Поскольку тема – “Человек смеющийся” – крайне несерьезна, сомнительна и даже несколько подстрекательна в контексте напряженного текущего момента, я вынужден для придания веса и остойчивости данному сочинению привести хотя бы пару соответствующих цитат.
Первая, украшающая Дом сатиры и юмора в знаменитом Габрове, звучит так: “Мир уцелел, потому что смеяться умел”. Привожу это мудрое изречение неизвестного автора в кавычках, ибо был в славном болгарском граде и читал афоризм в подлиннике.
Вторая крылатая фраза – Смеясь, человечество расстается со своими недостатками – как известно, является личной собственностью Карла Маркса. Однако подтвердить кавычками достоверность цитирования, увы, не могу, ибо своими глазами в сочинениях классика данных слов никогда не встречал, а попытки свериться с первоисточником в период написания данных заметок оказались тщетными: выяснилось – совершенно неожиданно и ошеломительно, что сочинения К.Маркса и Ф.Энгельса есть далеко не в каждой московской квартире!..
Ну а теперь, разжившись двумя цитатами, коих в недавнем прошлом вполне хватило бы на легко защитимую кандидатскую, сделаю необходимое признание, дабы сбросить камень с души и дальше говорить с читателем вполне свободно. Дело втом, что приведенные выше цитаты – от лукавого. Собираясь писать о том, как во все трудные времена, когда казалось, что еще шаг – и вниз головой с кручи – нас выручало неистребимое в народе чувство юмора, я твердо решил начать с Ельцина. Причин тут было, как минимум, две. Первая состояла в том, что человек этот, волею судеб ставший последней нашей надеждой, на мой взгляд, щедро одарен чувством юмора. Иначе бы ему не выжить в те мрачные дни, когда толкли его, словно черта в ступе. Он и тогда улыбался…
Вторая причина, прямо скажу, корыстна: уж очень хотелось пристроить во “Взгляд” экспромт, сочиненный в тот день, когда Ельцина избрали в Верховный Совет, и остававшийся ненапечатанным по причине врожденной халатности и служебной занятости автора. Вот эти четыре строчки:
Ну что ж вы, пророки-умельцы?!
И ведь не разверзлась земля…
Борис Николаевич Ельцин
Идет по брусчатке Кремля.
Если быть искренним до конца, должен признаться, что публикацию данного опуса тормозило еще одно обстоятельство, а именно уязвленное авторское самолюбие. Давний мой приятель, которому я прочитал строфу по телефону, сказал: “Старик, поздравляю! Одна из этих строк останется на века!” “Какая?” – спросил я и сердце мое сладко затрепетало. “Борис Николаевич Ельцин”, – ответил он.
Не прощаясь, я положил трубку и уже больше никому и никогда не читал свой экспромт…
Итак, я решил начать колонку с Ельцина. Но едва над чистым листом бумаги была занесена ручка с вечным шариковым пером, как за моей спиной возникла грозная тень Ростова. Да, того самого, из “Вестей”. Живо припомнилось: третьего дня он, что называется, понес по кочкам “Известия”, заподозрив их в желании понравиться правительству и тем самым добыть себе льготы в тяжкой борьбе за выживание газеты. Уж коли такого гиганта не пощадил, подумал я, то что говорить о “Крокодиле”, почти удавленном объятиями все тех же министерств и ведомств, которые как лютовали при улыбчивом Николае Ивановиче, так и лютуют при несклонном к этому праздному занятию Егоре Тимуровиче. Хотя вроде бы, чего тут стесняться, когда старейший в России юмористический журнал погибает под топором оголтелых монополистов в самый канун своего семидесятилетия. Однако же, с другой стороны, кому приятно быть обвиненным в лести и царедворстве…
После долгих раздумий над судьбами сатиры и юмора, обновленного ТВ, принципиальности его комментаторов и обозревателей, я решил, что для затравки лучше всего обратиться к… академику Шаталину. А что? Уверен: если бы он в свое время не стал экономистом и академиком, то в наше время непременно пополнил бы ряды писателей-сатириков. Для этого у него есть все необходимое: и блестящее перо, и неистребимое чувство юмора, о чем свидетельствует, скажем, реакция на загубленное детище Станислава Николаевича и его команды. Я имею в виду программу “500 дней”. Думаю, что она еще долго будет сниться Михаилу Сергеевичу…
Потом в отчаянии подумалось: что же это я все кручусь по России? А другие независимые государства? У них что – нет юмора? У них что – не смеются? Как же тогда иные из СНГ талоны-купоны придумывают и делить собираются друг с другом, а особенно с Россией, все, вплоть до атома, хотя хорошо известно даже школьнику, сколь разрушительно это деление. В общем, люди с юмором.
Вот Кравчук, например, все время улыбается. Про Крым говорит – улыбается. Про Черноморский флот – едва смех сдерживает…
А что если с Кравчука начать? Тем более, что у меня давно уже томятся в тетради подходящие строчки. Вот эти:
К вопросу о Черноморском флоте
Неужто так
Замкнется круг:
Нахимов,
Ушаков,
Кравчук?
Но и от этой кандидатуры по здравом размышлении пришлось отказаться, ибо хотя я и стопроцентный украинец, от модных сейчас обвинений в великодержавном шовинизме генеалогия не спасет…
В отчаянии, сидя над чистым листом бумаги, вдруг вспомнил совет, данный мне три года назад Михаилом Сергеевичем Горбачевым в короткой беседе о журнале.
“Тут не имена, не фамилии важны, а суть явлений, событий, процессов”, – сказал он, назвав “Крокодил” своим любимым журналом. Увы, ни Горбачеву, ни “Крокодилу” это не помогло…
Случись мне еще раз писать колонку на эту тему, я уже знал бы, с чего ее следует начать, дабы избежать всех возможных упреков. Я начал бы ее с человека, который хохотал в универсаме Олимпийской деревни. Он стоял у прилавка с сыром и колбасой и буквально заходился от смеха. Это был веселый, здоровый смех человека, который, по выражению Грибоедова, “шел в комнату, попал в другую”: судя по ценам, человек полагал, что вместо универсама забрел в ювелирный.
Потому и смеялся он так весело, озорно, громко. Не в силах удержаться, засмеялся и я, крепко удерживая пакет молока, выданный сквозь зарешеченное, как в тюрьме, окошко. Захохотали стоящие рядом. Веселое ржание подхватил весь зал. И это свидетельствовало не только о нашей закалке, неистребимом советском оптимизме, но и о том, что Гайдар и его команда еще могут ждать, когда так называемые свободные цены повысятся раз в сто, прежде чем услышат в универсамах, булочных, столовых и буфетах истеричные рыдания. Однако времени у него для этого уже мало.
День спустя – 22 февраля – я увидел по телевизору трансляцию концерта с торжественного собрания в Кремлевском дворце. В первом ряду сидели Ельцин и Горбачев… Они искренне, как тот человек в универсаме, смеялись над монологом Хазанова о пище.
Смеялись над собой.
И это вселяет надежду.
Алексей ПЬЯНОВ,
главный редактор журнала “Крокодил”.
