…Господи, Ты подарил мне удивительную жизнь, даже если в ней не будет ни одного дома. Ты дал мне множество инструментов, я выбрала молоток. Сколачиваю ящики на пристани. Летом жарко, зимой холодно. Сколачиваю ящики. Стараюсь без мыслей. Хочется, чтобы меня кто-то поцеловал в лоб и не мертвую…
Не каждому выпадает возможность подвести итоги в середине жизни. В дни, которые могут стать последними, человек молится, спорит, как могло бы быть, спрашивает, а могло ли быть как-то еще, подводит итоги, вспоминает, молчит. Ежедневно или с перерывами главы появляются в ЖЖ, сразу же расходятся на цитаты. Читая «Хорошую жизнь», не сразу понимаешь, что в тексте нет восклицательных или вопросительных знаков. Всё это читается на одном вдохе, и выдохнуть получается не сразу.
Тридцать четыре главы складываются эти самые разные кусочки жизни. Каждая глава – яркая новелла, настроение.
…Душечка, мы здесь теперь только бедствуем. Не представляем себя, стремимся стать сложными, трехмерными, содержать много уровней или иметь двойное дно. Мне не понять тебя, даже если мы одной стихии, структуры, формы. Ты самолет из бумаги, я самолет из бумаги, наши крылья соприкасаются, дальше изгиб, бумажная гармошка, как можно прочесть меж изгибов, душечка…
В книге переплетено несколько сюжетных линий (Семья – теплые и холодные как будто черно-белые картинки, Монастырь – другой мир, убежище, Кишинев – душный город, Любовь), сходящихся, сводящих цепь событий к настоящему, к трагическому рубежу вечного поиска, поиска которого не минует никто: «Среди невозможной красоты этого мира, как-то раз и навсегда научиться любить так, чтобы этого не отменить».
…Есть жизнь, и жизнь не то, что мы за нее принимаем. Есть любовь, и она не то, что мы за нее принимаем. И есть смерть, и смерть не то, что мы за нее принимаем. Мы тоже совсем другие, мы не те, какими себе кажемся. Мы не те, какими себя знаем. Мы даже не те, какими когда-нибудь станем…
Тридцать четыре главы. Главы легкие и главы тяжелые, как свинец. Каждая глава – яркая новелла, настроение. Как фрагменты мозаики, доставаемые в любом порядке, главы складываются в единую картину – «Вот полная история моя, а может, неполная ваша». Наивысшие точки эмоционального тона – молитва (глава Море), глава Почтовый голубь.
Виктор СМИРНОВ.
ОБ АВТОРЕ
Рукопись – среди финалистов премии Рукопись года. Один из наиболее резонансных текстов Маргариты Олари выходит в виде книги объемом 320 страниц в издательстве «Астрель», Санкт-Петербург.
Маргарите 36 лет, родилась в Кишиневе. Три года провела послушницей (певчей) в монастыре. После пять лет проработала руководителем церковного хора, библиотекарем, помогала восстанавливать церковь в Приднестровье. Уехала в Москву, участвовала в организации масштабных музыкальных проектов, работала в сфере политического пиара.
