ПАЛОЧКА ПОД ЕЛОЧКОЙ

(КАК Я БРОСАЛ ПИТЬ В НОВОГОДНЮЮ НОЧЬ)

Здравствуй, дедушка Мороз, борода из ваты! Ты подарки нам принес, педераст горбатый?! И долго смеешься, вспомнив эту школьную шутку. Только тебе уже не нужно заполнять дневник нормальными оценками, чтобы показать его родителям, и тщательно прятать дневник настоящий, из которого следует, что хуже тебя на свете – только Гитлер. А за окном, братан, такая маята, снежинки, мать их ети, и все граждане такие радостные, все такие довольные, будто жизнь качнется вправо, качнувшись влево. А она и качнется – ты только накати, братан, как следует, делов-то, накатил, она и закачалась… И ты колеблешься вместе с партией, и какая тебе разница – Новый год или не очень? Те же лица, те же друзья и те же женщины… Впрочем, женщины могут быть и поновее, но все равно – б/у.

С праздником, братан! Мы с тобой проковыляли по жизни еще один год, и нам с тобой уже за тридцать, и ближе до того берега, чем до этого – ты знаешь, что когда-нибудь к нему причалишь, и сошьют тебе деревянный костюм, и рубашку родственники по торжественному этому случаю наденут на тебя свежую – в жизни ты это себе позволял нечасто – замучаешься стирать эти рубашки, да и вообще, не из графьев, а женщинам твоим все равно, какой свежести на тебе сорочка, да и не женщины уже это, а так – боевые друзья…

Праздник прошел, и хрен с ним, все ближе к дембелю. Ты в светлый этот праздник побил все рекорды – ты пьян был четыре раза, а обычно – не более двух… И лежал ты на потеху веселым друзьям под елочкой, как рождественский подарок, и сыпались на тебя иголки, а тебе было не смешно – какой, блин, юмор, когда ты уже одеревенел?

Но ты не печалься, братан! Я один понимаю тебя среди всего этого отребья, что зовется нашими друзьями. Пусть их льют в себя спирт дружественных нам стран, пусть закусывают милым запахом подмышек – могли, скоты, на Новый год и жратвы какой-нибудь из дома захватить… Я свалюсь рядом с тобой, братан, и будем мы – как две зеленые чурки, как два берега той реки, один – роддом, второй – ЛТП, а река – портвейн…

С праздником, братан! Вот они, смотри, эти свиные рыла, собрались в твоей квартире с сожженной дверью, с мягкой мебелью, прожженной сигаретами! Вот они, с красными глазами, готовы к бою, вот и наши женщины – и всех их мы знаем до запятых… И каждая из них шептала мне в постели, что со мной ей лучше, чем с тобой, и каждая из них шептала то же самое, только наоборот, тебе… Но мы с тобой, братан, никогда ни одной из них не говорили, что так погано, как с ними, нам ни с кем и никогда не было… С праздником!

Как встретишь Новый год, так его и проведешь. Чушь все это, братан – например, прошлогодний бой курантов я встретил, пардон, милые дамы, на толчке по поводу небывалого по силе расстройства желудка после крутого запоя. Ну и что, по-вашему, я целый год провел в сортире?! Как бы не так. Я посетил много интересных мест, много разных городов, в основном, конечно, изучал я города по пивным… И ты все время был рядом, братан, когда мели меня менты и когда заметала меня метель, когда сушила меня жажда и когда не оставалось паршивого червонца на опохмел…

Впрочем, ладно. Праздник, братан, мажордом, скомандуйте вальс! Ты глянь, братан, на Наташку. Ты посмотри, как сияют ее глаза – она ведь была первой красавицей на два курса вперед, и на три курса назад, за ней ухлестывали профессора… Ты глянь на нее – она как будто забыла, что все мы в дерьме, и хорошо, что в твоей квартире почти не осталось мебели, братан, есть место для танцев! Глянь на наших друзей, братан – они ожили ненадолго, праздник, черт возьми, они даже забыли на какое-то время о спирте, мать их за ногу, ты только послушай – они же спорят о Сартре! Ты помнишь, братан, кто такой Сартр? Да нет же, кретин, это не тот одноглазый из пивной возле Белорусского вокзала…

Ну, давай накатим. Давай, братан, накатим, желаю тебе, а ты – мне, и послушай, послушай, они скоро напьются, но пока их стоит послушать. Вот, например, новое об инцесте – послушай, Серега утверждает, будто Иокаста знала, что Эдип – ее сын, и оттого ее любовь была только сильнее, она и повесилась только тогда, когда Эдип узнал правду и ужаснулся, и перестал считать мать женой… Послушай, братан, до этого не додумался и Фрейд.

Впрочем, здесь все понятно и без психоанализа. Наливай, скотина, я тебя ненавижу, я в университете учил три языка, и мог их выучить, не веришь, падло?! А ну, скажи, как будет по-шведски “пиво”?! Ах, ты учил хинди… Прости, братан, и никому, слышишь, никому не говори на своей стройке, где ты сторожем, никому не говори, что в Индии на практике ты постигал тайные доктрины и что ты знаешь смысл учения “вайшешика”…

Уже дошло веселие до точки. Вот уже немногие остались за столом, и знаешь, чувствую я, братан, что не так много нас останется в строю, каждый год нас будет все меньше, и кто уйдет первым – ты, я или он, – не имеет значения… Только и на том свете нам не будет покоя, потому что, потому что, потому что, слышишь, братан, мы от рождения больные на всю голову, и мы не можем вместе со всеми, в коротких штанах, под барабан и под горн – в гору или в пропасть… Мы, братан, то самый процент брака в семье, в дружной семье перегрызшихся народов – мы – интернациональные уроды… Мы можем все, кроме одного – ходить в ногу и не рассуждать.

Так с праздником, братан! Раскрой свои похмельные бельма и глянь, как серым новогодним утром твой народ бредет за пивом! Это единственный строй, братан, в который мы можем встать. С праздником, братан, и знаешь что? Давай еще выпьем, а? Выпьем, хоть и воротит с души, выпьем, хоть и не стоим на ногах – выпьем – и будем свободны.

С новым счастьем, дружище!


Игорь Воеводин

Писатель, публицист, телеведущий. Служил в армии, учился на факультете журналистики МГУ (Международное отделение). Владеет французским, шведским и болгарским языками. В СМИ как профессиональный журналист работает с 1986 года. Фотограф, автор персональных выставок и публикаций в отечественных и международных глянцевых журналах. Путешественник, обошел и объехал всю Россию. Дважды прошел Северным морским путем. Ведёт авторскую программу «Озорной гуляка» на РСН .

Оставьте комментарий

Также в этом номере:

ЗАВОДНОЙ ДЕЛЬТАПЛАН
Сырая гадовщина
ПАВЕЛ ЛУНГИН: НЕ ВЕРЮ В БЕСКОНЕЧНОСТЬ НЕСЧАСТЬЯ
Леонид ЖУХОВИЦКИЙ. Хит-парад
СПОКОЙНОЙ НОЧИ, МОСКВИЧИ!
РОБЕРТ РОЖДЕСТВЕНСКИЙ


««« »»»