СТОН НАД ФАЗЕНДАМИ

Богатые изнемогают и плачут. Они изнемогают от своего богатства. Они плачут и стонут. Этот стон у них песней зовется…

Я сижу в квартире, которую снимаю. Из мебели – софа, телевизор и стол. Стулья я привез из дома… А по хозяйскому телевизору идет ОНО. То самое, от чего триста миллионов совков рыдают, размазывая сопли по лицам. Частью немытым – в Москве в разгар зимы не во всех районах есть горячая вода. Но нам все-таки жалко какую-то латиноамериканскую засранку, которую вот уже вторую серию подряд хозяйский сын Луис Альберто пытается хотя бы помыть. Благо вода пока есть…

Когда ЭТО начинается, в совке на час утихают распри и битвы. Национальные гвардейцы всех цветов оставляют позиции, президенты бросают сечу на топорах, хирурги кидают на столах недорезанных, хлеб недопечен, тралы с рыбой сползают обратно в море, и только человек с ядерной кнопкой в чемоданчике, позабытый всеми, тоскливо переминается позади и тянется хоть что-то увидеть поверх голов.

Нам в этот момент наплевать, что колбаса стоит двести рублей, а в аптеках остались только геморроидальные свечи – по одной на десять человек. Нам постоянно нужно кого-нибудь жалеть и защищать. То Мандейлу, то доктора Хайдера, которого мы силой пытались накормить, то рабыню Изауру, то тело Ильича – сдохнем, а Намину не отдадим! И любую бабу с пятью детьми и мужем-алконавтом спроси – ну, чего ты, дура, ревешь перед экраном в своих Больших Козлюках? И она, раззявившись, вам ответит: “Жалко!” Понимаете, ей Изауру жалко… Да Изаура, если б ей только показать, как ты живешь, не то что бы за своего фазендейро в мгновение ока выскочила, а и на панель бы пошла, только не в страну Сентиментальных Идиотов.

Нас в этот час можно брать тепленькими. Приходи, ворог, и завоевывай, только не замай, дай кино досмотреть. И потом, просветленные, размягченные сердцем, мы двинемся дальше, под кислотными дождями и стронцием в виде снега, с крысиными когтями в колбасе и политиками, уверенными, что “Бонжур!” – это “до-свиданья!” по-английски, с перхотью в мозгах мы все-таки пойдем. Куда? А на митинг, куда ж еще! И там мы будем громить все и всех, и бить друг другу в морды, и обличать, и клеймить. И в справедливом гневе встанут фабрики и заводы, и шахтерским кайлом пришибут какого-нибудь гада, который один из всех не был 19 августа перед Белым домом в Москве.

И своего мы добьемся. Мы добьемся, что нам покажут очередной сериал, и в потекших мозгах мы позабудем сами себя. Я предлагаю какой-нибудь независимой службе общественного мнения провести опрос, и вы убедитесь – после просмотра очередной серии фильма “Богатые тоже потеют” жены более ласковы с мужьями. И, если у мужа случайно встанет утопленный в сивухе вопрос, то ему немедленно на семейных рваных простынях, под дырявым абажуром, на никелированной кровати будет дадено счастья. Потому что пусть он полгода не мылся, а все – не фазендейро поганое!

А богатые все плачут?

Игорь ВОЕВОДИН.