Я давно ушел в себя, и эта внутренняя эмиграция страшнее – тут выдают билет всего в один конец. Мутные сумерки лижут мои окна грязным языком, и на стеклах остаются потеки. Потеки и на мозгах – это следы ненаписанных стихов… Впрочем, кому в этой стране нужны книги, когда нет колбасы? Вот возьмут читатели все сто томов твоих партийных книжек да обуют тебя ими, чтоб неповадно было…
Знаешь, как отличить в толпе того, кто еще не умер? Очень просто – он, еще живой, не пройдет мимо старухи с протянутой рукой, со слезящимися глазами. Он не пройдет просто так, и если ему нечего подать, он опустит глаза, но не отведет их. Если ты встречаешь живых раз в день – ты счастливчик. Если раз в неделю – еще не все потеряно. Если подаешь только ты сам – что ж, знай, что тебе уже подать некому.
Ночью опять кто-то приходил под дверь. Я не знаю, кто это ходит ко мне ночами, но знаю зачем. И лаял мой пес, и хрипел, и глаза вылезали у него из орбит – так не лают собаки на людей, даже на убийц… Ты не лай, мой хороший, я все чувствую и сам. Мне больше некуда бежать, мне больше негде просить убежища, и женщины видят мои мертвые глаза – так зачем им меня утешать? Я сам всех долго утешал и всегда смеялся последним, когда уже никого не было вокруг, и гасили свет, и только пожилой официант тряс меня за плечо, и просил поехать домой, и вокруг – грязные тарелки, и кровь, как вино в невыплеснутом кому-то в рожу бокале…
Посмотри на эти лица, дружок. Они тоже были когда-то оптимистами, и все у них было впервые. Теперь уже ничего не будет заново, потому что смерть всегда приходит заранее, и трогает тебя ночами своим холодным пальцем, и гладит тебя вдоль позвоночника, и зря ты ее боишься – разве может быть хуже? Да не цепляйся ты за надежду, как за стакан, твоя надежда давно на панели, а брат твой давно уже в Сибири, давно кандалами звенит… Мы все здесь зеки, дружок, и только меняемся друг с другом – по четным числам сторожу тебя я, а по нечетным – ты…
Потому что, дружок, таким тебя мамка уродила. Потому что все время ты не в ногу и воровать не умеешь. Делов-то, подумаешь – украл, дал кому надо, и – бизнесмен… Ты подумай, дружок, как это смешно звучит – “честный советский бизнесмен”. Хочешь быть таким – будь.
Да вот что-то я недоволен собой. Как же это баре-то уехали, а меня позабыли? Ну, да, видно, надо мне вишневый сад сторожить, не могли же так – уехать насовсем… Я пока лягу вот здесь, лягу да подожду…
Игорь ВОЕВОДИН.
