Один из самых часто задаваемых вопросов в этом году: изменилось ли что-нибудь на Каннском кинофестивале в этом году? Подразумевается «в связи с кризисом». Официальный ответ Руководителя программ (который здесь называется Генеральным делегатом) Тьерри Фремона:
– Ничего не изменилось. Бюджет остался прежним, спонсоры все на месте. С фильмами и звездами тоже все в порядке.
Ехидные комментаторы тем не менее продолжают подсчитывать количество яхт на рейде и «внештатных» вечеринок, которых якобы стало меньше.
Наблюдая за процессом не месте, рискну предположить, что прав скорее Тьерри. Когда одним из недавних вечеров я проходил по набережной Круазет, то насчитал полтора десятка приемов, переходящих в ночь, имея в кармане три приглашения на одно и то же время – к туркам, немцам и полякам и четыре уже отработанных коктейля в тот же день. Не подумайте, что это был из ряда вон выходящий запой. Скорее наоборот – приступ воздержания, поскольку, будучи за рулем, я не мог себе позволить никаких эксцессов. А увлечение приемами и вечеринками объяснялось просто: в этом году, в отличие от предыдущих, в Канне мне были нужны люди, которых надо завлечь на Московский кинофестиваль или от которых зависело получение той или иной выдающейся картины.
Так что изменения были в собственном поведении, но никак не в самом фестивале. Совеобразный итог эти размышлениям подвел любимец нынешнего фестиваля французский режиссер Робер Гедигян. В ответ на дежурный вопрос об изменениях за последние два десятилетия, когда он ежегодно оказывается гостем или участником фестиваля, ответ последовал категорически положительный:
– В Канне ничего не меняется. И слава Богу.
Действительно, несколько десятилетий правления Жиля Жакоба, сначала в роли Генерального делегата, а затем Президента фестиваля, Канн мог похвастаться невиданной стабильностью, которая была радикально нарушена лишь однажды событиями 1968 года, когда по требованию мастеров «новой волны» фестиваль был прерван из солидарности со «студенческой революцией».
Но стоит заглянуть чуть назад – и ситуация радикально меняется. На обеде с мэром и уроженцем Канна мы вспоминали о тех временах, когда Дворец фестивалей находился не в начале, а в середине Круазет, рядом с построенным американцами отелем «Карлтон», когда звезды гуляли по набережной без охраны, а фестиваль носил почти домашний характер единения киноманов с кинематографистами.
Все изменило пришествие телевидения и больших денег. И хотя даже сегодня (не в последнюю очередь благодаря Жакобу и Фремону) киноманская составляющая остается сильнее всех остальных, массовая культура и глобализация берут свое.
Поэтому главный вопрос для меня не во влянии кризиса, а в будущей ломке, которая уже произошла в Берлине и теперь угрожает не только Венеции, но и Канну с неминуемым уходом Жиля Жакоба и пришествия новой цифровой (или даже постцифровой) эпохи в сферу экранного творчества и фестивального движения. В 2012 году исполнится полвека с моего первого приезда в Канны на кинофестиваль, мэр Канна остается на посту до 2014 года. А что дальше? Вопрос остается открытым…
Кирилл РАЗЛОГОВ.
