Итак, каковы аргументы, подтверждающие: русские не вызревают до состояния взрослости. Русский человек в своих действиях повинуется лишь внутреннему чувству, а не здравому смыслу. Этим, кстати, возможно, и объясняется знаменитая русская соборность.
“Желательно, чтобы сход решал приговором единогласным. Таков был издревле обычай славянский. Если уже нельзя получить решение единогласное, лучше передать дело посреднику, излюбленному от всего схода. Совесть и разум человека, почтенного общим доверием, надежнее, чем игра в счет голосов”. (А.Хомяков).
И действительно, чтобы прийти к разумному решению путем голосования, все участники собрания должны обменяться мнениями, а победить, по идее, должна логика. Лучше обоснованный вариант решения и будет принят путем голосования. Однако для этого все участники собрания должны:
– уметь концентрировать внимание на том, что говорят другие,
– уметь в принципе мыслить логически, а не, допустим, эмоционально-образно (ведь существуют разные типы мышления),
– уметь признавать свою неправоту.
Но ведь дети (что подтверждают и прямые репортажи со съезда народных депутатов) очень плохо концентрируют незрелое свое внимание на чужих, таких ненужных им словах. Логики в их многословных рассуждениях порой не бывает вовсе. И как не любят они в пылу спора признавать себя побежденными! Поэтому все важные решения за них должны принимать взрослые, чьи “совесть и разум” защитят нерадивых детей от ударов судьбы.
Именно в силу инфантильности русские вечно ждут, что кто-то сторонний решит их проблемы.
Наши гонцы от правительства по всему миру собирают корм эдакому большеватому кукушонку, который в наивности своей полагает, что ему все всё должны.
Разве не похожи наши митингующие пенсионеры на несознательного ребеночка, который требует с папы денег на жвачку, не задаваясь вопросом, где тот может их взять.
Смешно и грустно, когда сам президент Ельцин по телевизору с милой откровенностью говорит, что ему-де пришлось кой-кому “пригрозить”, чтобы его распоряжение было выполнено. Ну, это просто п…ц!
“Дем.Россия” сразу поняла, что народ истосковался по своему народному вождю и не делала таких глупостей, как Троцкий и вся ленинская гвардия. Она дала народу то, о чем он мечтал века. Голос зычный, косая сажень в плечах. Ростом до потолка. Размашист. Удаль молодецкая. Сразу рубит сплеча. После первой не закусывает. Если надо, с балкона прыгнет.” (А.Ципко).
Заметим, Ельцин сможет спокойно править в этой стране только если докажет свою диктаторскую силу, а вовсе не сакраментальную верность демократическим идеям. Демократия, она, блин, для взрослых. А во всяком детском коллективе верховодит тот, кто сильнее. Или сумел окружить себя теми, кто сильнее. Т.к. сила очевидна, а чтобы оценить ум – надо самому уметь думать.
Наши прошлые вожди (Ленин и Сталин) умели доказать свою силу, народ их любил и уважал. Многие и по сей день уважают.
“Ленин не говорил, а бил дубинкой по голове, и это было понятно и близко”. (А.Ципко.) Они (вожди наши) были аскетами. Это тоже плюс для народа, живущего по принципу “быть”, а не “иметь”. Была любовь, вера, а в результате – вдохновенный тяжелый труд и безграничный энтузиазм. Недаром Хомяков в своем описании схода употребляет, говоря о посреднике, на которого будет возложено ведение дела, слово “излюбленный”. Не “умный” или, допустим, “рассудительный”, “сведущий”. Понятие “любовь” оказывается определяющим. Ведь мы – дети.
Да и вообще о какой демократии может идти речь в стране, где какие-то обдолбленные недоумки стреляют по любому, кто им не понравится?! Зачем из одной крайности – красного тоталитаризма – бросаться в другую – отсутствие власти, законов и авторитетов.
Демократия по-русски – это когда у семи нянек дитя без глаза. Пока президент борется с ВС, какие-то козлы устраивают одностороннее движение вокруг Кремля, как будто и без этого головной боли мало. Превратившись из страны детей в страну беспризорников, мы мало что выиграли, вовсе не из-за неожиданной отмены всех правил и ограничений (внутренних, нравственных ориентиров как не было, так и нет), а из-за отсутствия авторитетной власти.
По крайней мере опыт перестройки наглядно доказал,что народонаселение,равно как и его “культурный” авангард, не созданы для демократической формы правления.
А главное, погибла иллюзия, которая питала семидесятников: дайте нам свободу и мы построим процветающее, цивилизованное государство.
Агонизирует и вера, что соплеменники являются разумными существами. Похоже, настал момент приструнить расшалившуюся братию, грязных нищих беспризорников, от которых, правда, уже отпочковалась кучка “отмытых” богатых.
Однако что за лица у наших нуворишей! Нужно минимум три поколения, чтобы хоть чуть-чуть их облагородить. А пока манеры и повадки говорят сами за себя: мы самые смышленые беспризорники, в отсутствие взрослых мы оторвались и как высокоорганизованные особи рассуждаем теперь о благотворительности и меценатстве. Как тут не вспомнить Валерию Новодворскую с ее разделением народа на быдло и не быдло. Это разделение не имеет отношения к социальной иерархии. Народ-то – не быдло, а вот отдельные его представители, заседающие, допустим, в Верховном Совете и прочих организациях -– быдло, подавляющие число нуворишей – тоже быдло, вообще большая часть лиц в телевизоре (т.е. социально значимые) относятся, увы, к разряду быдла.
Так что единственное, что можно себе пожелать, – это жить в стране где ты видишь лучших, а худшие они понятно где – за кадром. И можно тешить себя иллюзией, что их мало. Авторитетная власть быдла – это мы уже проходили. Как вспомнишь портреты членов Политбюро или прищуренные глазки наших двух вождей, так сразу чувство изящного начинает страдать. Хочется авторитетной власти, но чтобы олицетворением ее было существо изысканное, благородное, с высоким уровнем интеллекта. Успешно править может только тот, кто докажет свое внутреннее превосходство. Гармонично править может только тот, кто обладает истинным, внутренним превосходством над подавляющим большинством населения.(Эту мысль очень красиво изложил Ницше в “Веселой науке”). Нужен авторитарный лидер (чтобы был порядок), который бы не был быдлом. Только тогда можно рассчитывать на прогресс всего общества, в первую очередь в человеческом отношении.