Ожидая оказии для отправки Вам этого письма, я вырезал объявления из газеты, выходящей на русском языке в Нью-Йорке и называющейся “Новое Русское Слово”. Газета как газета; массовой эмиграции гениальных журналистов из России в Америку не было, поэтому неудивительно, что уровень газеты негениальный. Но другой нет. И таких страниц объявлений, как в “Новом Русском Слове”, нет больше нигде – объявлениями она прежде всего и интересна. Я вырезал объявления, публиковавшиеся этой зимой, и думал, что поучительно бы собрать их в один коллаж и напечатать у Вас – хоть часть из них. Зачем? Чтобы читатели «Нового Взгляда» могли увидеть, как тот самый, презираемый многими из них рынок, где люди предлагают свое умение, пестрит предложениями, исходящими от людей, которых в Москве достаточно хорошо знают. Они могут и хотят быть полезны. Причем это ведь только часть предложений, к тому же ограниченная сферой культуры; в “большой” американской прессе идут рецензии на гастроли дирижеров Рождественского и Темирканова, пианистов Кисина, Петрова и Плетнева, певца Хворостовского, на выступления наших балетных и симфонических ансамблей.
Эти люди умеют делать то, чего не умеют другие. Многие специалисты, воспитанные в бывшем Союзе, в большом порядке и здесь, потому что обладают нужными знаниями и мастерством. Это единственный критерий. И те, чьи имена на присланных мною вырезках, тоже вызывают в Америке интерес, знают, кому они там нужны. Люди хотят работать! Более того, я не раз думал, что почти все нью-йоркские объявления, включая рекламу русской парной бани, которых открылось уже несколько, имели бы успех и у нас. А справочники о нашей жизни и российском бизнесе, выходящие в США, сегодня еще даже не выглядывают у нас из-под толстого слоя книг, предлагаемых офенями в пеших переходах Москвы. Это я к тому, что, сосредоточившись на взаимном пожирании, патриотические людоеды демонстрируют всю тупиковость своего поведения. И я могу понять людей, которые в разное время выползли из гэбэшных подвалов и спаслись, а теперь не спешат на съедение к новым мастерам ненависти.
Видя лишь ближайшего врага, завидуя благополучному соседу, застилая взор пленкой ненависти к нему, трудно озирать мир. Я, например, поразился, читая интервью, которые недавно раздавали украинский президент Кравчук и его соратники в Израиле, рассказывая, что антисемитизм на Украину был импортирован из России чуть ли не в директивном порядке. Как будто прогитлеровские полицаи и бандеровские погромщики в годы прошлой войны получали директивы впрямую из Кремля. Причем президент Кравчук, гораздо дольше руководивший идеологической деятельностью ЦК компартии Украины, чем Украиной самостийной и антикоммунистической, уж точно мог бы не скромничать – он-то хорошо знает, что к чему… Обидно за пана президента: и боеголовки, и Черноморский флот он делит весьма неохотно, а вот выпотрошенные еврейские перины готов уступить хоть сию минуту…
Американская пресса поиронизировала по этому поводу и забыла. Но куда тревожнее журналистской иронии по поводу державной лжи был для меня растерянный звонок нынешнего жителя Филадельфии, который спросил: “Вы не знаете, правда ли, что в Одессе ставят памятник Петлюре? Петлюровцы вырезали в погром всю нашу семью. Так значит, они были правы?” В начале февраля я прочел в нью-йоркской газете воспоминание вчерашнего киевлянина, который желает оставшимся дома друзьям и родственникам не вздрагивать “от случайного выхлопа автомобильной трубы: а вдруг это начало давно обещанного погрома”. Ненависть кружится, как хлопья сажи на пожаре. Стыдно, что и сегодня хотят спрятать убийц за коротконогую ложь. Стыдно видеть, как вместо общего раздумья над причиной трагедий говорливые “идеальщики–разъединщики” тычут пальцами в сторону от себя и ничего не сулят нам, кроме новых разборок.
А может быть, и нестыдно этим людям, как нестыдно было пресловутому “Дню” печатать перевранный протокол беседы Буша с Ельциным? Ведь цель публикации могла быть только одна – еще взмутить воду, еще столкнуть… В биологии давно зарегистрирована группа существ, которые чувствуют себя тем лучше, чем меньше кислорода вокруг. И люди такие есть? Есть.
По контрасту мне очень понравилось интервью с Валерием Леонтьевым: певец честно анализирует хорошее и плохое, говорит о деле, зная себе цену и ведая, чего хочет. И понимает, что впереди у него не вечность, а вполне обозримое время, когда он еще сможет реализовать себя. Дайте человеку работать, не перекрывайте ему кислород!..
Никаких оснований ни для каких общенародных комплексов неполноценности сегодня нет. Попросту надо не пыжиться, а заниматься делом.
Давайте научимся видеть себя и других со стороны без зубовного скрежета. С привычками к самоедству и зависти мы не только неплодотворны – мы бываем смешны и жалки, как господин Жириновский, благословляющий своих волонтеров в Багдад.
Ну ладно: возвращусь к профессорскому опыту.
Мои американские студенты часто опаздывают на занятия. Собирая по крошкам знания, которые они решили приобрести, студенты не всегда укладываются в расписание. Ничего особенного: извиняются, входят, уж коль пришли, и раскладывают перед собой тетради. Я ни от одного от них не слышал обычных у нас студенческих историй о сломавшихся автобусах и трамвайных пробках. В Америке вообще не принято оправдываться. Каждый отвечает за собственные поступки, а не ищет им оправдания. Каждый всю жизнь нарабатывает то, что зовется авторитетом, добрым именем; то, что должно всю жизнь удерживать на плаву. Студенты живо обсуждали провал кандидатки в министры юстиции, выдвинутой Клинтоном. Почему она не прошла? В течение двух лет у претендентки на министерский пост дома служила в няньках перуанка, не имевшая разрешения на работу в США. По меркам нынешнего нашего парламента – мелочь из мелочей. Но кандидатку Клинтона отвергли, потому что человек, не заботящийся о соблюдении законов в личной жизни, не может быть законодателем для страны. Следующая президентская кандидатка отказалась сама. Прижали руководителя ФБР, всеполицейского шефа: он, видите ли, использовал служебный транспорт для поездок по личным делам. Ау, российские министры!..
Американцы очень живо обговорили все эти случаи, в один голос осудили вельможных беззаконников. Критикованные даже не пикнули – только просили прощения. Каждый обязан отвечать за себя!
Это очень интересная черта, проявляющаяся многообразно, в том числе и умением не скулить. Как правило, на вопрос о том, как дела, отвечают, что все в порядке. Во всяком случае, никогда не начинают с жалоб на происки соседа или коллеги. Чаще всего в собственных неудачах человек себя и винит, высчитывая, что именно сделал не так. Это все непросто, но подобная жизнь дисциплинирует. Отвыкаешь пенять на судьбу. Но такое поведение может сбить с толку, и немало переезжавших из нашей страны за океан убеждены были, что тамошняя жизнь совершенно без проблем.
Знание, что это не совсем так, обретается с трудом, на собственном опыте, и многие очень страдают, не зная, на кого привычно свалить ответственность за свои неудачи. Не обладая настоящим конкурентоспособным умением, многие из приехавших сюда бывших россиян так и живут, подчиняясь правилам, усвоенным за годы жизни в бывшем Союзе. Только что я прочел в газете письмо эмигрантки, которая на шестнадцатом году пребывания в США решила получить гражданство (в отличие от Прибалтики здесь это позволено после пяти лет жизни в стране). Эмигрантка горюет, что не знает английского и не уверена, что поймет все вопросы. Ей ответили, что по американским законам человек, который прожил в стране более пятнадцати лет и языка не выучил, на гражданство все равно может претендовать. Просто человек должен понимать, какое место в обществе займет он, безъязыкий. Но многие как не желали в Таллинне или Душанбе учить таджикский с эстонским, так и английского не учат. Поскольку в Америке пенсии платят щедро и почти всем, уровень протестных настроений среди наших соотечественников здесь ниже. В утешение рассказывают о героическом своем поведении в ужасных большевистских застенках, где большинство из этих людей отродясь не были, отводя душу друг с другом, не находя языкового и душевного понимания у заморских аборигенов. Впрочем, и в России развелось сегодня достаточно “диссидентских пикейных жилетов”, занимающихся точно тем же. Как-то я сказал одному из них, что если бы он так сражался против коммунистической диктатуры, как сейчас говорит об этом, с ней было бы покончено давным-давно, а все другие диссиденты были бы ни к чему. Он бы и сам управился, такой молодец… Обиделся.
Все это тот же, трансатлантический “совковый рефлекс”, согласно которому в России бравые юнцы навинчивают себе сегодня георгиевские кресты на самошвейные офицерские мундиры. Я пишу слово “георгиевский” не с заглавной литеры, потому что с заглавной – это когда настоящий…
Виталий КОРОТИЧ.
