Послесловие к 62-му Каннскому

Мне привиделось нечто символическое в том, что на церемонии закрытия Каннского кинофестиваля впервые отсутствовал Жиль Жакоб, некогда директор программ (генеральный делегат), а ныне президент этого главного киносмотра планеты. Перед началом фестиваля Жакоб обратился с Посланием к кинематографистам и зрителям, в котором поделился своим видением нынешнего «безвременья» в искусстве экрана, когда одна эпоха уже закончилась, а другая еще не началась. Почти одновременная смерть Бергмана и Антониони, постепенный уход с массовых экранов работ любимых и почитаемых лауреатов Канн, вплоть до «особого» приза на нынешнем фестивале одному из последних патриархов (так и хочется написать – могикан) Алену Ренэ (а ведь есть еще недавно отметивший свое столетие Мануэль де Оливейра) – все свидетельствует о закате богов без появления новых (если не считать таковыми звезд шоу-бизнеса).

Жакоб осторожен в своих прогнозах, но он продолжает отстаивать интересы кино как искусства в первую очередь в противовес «чистой» коммерции. Но любимое «синефилами» (или, как их называют у нас, «киноманами») искусство оставило на фестивале ощущение перенасыщенности. В свое время на рубеже 50-60-х гг. в конкурсе Канн сошлись две работы признанных гениев – Бергмана и Бунюэля, соответственно «Девичий источник» и «Юная девушка». Присудив каждому лишь «специальное упоминание», жюри обратилось к отборщикам с просьбой больше не включать в конкурс работы «великих», чтобы не лишать само соревнование смысла.

Конкурс нынешнего фестиваля, да и вся его официальная программа, как уже неоднократно отмечалось, сплошь состоял из произведений нынешних «великих». Из более чем 50 фильмов оказалось лишь 6 дебютов, и ни о каком отражении реальных процессов к в кино уже не могло быть речи. Междусобойчик гениев, естественно, отразился и в распределении призов. Председательница Жюри Изабель Юппер вручила «Золотую пальмовую ветвь» австрийцу Михаэлю Ханеке за действительно выдающуюся черно-белую притчу «Белая лента». Как тут не вспомнить: приз за лучшее исполнение роли на той же сцене она получила за тоже выдающуюся главну роль в фильме «Пианистка»… того же Ханеке.

Жюри не рискнуло наградить двух главных возмутителей спокойствия нынешней Круазет Ларса фон Триера («Антихрист») и Квентина Тарантино (комикс-вестерн на материале Второй мировой войны «Безславные ублядки» – в оригинале слова написаны с орфографическими ошибками, которые отечественные критики почему-то не воспроизводят). Как некогда Бергману и Бунюэлю, им пришлось довольствоваться актерскими призами – австрийцу Кристофе Вальцу (или, на американский лад, Уолцу) у второго и Шарлотте Гейсбур – у первого. И вот опять – Шарлота благодарит папу с мамой. Если у Сержа не было с Канном особых отношений, то у мамы – Джейн Биркин – их было предостаточно – она своя, как и все здесь – свои.

На ум приходит даже крамольная мысль о вырождении каннского киносообщества в результате почти аристократического промискуитета гениев между собой. На нынешнем фестивале, более чем когда-либо ранее, стало очевидно, что «эпоха Жакоба» неумолимо сходит со сцены. Хотя его отсутствие на финальной церемонии объяснялось не склонностью к театральным эффектам, а, по свидетельству очевидцев, легкой бытовой (автомобильной) травмой.

Кирилл РАЗЛОГОВ – из Канн специально для “МП”.


Кирилл Разлогов


Оставьте комментарий

Также в этом номере:

Виктор Цой всегда с нами
Он сердце оставил в синих горах
Горячая московская декада
Евгений Ю. Додолев: Media в агонии
скандалы


««« »»»