вообще, вместе с усами, чуть не был выкинут… Но это – другая история.)

1990 – … (Сентиментальное)

Постепенно, не сразу (в этом сезоне именно) “Взгляд” стали поджимать основательно. Не посюжетно, а целыми выпусками.

Напомню: в 89-м, прежде чем скандально грохнуть предновогодний выпуск, сняли воскресный “Взгляд” (да-да, и такие воскресения были; увы, на ТВ все быстро забывается). В этот раз все развивалось по схожей схеме. 21 декабря зрители большей части по-сибирски необъятных наших территорий передачу не увидели. После того как А.Политковский (впервые, кстати, и блестяще отыгравший “Взгляд” сольно) поздравил дальневосточных тюленей и рыбаков с юбилеем Гдляна (Тельману Хореновичу накануне, 20-го, исполнилось ровно пятьдесят), передача была с плавностью дантиста вырвана со всех “Орбит”. На Европу советско-финский выпуск программы-лидера вышел без эксцессов. Но репетиция запрета прошла.

Похоже, этот выпуск может стать последним.

Запрет на эфир 11 января грянул во вторник. Такого никогда раньше не было. Это, по-моему, доказывает, что он (запрет) был запланирован. Обычно запрещали накануне, после отсмотра помянутых “мастеров”.

Вот что я знаю. Знаю с документальной достоверностью, хотя понятно: это не все.

Пожалуй, стоит пояснить, отчего этот текст выполнен в раздражающем отечественного читателя ключе: все обо мне и немного о “Взгляде”. Во-первых, главное, не оставить купившего газету равнодушным, а вызвать ненависть все равно что побудить любовь – эмоции одинаково режущи. В этой стране любят вполголоса, зато ненавидеть умеют по-коммунальному изобретательно и по-митинговому масштабно. Школа десятилетий. Во-вторых, – и это главное – я просто уже готов подставиться. И не завишу, в отличие от некоторых своих коллег, от воли тов. Кравченко. Кроме того: считаю возможным использовать лишь свое. И не играть с тем, что знаю опосредованно. У тех, кто делал передачу, положение ныне такое, что навредить им можно почти любой публикацией. Оттого лучше, быть может, и вовсе не браться за хронологию запрета. Во всяком случае, тайного замысла как-то помочь разжалованным в “подпольщики” – нет. Есть другое. Покойный Башлачев: простим всех тех, кто пел не так, но тех, кто молчал, давайте не будем прощать.

Я, повторюсь, люблю эту программу.

Хотя много было моментов нервных. Помню, как один из “взглядовских” редакторов однажды сказал нам с А.Боровиком неверное время “орбитовского” выхода. И мы мирно беседовали с (тогдашним) руководителем “Взгляда” А.Лысенко в просторном коридоре, напротив знаменитой студии АСБ-4, в то время когда до нашего появления на дальневосточных экранах оставались резвые секунды. До сих пор для меня колокольные звуки взглядовской “шапки” пульсирующе ассоциируются с неровным стуком сердца. Я помню, как оно, мое сердце, раскачивалось, когда я суетливо стаскивал с себя мятую рубашку и матерясь спешно напяливал взглядовскую майку с надписью “Перестройка”. А Артем, уже сидя рядом, дрожащими руками заученно пристегивал к традиционной “униформе” (он успел надеть ее раньше) студийный мини-микрофон… Через рваное мгновение мы должны были здороваться со зрителями, и сверху, умноженный усилителями, несся крик режиссера Татьяны Дмитраковой:

– Додолев, ты же голый!

Я рухнул в кресло, видя свой бросок на студийной мониторе. Почти в эфире.

Трудно представить, что планируемый переход “ВиДа” в Российское телевидение (который так и не состоялся – Ред.) способен возбудить благожелательный энтузиазм тех, кто работает там с минувшей весны. Один из них сказал: “Они же нас быстро подвинут. Не фига приходить на готовое. За что боролись, на то и напоролись. Стоило прогибаться перед коммуняками, чтобы потом ткнуться мордой во все это дерьмо, которое они представляют как политическое гонение? Они уже ушли туда, откуда не возвращаются”. (Палец вверх.) Имеется в виду “звездная” болезнь, мешающая ведущим трезво оценивать расклад. Мне-то кажется, что журналистская известность в условиях “совка” – вещь скорее опасная. ТВ-звезда политического пошиба это не киноидол. Помню, летом 89-го Любимова едва не прирезали в Ялте. Швы до сих пор угадываются на спине и правой руке.

Даже Митковой отказали в приеме на работу. Имею в виду информационный департамент РоссТВ. Она пошла работать в другую редакцию телевидения Попцова – Лысенко. Потому, что в информации уже работал ее экс-соратник по ТСН Гурнов. Тот самый, которого она однажды сдала в эфире (те, кто видел тот скандальный выпуск, поймут, о чем я, те, кто не видел, – объяснить все равно не сумею). “Он пришел к нам раньше”. Аргумент, конечно. Аргумент. То, о чем говорил Д.Крылов. Невозможно личные амбиции подчинить высшим целям. Невозможно. И, по-моему, не нужно.

Во всяком случае, одно успокаивает. Мудрый Лысенко, когда я пытался наехать на него с вопросом о репортерской солидарности, заметил: у всякой передачи есть ее звездный час. Взлет и падение. “И часто падением становится взлет”. Вдруг в том, что “Взгляд” сшибли влет, а не дали мирно уткнуться в испачканную слюнями подушку – есть какая-то неведомая пока истина. Какая-то правда (не газетная, без кавычек).

…Я люблю эти 70 – 90 минут экрана. Я буду любить. Что бы ни произошло. И кто бы из “Взгляда” ни ушел.

Александр Политковский настаивает:

– “Взгляд” стал первой жертвой смены горбачевского курса.

Боюсь, что он, увы, ошибается. И в прошлом году было много жертв. Последней может стать сам Президент. Его взгляды так и не совпали со взглядами самой популярной передачи. Во время памятного многими несанкционированного (попросту взятого нахрапом) интервью Горбачев обещал Любимову, что придет в гости к “Взгляду”, когда это мистическое совмещение грянет. Саша напомнил Президенту о его обещании, когда Михаил Сергеевич прошлым летом был в Останкине. Задеревенела неловкая пауза. Чтобы ее разрядить, кто-то из руководства пробросил:

– Михал Сергеич, “Взгляд” – популярная программа, у нее очень высокий рейтинг.

Горбачев тогда громко отшутился:

– Вот когда у меня будет такой же высокий рейтинг, – улыбнулся он, – тогда и приду.

Все с пониманием нарисовали улыбки на ожидающих лицах.

…Думаю, что этого уже не произойдет. Никогда. Я про рейтинг.

Я, еще раз напомню, по воле случая находился в кабинете 12-31 (руководство “Взгляда”), когда хмурым вечером 10 января принесли распоряжение первого зампреда Гостелерадио Решетова о фактической, пусть и завуалированной, ликвидации программы.

“Взгляд” пытаются убить. Но все-таки убивать людей значительно сложнее, чем рулоны. Не только потому, что их нельзя сматывать, словно пленку. Я много раз видел, как это пробуют делать. И я знаю.