Если верить газетам, народ живет мыслями о референдуме, суде над ГКЧП, прочими мировыми событиями.
Если верить своим глазам, народ абсолютно спокоен и равнодушен. Так обстоит дело в Москве, надо думать, в провинции еще спокойнее.
Конечно, при иных условиях одного “дела ГКЧП” достаточно, чтобы все с ума посходили. Но вот “процесс пошел”, как выражался Горбачев, счастливо начавший в эти же самые дни курс лечения в Америке и потому не имеющий пока – увы, увы! – возможности прийти на суд…(Некоторые сравнивают это с поведением школьника, спрятавшегося от контрольной в туалете. Я же уверен, что Горбачев рано или поздно на суд явится).
Итак, процесс пошел. Кто же явился на открытие? Пара сотен полоумных старух с плакатами в защиту мучеников ГКЧП. Впрочем, по опросам общественного мнения “мученикам” грозит лишь одно – скорое забвение вместе с их мучениями. Народ уверен: “недоворотчикам” дадут маленькие (“недовернутые”) сроки, чтобы с учетом предварительного заключения… “Мы сегодня своих голубей отправляем в последний полет!..” Только вот освобожденные чеписты сразу станут “даром не нужны” тем самым патриотам, которые сегодня рвут голосовые связки, требуя их освобождения… Да, точно такое же всероссийское равнодушие к этому суду, как и “к суду над КПСС”.
Впрочем, суд только начался, еще чем-то нас все-таки повеселит, благо рассчитан явно не на один месяц. А вот референдум уже подошел к финишу, но люди по-прежнему спокойны.
Чудеса! В других странах (в той же Америке) все бы на ушах стояли, хотя в общем-то – о чем речь? Выбор, кажется, уже сделан 200 лет назад. Окончательный, обжалованию не подлежит, меняться же могут только имена. И тем не менее – сколько волнений! А у нас? Ведь вроде бы именно от результатов референдума зависит, как повернется история России. Что же, пусть историки и волнуются по сему поводу, как бы говорит рядовой житель России. Да признаться по совести, и политики, по крайней мере те, с кем я сталкиваюсь, только имитируют бурное волнение. “Дышите глубже, вы взволнованы!” Вот они и дышат. Дыхание есть, а волнения нет.
И даже безумная “гонка купюр” – кто больше успеет разбросать денег (“фантиков”, как их теперь ласково называют в Москве) – даже этот “популистский забег на 20 дней” не производит большого впечатления. Да, “под референдум” опять раздают невыполнимые обещания, опять разгоняют инфляцию – но, честно говоря, это бы и без референдума происходило. Колесо инфляции катится уже по своей логике, и хоть его и подгоняют прутиком популизма, но в общем, движение и без референдума шло бы, разве что чуть-чуть помедленнее.
Как же понять это полное спокойствие народа? И какие выводы из этого следуют?
Прогнозы – штука неблагодарная. Но Бог с ней, с благодарностью, – рискнем!
Я думаю, что полное спокойствие российского населения означает, что страна морально не готова ни к каким великим потрясениям, не примет этих потрясений, а значит, их и не произойдет. Поскольку простейший способ избежать потрясений – сохранить все, как есть, то так оно, вероятно, и будет. Ельцин останется не потому, что его любят, не потому, что кого-то вдохновляют его обещания и раздача денег населению, а просто потому, что сохранение Ельцина – это стабильность. Я, скажем, не уверен, что если бы ему вчинили знаменитый “импичмент”, а потом были бы президентские выборы – совершенно не уверен – что Ельцина бы выбрали (хотя по всем опросам другие кандидаты имеют еще меньше шансов). Нет, если бы Ельцин “выпал из гнезда”, он, возможно, туда бы не вернулся. Но пока он президент, народ не желает его менять, сбрасывать. Это ложь, что люди раскалены, в отчаянии и т.д. Люди, естественно, недовольны, но в общем, приспособились. Они подавлены, но не возмущены. Привыкли. И альтернативы не видят.
Это настроение чувствуют все политики – оттого их “тихая грусть”. Как актеру тяжело играть перед полупустым, зевающим залом, так политику трудно “рвать страсть в клочья”, зная, что его избиратели в массе своей равнодушны. Вот когда политики собираются в кучу (на съезд) и видят только друг друга, заводятся друг от друга, вот тут уж они отводят душу, предаются любимой гимнастике, прыжкам на ушах… А сейчас, разъехавшись по округам, они немного попритихли.
Отсюда – возможный результат. Процентов 60 граждан придет на референдум, процентов 60-65 пришедших проголосует за доверие Ельцину, процентов 80 – за досрочные перевыборы депутатов и процентов 50 – за досрочные перевыборы президента.
Юридической силы результаты голосования не имеют; что означает “досрочные” (за сколько месяцев, дней или часов “до срока”, который у нынешних депутатов истекает в 1995 году, у президента – в 96-м) – это настолько же непонятно и неопределенно, как критерии и главное – последствия слова “доверяете”. Итак, формально никакой результат никого и ни к чему не обязывает.
Но российская политика сроду не двигалась по законам. Она ползет по мягкой, размытой глине эмоций и моральных авторитетов. Моральная победа Ельцина прогнозируется достаточно уверенно. Да, не блестящая, но победа. Народ не обожает “царя Бориса”, но искренне презирает бестолково-истеричную “боярскую думу”, с ним воюющую. Итак, моральную победу Ельцин скорее всего одержит. А как он ею распорядится?
Материализовывать моральные победы – дело сложное. Собственно, все последнее время Ельцин этим и занимался: искал способ перевести “безналичный” моральный капитал, который у него есть, в “наличный” политический и юридический. Это все напоминает замечательный рассказ Рабле. Человек подходит к котлу и нюхает пищу, которая там варится. Повар подает на него в суд за якобы нанесенный ему моральный убыток. Мудрый судья решает: да, ответчик обязан заплатить повару – позвенев монетами у того над ухом.
Так вот референдум – это звон монетами над ухом у Верховного Совета. Моральная победа Ельцина – впервые за последние долгие месяцы. Ну, а практически что за этим следует?
Мне уже приходилось говорить, что возможны три варианта.
Съезд объявляет, что Ельцин не собрал 50 процентов от списочного состава избирателей в свою поддержку – и потому народ ему не доверяет, а съезд отправляет президента в отставку. Мило, но если съезд получит голосов раза в три-четыре маньше, чем Ельцин, то вариант с отставкой был бы все-таки немного слишком безумным – даже для нашего съезда.
Ельцин, опираясь на поддержку населения, находит предлог и наконец-то распускает съезд. Тоже маловероятно – не так велика поддержка, да на самом-то деле Ельцин таких радикальных ходов и не хочет. Зачем ему дальше одному платить за все перебитые горшки?
Остается последний вариант – референдум заставил всех слегка вздрогнуть, но… все осталось на своих местах. Бесконечно-унылое перетягивание каната между Ельциным и парламентом продолжается. Правда, одним мощным рывком 25 апреля Ельцин вырвал в свою пользу здоровенный кусок каната – ничего, терпение и съезд все перетрут. Постепенно, по стежку, по стежку съезд опять начнет перетягивать власть на себя. Если референдум отбросил съезд на несколько месяцев назад, к тем позорным временам, когда у Ельцина еще были полномочия президента, то затем понемногу, за месяц-другой съезд вновь вернется в позицию начала марта, когда власть Ельцина была предельно ослаблена.
Двоевластие продолжится. Склока властей будет усугубляться. Досрочные выборы… Ну, во-первых, они будут еще нескоро. Во-вторых, от них я уж точно ничего великого не жду – судя по результатам “промежуточных выборов” губернаторов и депутатов, которые прошли 11 апреля, избиратель настроен решительно: а пошли бы все! Избиратели или вообще не голосуют, или избирают местных секретарей обкомов. Надеюсь, что и самые горячие сторонники досрочных выборов как новейшего лекарства от всех скорбей немного поутихнут в связи с этими обнадеживающими результатами.
Так зачем же ломаются копья, печатаются бюллетени, тратятся миллиарды?
“Цель – ничто, движение – все”, – как говорил великий немецкий социал-демократ Эдуард Бернштейн. ”Мы играем не для денег, а только б время проводить” (Пушкин).
И кроме того, главный свой выбор народ все равно сделал, наглядно показал своим весенним спокойствием и равнодушием к политике: люди против великих перемен. Народ приспособился и хочет жить дальше. Ради такого вывода стоит не один референдум проводить.
…А если я ошибаюсь?
Леонид РАДЗИХОВСКИЙ.
