ЗНАМЕНЕМ – ПО ВЫМЕНИ

Русский человек, какой бы общественной идее он ни принадлежал, по традиции с недоверием относится к реальности как таковой, гораздо больше полагаясь на силу ее словесных обозначений.

Вот в Моссовете “демократы” с “патриотами” дружно решают спасать народонаселение столицы, запретив рекламу спиртных изделий в средствах массовой информации. Ведь не оттого же, в самом деле, портятся здоровье и нравы, что сегодня, как никогда раньше, доходы абсолютного большинства граждан лишь для скорейшего употребления внутрь. Нет, исключительно оттого, что посредники публично соблазняют малых сих оптовыми поставками спирта “Роял” и ликеров в бутылках 0,7 л! Право же, товарищ Лигачев – и тот был большим реалистом…

Давно распалась на части наша родина СССР, а ее патриоты по сей день яростно спорят, была ли она “империей”, как утверждали противники. Будто бы одно это зловещее слово и вызвало своей магией мерзости развала; и стоит только переубедить, уболтать хорошенько всех ивановых, петросянов, сидоренок – как тотчас осколки срастутся в прежнее целое.

И здесь имя стало судьбой? Да, но только не то, вокруг которого ломаются копья. Конечно же, ни Советский Союз, ни дооктябрьская Россия не были империями в том привычном смысле, что Англия, Франция или Испания с их заморскими колониями. Наша держава по природе своей целиком относилась к более древней, докапиталистической эпохе – да так и не выбралась оттуда до самого конца. Ее ближайшая историческая родня – Австро-Венгрия и Османская империя, которые и складывались примерно в одно время с нею (ХV – ХVI вв.), и скончались вместе с царской Россией.

Или же, если продолжать углубляться в историю, – Древний Рим и Византия.

…Без малого полтысячи лет назад, когда Московское царство не перешагнуло еще и за Волгу, игумен одного из псковских монастырей по имени Филофей, подытожив плоды многолетних богословских диспутов, заронил в умы слово, ставшее знамением: Москва есть Третий Рим, духовный воспреемник и первого, и второго – Константинополя. Молвилось оно под впечатлением от недавней гибели Византии, завоеванной турками; отныне Московия стала сердцевиной православного мира.

Соответственно, и смысл идейных построений ученого монаха был совсем не “имперским”, а чисто религиозным. Это уже после всяк желающий – от почтенных славянофилов до нынешних “заединщиков” – стал пристраивать их словесную оболочку на милый сердцу политический лад. Интереснее здесь другое: поистине мистическая связь идеи-лозунга с историей конкретной страны.

Рим, становясь христианской державой, терял завоевательный пыл и лишь довольно вяло отбивался от соседей, одну за другой выпуская из рук окраинные провинции. Но изречено слово-знамение – и тут же святая Русь начинает вести себя подобно молодому Риму язычников: не ограничившись заветным воссоединением исконных земель, она покоряет все новых “варваров”. Поначалу с переменным успехом (одна неудачная Ливонская война чего стоила), затем все уверенней, и наконец она становится таким же безусловным лидером территориальных заговоров в северной Евразии, каким был античный Рим в своем регионе. Все огромное Средиземное море он превратил во “внутреннее озеро” – и Россия упрямо добивается выхода к океану (правда, у нее эти амбиции так и не увенчались полным успехом).

У континентальных “сестер-погодков” Российской империи, не говоря уже о шагнувших за океаны “младших кузинах”, четко выделялись нации-господа и нации-холопы. Заносчивые венцы взирали свысока не только на православных украинцев и румын, но и на таких же, как сами, католиков – западных славян, хорватов, итальянцев, даже на “соправителей”-мадьяр. Турки-османы жестоко притесняли наряду с болгарами и армянами правоверных арабов. А вот у “коренных” римлян, потомков многих племен Апеннинского полуострова, даже по их младенческим временам чисто национальное самосознание было, по-видимому, слабее, чем у любого варвара-”нацмена”. Оно уступало формуле cives romanus – римский гражданин; и в эту разношерстную civitas romanorum равноправно вливались все новые массы вольных жителей окраин – точь-в-точь как было в государстве, созданном русскими. Позднейшие же, византийские ромеи вовсе утратили племенную идентичность, превратившись в пеструю общину “грекоязычных”.

Гордость Рима – боевые легионы поначалу состояли полностью из “коренных”, в конце же римско-византийской истории даже высшие офицеры по происхождению были сплошь варварами-провинциалами. Нередко они же при очередных переворотах становились цезарями. Так и в СССР статистики высчитали, что к 2000 году в армии начнут преобладать призывники из Средней Азии! (Правда, ни Союз, ни его несокрушимая и легендарная не дожили до нового тысячелетия). А уж о русских национальных пристрастиях в подборе руководящих кадров, начиная с легендарных, еще “дотретьеримских” варягов и кончая поздними грузино-чеченскими вариантами, и говорить нечего…

А что же духовное первенство, нравственное совершенство, о котором, собственно, и толковал Филофей с братией? Оно во все последующие века все так же обсуждалось церковными и светскими теоретиками, отнюдь не становясь предметом большой политики. Пока не возникла краснознаменная “империя номер два” – прямой аналог уже Восточного, византийского Рима. Там обыденные притязания действительно разбавлялись идеологическими, миссионерскими пристрастиями.

А были ли в истории предшественников, скажем, примеры восстановления утраченного? Были – и в той же Византии. В 1204 году ею завладели западные крестоносцы и сразу привычно растащили единое государство на самостийные уделы. При известной доле вольной фантазии это происшествие вполне сравнимо с февральской революцией в России. Взять хотя бы знаменитый орден тамплиеров: у них как будто было немало общего с современными масонами, – а те, как уверяют многие, и погубили извне русский монархический лад… Латинская империя рыцарей, как и Февральская республика, оказалась однодневкой (в масштабах своего, более медленного времени). Но после нее и возрожденной Византии хватило уже ненадолго.

Нигде и никогда от развала империй не выигрывал мирный обыватель. Тем не менее ни один Рим не вечен; у всех трех – говоря современным языком – “надежд человечества” одинаковая участь. После “сильного центра” с его отлаженной налоговой системой, отличными дорогами, почтой и сработанным рабами водопроводом обязательно наступают недомытые “темные века” с обесцененными деньгами и бессмысленностью труда, с засильем баронов-разбойников, мздоимцев и спекулянтов. Хотя, казалось бы, в “исторически прогрессивной формации” должно быть совсем наоборот. Но пока-то еще оно утрясется…

Знамя, любовно вытканное в монастырских кельях, в отмеренный срок заехало смаху по имперскому “мягкому подбрюшью” и всем прочим крайним частям. Больно. Обидно. Но уж если вся наша судьба – сплошная словесность, то лучше не кипятиться, а вспомнить лишний раз, чему учил о.Филофей:

“Четвертому Риму – не быти”.

Михаил ГЛОБАЧЕВ.


 Издательский Дом «Новый Взгляд»


Оставьте комментарий

Также в этом номере:

В ЖАНРЕ “ВАМПИРИЗМА”…
НА ЭТОТ РАЗ УВЕЛИ МАШИНУ
НАНИ БРЕГВАДЗЕ. Любимый мужчина
ВЗЯТКИ РАЗНЫЕ БЫВАЮТ
ВЛАДИМИР ВИНОКУР. Любимая женщина
ПОЦЕЛУЙ-ПИСКУН
ТЕНЕВАЯ ЭКОНОМИКА И ДЕТЕКТИВ
АНДРЕЙ ЕГОРШЕВ. Меню
ПОНАРОВСКАЯ: МОИ УКРАШЕНИЯ – В СЕЙФЕ
ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ НОМЕНКЛАТУРЫ
СВАЛКА КАК ОЧАГ РЕВОЛЮЦИИ
ЧТО МЕШАЕТ ПРЕЗИДЕНТУ?
“СТРАННИКУ” ДЕНЕГ НЕ ВЕРНУЛИ
ХОРОША И ПРИВЕТЛИВА
“ПРОДАВАТЬ НЕ УМЕЮ. И СЛАВА БОГУ”
МОЗГИ БЕЗ СОЦРЕАЛИЗМА
МИРОШНИЧЕНКО В ПРЕТЕНЗИИ НА ПОШЛЫХ КОЛЛЕГ
МАСКИРОВКА ОБЯЗАТЕЛЬНА!


««« »»»