Пару недель назад “Куранты” под заголовком “Уличили в… хулиганстве” и под рубрикой “Ситуация” опубликовали на первой полосе опус следующего содержания:
“Пресненская межрайонная прокуратура вынесла постановление о возбуждении уголовного дела по статье 206, часть II, УК РФ (хулиганство с особым цинизмом) в отношении автора статьи “Грязные концы” Ярослава Могутина и должностных лиц редакции, ответственных за выпуск номера газеты от 4 сентября этого года. Дело в том, что Я.Могутин, будучи возмущенным откровенным плагиатом его статьи “Грязные концы комсомольцев. Борис Моисеев о времени и о себе” (была опубликована в эротической газете “Еще”) в “Московском комсомольце” от 11 августа 1993 г. и уличая “МК” в нечистоплотности… позволил себе (для установления истины!) восстановить часть своего материала в… “Новом Взгляде”. Цветистый мат… иллюстрированный фотографией голых “голубых” мужиков, очень не понравился правоохранительным органам.”
О том, что и почему “очень не понравилось” нашим правоохранительным органам, которым, видимо, совсем больше нечем заняться, чуть позже. Сейчас же – о том, что мне не понравилось в “курантовском” пасквиле. Если авторов этой газеты, которую я второй раз в жизни имел неудовольствие держать в руках (о первом скажу особо), – так вот, если их в школе не научили русской грамоте, я сейчас бесплатными консультациями заниматься не собираюсь. Ребята, нельзя так бездарно пользоваться великим и могучим!
Да, я “позволил себе” восстановить на страницах “НВ” те купюры, которые были сделаны в пиратской публикации “МК” и в которых речь шла, в основном, о сексуальных проказах тех самых комсомольцев, которые и по сей день фигурируют в казенно-сталинском названии этой газеты, из чего я сделал вывод, что “комсомольцы” действительно не хотят вспоминать про свои “грязные концы”. “Комсомольцы” обиделись, обиделась за свое ЦК-ВЛКСМовское прошлое г-жа Дворянская-Гаспарян, ее друзья и любовники. А на что обиделись-то? Зачем же делать столь замечательную мину при этакой-то отвратительной игре? Ничего особенного в этой ситуации нет: тот, кто громче всех кричит: “Держи вора!” – чаще всего этим вором и оказывается. Ведь это мне обижаться надо, мне, обворованному журналисту, а не обворовавшей меня газете!
“МК” понял, что пойман за руку и, изменив всем своим истинно комсомольским привычкам, промолчал даже после того, как я выступил по этому поводу в “Пресс-экспрессе”. “МК” пошел другим путем. “Слон”, похоже, нашел услужливую “Моську” в лице прокуратуры, еще совсем недавно, кажется, щипавшей и самих “комсомольцев”, но не за воровство, не за нарушение Закона об авторских правах, попранного в этот раз, или Закона о средствах массовой информации и печати, а за сводничество. Нет, конечно же, формально я не могу упрекнуть “МК” в том, что именно он был инициатором возбуждения этого смехотворного уголовного дела, но не будем наивны: при традиционной и ставшей уже анекдотической неповоротливости нашей власти в два дня развернуть эту ржавую махину против неугодного писаки невозможно без помощи и наводки высокопоставленных “доброжелателей” из числа “друзей” “МК”.
Ребята, вы в своем уме?! Вы читать умеете? Вы знаете ли законы, которые призваны защищать? Вы в каком году живете? В 1937? Или в 1973? Вы хотите неприятностей, вы хотите шума и крика, вы собираетесь устроить показательный процесс? Вы получите все это!
В чем меня обвиняют? В хулиганстве с особым цинизмом. Почему Пресненская межрайонная прокуратура, на территории которой находится не только редакция “Нового Взгляда”, но и редакция “Московского комсомольца”, не выдвигает это обвинение против журналистов, работающих над рубрикой “Срочно в номер!”, в каждом выпуске которой смакуются бесконечные убийства и грабежи, с нескрываемым сладострастием описываются чудовищные по своей жестокости и изощренности изнасилования. У меня собраны материалы этой рубрики с момента ее появления, и любая лингвистическая экспертиза подтвердит и “особый цинизм”, и хулиганство (мягко сказано!) ее создателей.
Почему Пресненская межрайонная прокуратура не обратила до сих пор самого пристального внимания на самого Гаспаряна, пишущего исключительно на подзаборном сленге? Почему Пресненская межрайонная прокуратура не возбудила уголовного дела в отношении “должностных лиц редакции” “МК”, причастных к воровству, сутенерству и “хулиганству с особым цЕнизмом”, в котором сейчас обвиняют меня?
Так в чем же заключается моя вина?
В восстановлении части материала? Или причина возбуждения уголовного дела в том, что я опубликовал эту часть в “Новом Взгляде”? Или “цветистый мат, иллюстрированный фотографией… голых “голубых” мужиков, очень не понравившийся правоохранительным органам” – это весь компромат на меня? Не густо, ребята, не густо! Мне наплевать на то, что нравится или не нравится тем или иным людям, тем или иным чиновникам, где бы они ни работали – в сельском хозяйстве, в коммерции, в законодательной или судебной власти. Их вкусы и пристрастия меня не волнуют ни в коей мере, это их проблемы и комплексы, которые могут проявляться только в их личной жизни. Ребята, нужно скрывать свою косность! Кто виноват, что вы никогда не читали Баркова, “взрослого” Пушкина, де Сада, Генри Миллера, Уильяма Берроуза, Жана Жене, Эдуарда Лимонова, Венедикта Ерофеева и множество других блистательных авторов? Была б ваша воля, вы бы и их привлекли за использование в литературе того, что вы называете “цветистым матом”?
Кстати, а что именно вы им называете? У нас нет юридического определения обсцентной, ненормативной, нецензурной, табуированной лексики, равно как и прецедента осуждения только по обвинению в использовании таковой.
Нужно знать историю: традиционно, повсеместно и во все времена самыми популярными становились именно запрещенные авторы и произведения. Так что спасибо за рекламу!
Ребята из прокуратуры, прежде чем возбуждать (слово-то какое матерное!) меня… – вернее, против меня дело, могли бы поинтересоваться аналогичным обвинением, предъявленным лет 7-8 назад, на заре перестройки, гласности и “демократизации” (демократией тогда и не пахло), поэту Тимуру Кибирову, в напечатанных произведениях которого также употреблялась ненормативная лексика. Дело тогда так и не дошло до суда, поскольку экспертиза, произведенная ведущими филологами страны, естественно, не выявила никакого криминала, а следовательно и состава преступления. Теперь Кибиров признан классиком, очень активно публикуется и частенько выступает на ТВ.
Ребятам из прокуратуры нужно было бы ознакомиться со словарями, вышедшими у нас в последнее время, с произведениями на эту тему академика Д.С.Лихачева, доктора филологических наук Г.А.Белой и других ученых, полистать, почитать, убедиться в собственной безнадежной убогости.
Ребята, а вы видик-то смотрите? Ну так вот – знайте: то, что в каждом фильме переводится гнусавым голосом как “чертовщина”, “черт возьми!”, “елки-палки!” и т.п., все эти словечки с корнем “фак” на самом деле переводятся совсем по-другому. Ведь это на вас, дураков, рассчитано, ведь на самом-то деле такого ханжества и пуританства, как в России, нигде уже нет. Правильно сказал Роман Григорьевич Виктюк: Россия до сих пор живет по законам Средневековья. Так держать, ребята, выше планку общественной морали и нравственности, выше знамя советского образа жизни! Ну не хочешь ты читать – не читай, твою мать! Нет, все прочтут по десять раз, всем друзьям перескажут, потом в редакцию названивать примутся и матом ругать автора за этот же самый мат! Страна стукачей! Что, вы этих слов не знаете, не слышали их никогда?
У меня в руках самый полный словарь русских нецензурных слов, вышедший в 1980 г. в калифорнийском университете Беркли. В этом словаре фигурирует едва ли половина всех выражений из моей статьи, хоть отдаленно могущих быть причисленными к “цветистому мату”.
И, наконец, главная “неувязочка”. Какие ко мне могут быть вообще претензии? В моей статье нет ни одного слова мата за пределами прямой речи. Прямая речь принадлежит Борису Моисееву, я воспроизвел ее дословно, ничего не добавив от себя. У меня есть документ – магнитофонная запись, подтверждающая это. Я еще раз спрашиваю: какие ко мне будут претензии? Если речь идет о защите нравственных идеалов и драгоценных “принципов”, которыми не хотят поступаться, вслед за Ниной Андреевой, ребята из прокуратуры, почему это уголовное дело возбуждено против меня, а не против Моисеева? И почему эта санкция применена сейчас по отношению к “Новому Взгляду”, а не полгода назад по отношению к газете “Еще”, зарегистрированной в Российском минпечати и опубликовавшей первоначальный текст интервью полумиллионным тиражом! Что, сами тогда не докумекали, понадобилась наводка из “МК”?
Еще один вопрос: кто дал право журналистке “Курантов” делать выводы о том, что “голые мужики” на опубликованных в “НВ” фотографиях – “голубые”? Как она рассмотрела это, мне непонятно, ведь печать у газеты черно-белая. Если же журналистка имела в виду нечто другое, то в стране, где на протяжении 60 лет подобные обвинения звучали как приговор, ей следовало бы аккуратнее подбирать выражения. “Голые мужики” на одной фотографии – это я и мое отражение в зеркале, и совсем еще недавно я был склонен бить морду любому, кто позволял себе такие высказывания в мой адрес. Что касается двух других “мужиков” – то это фотошедевр Эрвина Олафа “Erwin and Teun” из Амстердамского собрания “Арт анлимитед”, и я сомневаюсь, что ревнители нравственности “Курантов” располагают соответствующими результатами судебно-медицинской экспертизы, подтверждающей, что запечатленные на снимке красавцы являются “голубыми”. Вместо того чтобы строчить бездарные пасквили, нужно было бы ознакомиться с собраниями Эрмитажа или музея имени Пушкина. Там, следуя прокурорской логике, много “голых “голубых” мужиков”.
В начале этой статьи я обмолвился о том, что газета “Куранты” попалась мне в руки во второй раз. Когда же был первый? 19 февраля 1993 г. “Куранты” обворовали меня так же, как меня недавно обворовал “МК”. Из 12-го номера той же самой “Еще” (как им всем нравится “Еще”, с ума можно сойти!) “Курантами” был перепечатан исковерканный отрывок моей статьи “Как получишь ваучер, береги его!!!” Точно так же в тексте были сделаны купюры, он подвергся “редактуре”, был изменен заголовок, точно так же не было указано мое авторство, точно так же ни редакция, ни я не были поставлены в известность.
Теперь мне понятно, почему именно “Куранты” опубликовали заметку о возбуждении против меня уголовного дела, поддержав тем самым “МК”. “Свой свояка видит издалека?”
Я выиграю этот суд. Если, конечно, дело дойдет до суда.
I feel fine, it’s o’key!
ЯРОСЛАВ МОГУТИН
