Есть как минимум два нервных вопроса, на которые я, похоже, должен ответить. Потому что ответы эти давно уже задолжал читателям “Нового Взгляда”.
Вопрос номер раз: “Какова политическая платформа Вашего еженедельника и Ваших сотрудников?”
Отвечаю. Мне не нравится, когда людей делят на партократов и антикоммунистов, нацистов и антифашистов, “красно-коричневых” и “зеленых”, радикалов и консерваторов, масонов и антисемитов. Более-менее готов смириться с тем, что двуногие бывают весьма порядочными и непорядочными вовсе. Но поскольку я не слышал ни о партии подонков, ни о движении альтруистов, то не берусь выражать симпатии тому или иному блоку. Политика – это грязный бизнес. Почти все политики суть нечестные, подловатые, опасные твари. Я не верю ни одному из тех бессовестных воров, которые, в отличие от “воров в законе”, не соблюдают ими же выдуманные правила игры.
Так что засада у меня с этой самой “платформой”. Уехала она. Вслед за поездом, с которого мне удалось соскочить. А поезд, он ушел.
Что касается “сотрудников”, то я не намерен проводить массированное анкетирование. Они и без того трудятся “в поле такого напряга, где любое устройство сгорает на раз”. Работают ударно, люди исключительно приятные и, главное, порядочные. Так что их политические пристрастия (при условии, что они грешат таковыми) меня волнуют менее всего.
Второй вопрос: “Почему Вы публикуете преимущественно злобные и ругательные письма?”
Здесь одной фразой тоже не ответить. Маловато будет.
Во-первых, остервенелая взаимоненависть – это один из основных мотивов Настроения, доминирующего на разоренных просторах несчастного рублевого пространства, звавшегося некогда Союзом ССР. (Поэтому, кстати, так и популярна у нас добрейшая Марианна.)
Во-вторых… Напомню хрестоматийный тезис российского классика. Про семьи. Счастливые, по Толстому, все счастливы одинаково, а каждая несчастная – несчастна по-своему. С т.н. откликами ситуация схожая. Благодарные и восторженные послания, как правило, дублируют друг друга. Идеи, формулировки – одинаковы. Что же касается писем негативных, то тут палитра выразительнее. От занудно-ворчливых до угрожающе-яростных. По-моему, социально активные читатели старательно пишут коллективный Автопортрет Ненависти.
Стоило “Новому Взгляду” напечатать статью своего американского собкора Виталия Коротича под этим самым названием (“Ненависть”, “НВ” №50), как на талантливого публициста обрушились десятки сердитых выпадов. Которые легко можно свести к единому знаменателю зависти: “Пусть приедет сюда, похавает дерьмо вместе с нами, а потом уже учит нас уму-разуму”.
Достаточно опубликовать беспристрастное интервью с Невзоровым, как редакцию атакуют пестрые шеренги. С одной стороны, свирепые поклонники надменного Питерского Секундомера, не готовые простить “НВ” то, что прямая речь героя не отредактирована. С другой – раздосадованные поборники истинной демократии, возмущенные отвязанной пропагандой нехороших идей, декларируемых стальным создателем “десятиминутки ненависти”. Просто класс! “От таких проявлений любви к своим ближним становится страшно за рассудок и нрав”.
Уровень ненависти, о котором писал наш собкор в США, к сожалению, отнюдь не уменьшился за последний год. Год нашего существования.
Да, уже год. Первый номер моей газеты вышел 15 января 1992 года. Называлась она “Взгляд/ВИD”. И была как бы органом одноименной ТВ-компании.
Первый же номер напечатан был полумиллионным тиражом. За счет удачно найденного способа распространения практически всего тиража – как еженедельного приложения-вкладыша в газету “Московская правда”.
К сожалению, недолго музыка играла. Вышла лишь дюжина ВИDовских номеров. По ряду действительно досадных причин акционерное общество Любимова–Политковского рассталось с газетой, приносившей неприятности и не приносившей прибыли.
Виной тому, помимо прочего, мой скверный характер. Посетив несколько раз традиционные директораты ВИDа (они проходили вечерами по понедельникам, т.е. очень тяжелым дням), я сподобился такого наговорить (точнее, наорать), что телекомпания решила расстаться если не с газетой, так с главным редактором.
Но вот здесь-то и зарыта жирная собака взаимопретензий. Еженедельник принадлежал мне, поскольку создан был на мои деньги. Издательский центр “Макинтош” за 60000$, права на макет, кое-какое помещение – во все это ВИD не вложил средства. Не потому, что ТВ-компания была беднее меня. И даже не потому, что их кинули какие-то солидные биржи, не расплатившись с “Полем чудес” за рекламу.
Просто еженедельник, так и не став преданным “органом”, поссорил создателей ВИDа с людьми значительно более влиятельными, чем экс-ведущие “Взгляда”. Журналистка, пришедшая в нашу редакцию из зачахнувших “Курантов”, написала несколько блестящих мини-заметок. Но рубрика звалась… “Бульвар”.
На девушку наехал обиженный ею Александр Абдулов. Не знаю, правду ли написала про него другая газетчица, одна из соискательниц приза “Мисс Пресса-92”… Но трахнуть мальчиков из ВИDа он сумел. Артист сумел уйти из ведомственной газеты мать-одиночку, посмевшую описать походы “ленкомовского” героя в казино.
Ну, плюс уже помянутый характер главного редактора, человека в совместной работе трудновыносимого. ВИD постановил: умыть руки.
Но поскольку я не мог с той же легкостью вытереть ноги об людей, бросивших сытные места ради перспективы сотрудничества со знаменитой телефирмой, то пришлось крутиться.
Был, конечно, соблазн бросить хлипкое сооружение с гордым названием “газета” и уехать за границу (т.е. в Крым) дачу строить. Однако с Южнобережьем пришлось временно попрощаться. Нужны были миллионы, чтобы покрывать долги ВИDа “Мосправде”. Поскольку пламенно звать соотечественников в бой за правду с голубых экранов и честно выполнять договорные обязательства, скрепленные подписями, – вещи, очевидно, разные. О том, что ты клевый, борец за перестройку, остроумный и смелый, – узнают, увидев, миллионы зрителей. А то, что играешь краплеными картами и обманываешь партнеров, – ну от силы десяток юристов.
Ну да ладно. За что боролся, на то и напоролся.
Во всяком случае, мы выжили. Что в нынешних условиях, говорят, невозможно.
Друзья, конечно, помогли. Собрал я миллион к миллиону, ВИDные долги выплатил.
Но… потом не без усмешки прочел в “Коммерсанте”: Додолев, мол, ограбил Любимова и Ко, газету у них отнял.
Полагаю, что очевидные заказчики той заметульки поскупились. И приличных бабок газетчику “Ъ” не заплатили. Поскольку версия на самом-то деле очень для телезвезд обидная: что же это за фирма, у которой частное лицо может легко, при одном лишь желании, что-то отобрать.
Впрочем, быть может, дело в недостаточной квалификации журналиста “Коммерсанта”.
Сужу об этом хотя бы по тому, что звездным часом этого газетчика (по его собственному признанию) числится мини-статейка под названием “Кобзон в пьяном ВИDе”. Где рассказывается о том, что певец напился халявного коньяка на вечеринке в честь годовщины телекомпании Листьева-Любимова-Политковского (осенью 91-го). Сам Иосиф Давыдович в это время гастролировал в ЮАР и даже при желании не смог бы посетить тот развеселый праздник.
Это во-первых.
А во-вторых, усомниться в должной квалификации одного из редакторов “Коммерсанта” заставляют более чем скромные деманды. Слишком малую сумму выпрашивал у меня коллега. Обещая написать хороший материал. Я-то вообще думал, что речь идет о качестве и объеме интервью, а не трактовке интересующих его событий. (Меня он уверил, что получил заказ для премьерного номера не выходившего тогда еще “ТВ-ревю”).
Впрочем, сам факт такого вымогательства для меня как бы даже лестен. Имею в виду переоценку моего финансового положения. Я-то был убежден, что взятки газетчикам – это прерогатива людей с прихватами Борового.
Ошибался, значит.
В том смысле, что думал, будто у “Ъ” дела идут неплохо. И журналисты получают там сносные гонорары, такие, как в “НВ”. (У нас в прошлом году: в среднем от тысячи рублей за страничку машинописи.)
С августа “НВ”, помимо “Мосправды”, поступает и в розницу. Наш максимальный тираж – 1.243.000 экземпляров. С декабря прошлого года розничный тираж нашего еженедельника печатается в восьмиполосном варианте. Вариант “НВ” под названием “Голос” распространяется в Израиле. Весной 1993 года – старт трех зарубежных проектов Издательского Дома “Новый Взгляд”.
Вот, полагаю, и ответил на третий вопрос. Который в письмах встречается не часто, но очно звучит постоянно.
И все, казалось бы, хорошо. Но все равно: остался, остался гадкий осадок. И еще один вопрос. Самому себе. На фига тебе это надо?
