Сцена внезапно наполняется жизнерадостными цветами – нежным лимонным, густым малиновым, сочным синим. Эл Джерро словно излучает свет, блеск его глаз – озорные солнечные блики на воде, бездна обаяния…
Утренний полет, море, нескончаемый зеленый горизонт. К запаху йода примешался легкий аромат каких-то местных, редких трав. Глиссандируют чайки. Они поднимаются все выше, абсолютно свободно застывая на какое-то мгновение в волнах встречного легкого бриза.
Над всем этим великолепием царит нереально синее, густое, безоблачное небо. Солнце и ветер обжигают кожу, когда ты раздеваешься и прыгаешь со скалы в воду, которая приятно холодит кожу.
Это абсолютное счастье, которое продлится недолго, но в эти мгновения ты ни о чем не думаешь, и уже кажется, что так отныне будет всегда. Просто картинки, фантазия, легкий кайф и ничего больше. Что ощущаешь – если не забыл еще, как это делается – то с тобой и происходит. Интонации настроения преображаются в зависимости от темы полета в значительную часть тебя, и просто начинаешь жить ими, и лучше не понимать слов – они приземлены и могут все испортить.
Своим голосом Эл Джерро озвучивает все: здоровается со зрителями, поет имена русских композиторов, даже фамилии и имена своих музыкантов он не объявляет, а пропевает. Блондинке, подарившей ему огромный букет белых роз, он исполняет импровизированное музыкальное признание в любви и делает это настолько искренне и легко, что понимаешь, что он живет с музыкой всегда, каждую минуту, каждый миг. И продолжает жить и во время пресс-конференции, и в холле отеля, и на сцене, и я не удивлюсь, если узнаю, что, занимаясь любовью, он тоже поет.
Музыканты группы не производили впечатления сессионных – каждый из них вложил в исполнение свою душу. Их кажущаяся неизвестность обманчива, ведь все они в разные годы участвовали в интересных проектах, и, пожалуй, самый знаменитый из них – бас-гитарист Крис Уокер, более двух с половиной лет работавший с великим саксофонистом Орнетом Колманом. Обладая незаурядными голосовыми данными, он с детства исполнял музыку госпел. И в одной из композиций он неожиданно запел, да так, что сам маэстро, разумеется, в шутку, изумился, чем вызвал дополнительный прилив положительных эмоций и очередное заметное оживление в зале. Другие участники группы тоже подстать маэстро. Как же они органичны и гармоничны, как легко исполняют порой сложные и замысловатые синкопы и пассажи, а соло барабанов и перкашн можно выделить в отдельную часть концерта!
Вспомнилось, как в начале 80-х всех нас волновал вопрос: вроде и играем то же, что и они, и много чего слушаем, и техника есть, и гармонии сложные замешиваем, но почему наша музыка так убого звучит? И несколько позже пришел ответ – «как живут, такую музыку и играют». Кстати, не следует забывать, что Джерро не просто выдающийся певец, а еще автор и соавтор многих исполняемых им композиций и изумительных по красоте баллад.
Счастье продлилось час сорок пять. Я жил с ним, он заставил всех жить его утренним полетом, морем и бесконечными зелеными горизонтами. Когда он пригласил на танец бесподобную и загадочную Дэбби Девис и медленно-медленно закружился с ней во время исполнения нежнейшей баллады, я почувствовал, что сидевшие вокруг меня замерли, затаив дыхание, словно боясь спугнуть волшебство момента. Очень тонкий, искренний и аристократичный момент концерта.
Наверное, мало кому из исполнителей даже самого высокого уровня удастся собрать в одном зале и музыканта, и банковского служащего, и, может, олигарха. Когда один из самых эмоциональных молодых людей, сидевший впереди меня, начал подпрыгивать на синкопах и взмахивать руками, словно ветряными мельницами, девушка, сидевшая за ним, нежно обняла его за плечи и сказала с улыбкой примерно следующее:
– Я понимаю, милый, что ты любишь Эла Джерро больше, чем меня, но все же попробуй не вскакивать, понимаешь, я ничего не вижу…
Он кивнул головой и весь концерт вел себя так скромно, как только смог.
Большинство сидящих в партере еле сдерживали себя, и все равно шквал эмоций превзошел все мыслимые границы. Казалось, все просили Эла продлить им это безмятежное ощущение молодости, любви и счастья и боялись выходить из зала в город, который разорвет их головы счетами, контрактами и бензиновым удушьем.
На бис Эл Джерро исполнил знаменитую Испанию Чика Кориа и завершил групповой сеанс терапии. Зал встал весь!!! Но, несмотря на длительную овацию, артисты больше не появились на сцене. Что ж, они отдали залу все, что смогли. Волшебство каждый унес с собой, чтобы еще какое-то время пожить в этом удивительном и прекрасном мире, созданном Элом Джерро.
Гоша АВЕТИСОВ.
