Мне очень симпатичен основной посыл Александра Дугина, хотя я совершенно не сочувствую его рассуждениям на религиозную тему. Просто я считаю, что религиозная составляющая этого его выступления – совершенно второстепенное, а первостепенным тут является то, что я бы назвал призывом к простой человеческой нормальности.
Собственно христианское, традиционное для Церкви, отношение к браку существенно другое, нежели описанное Дугиным: это однозначное предпочтение браку девства и, в частности, монашества. Святой отец начала III века, Мефодий Олимпский, специально разбирает вопрос, как же такое возведение девства в христианский идеал сочетается с обязательной и для христиан заповедью «плодитесь и размножайтесь», данной прародителям в Раю еще прежде их грехопадения. И отвечает: для христиан важен только духовный смысл этой заповеди, поэтому христиане обязаны размножаться только духовно, то есть только приобщением все новых и новых людей к Церкви. А физически людей и язычники нарожают.
С таким пониманием соотношения девства и брака христианство продержалось, без малого, два тысячелетия. Но сейчас (точнее, в ХХ веке) мы пришли к совершенно новой ситуации: наши нынешние «язычники» уже НЕ «нарожают». Не только в древности и средневековье, но даже в XIX веке такой острой проблемы еще не было.
И, разумеется, причина здесь не в том, что «язычники» нашего времени вдруг увлеклись аскетическими идеалами, христианскими или какими-нибудь еще. К сожалению, причина противоположная. Современная индустрия грубых удовольствий сделала общедоступными многочисленные технические средства, чтобы «освободить» эти удовольствия от всякой «полезной нагрузки» и, прежде всего, от обязанности рожать и воспитывать детей.
На уровне субъективной жизни сознательно отказывающейся от детей «семейной» пары (употребляю кавычки, так как не уверен, что такую пару можно назвать семейной в точном смысле этого слова) создается, вроде бы, облегчение – хотя даже на таком, индивидуальном, уровне далеко не все однозначно: то, что воспринимается как облегчение в молодом и среднем возрасте, не всегда продолжает восприниматься таким же образом ближе к старости. Но, как бы то ни было, это все имеет социальные последствия, то есть такие последствия, которые сказываются на всех. Коротко говоря, это ведет к вырождению русского народа, и Дугин говорит об этом совершенно справедливо.
Христианство всегда было аскетическим идеалом, и таким оно и останется, так как именно такова его природа. Но Церкви всегда было присуще понимание, что христианский идеал – не для всех. Это понимание парадоксально, так как к христианству призываются все, и, значит, идеал христианства тоже для всех. Но не все его могут принять в данный момент. Идеал – это вовсе не то, с чего начинают на практике. Поэтому просто указать человеку идеал и на этом его бросить – это чрезвычайно опасно. Церковь так никогда не делает. Церковь указывает идеал, но при этом указывает и тот – обязательно маленький – конкретный шаг, который человек может сделать прямо сейчас. Для большинства людей девственная или безбрачная жизнь таким шагом не являются.
Вот для таких ситуаций, когда – в качестве временного компромисса – приходится избирать не то, что соответствовало бы христианскому идеалу, существует целая система правил христианской жизни. Она преемственно восходит к Ветхому Завету, а по сути является средством сохранения хотя бы того, что мы можем, не претендуя на терминологическую точность, назвать человеческой нормальностью.
Вот за это и ратует в данной заметке Александр Дугин. И, с христианской точки зрения (насколько мне доступно ее понимание), я хотел бы его поддержать.
Епископ Петроградский и Гдовский ГРИГОРИЙ (В.М.Лурье),
Российская Православная Автономная Церковь (РПАЦ).
