НИКИТА МИХАЛКОВ: СВОЙ СРЕДИ ЧУЖИХ…

В апрельском номере “Ночного Рандеву” Place des Etoiles было предоставлено низким истинам Андрона Кончаловского. Вполне логично, что в сегодняшнем номере мы отдали это место его младшему брату Никите, которого Андрей Сергеевич, похоже, все еще мыслит мальчиком, покрытым с ног до головы голубиным пометом, в туфлях на шпильке, с замерзшими соплями в носу (заинтригованы? читайте эксгибиционистскую книгу А.С.К. “НИ”). А между тем, Никита Сергеевич стал не только самой масштабной фигурой отечественного кинематографа, но и в голливудской системе координат занял место куда более заметное, чем его блистательный брат.

Сурово наехав в Каннах на США & НАТО, Михалков Н.С. еще раз доказал, что он не только яркая фигура в мире кинематографа, но и шикарная, красивая звезда на политическом небосклоне России.

Единственным противопоказанием (речь о публикации сегодняшней беседы) могло бы стать лишь обилие разнокалиберных публикаций – о “Сибирском цирюльнике” и ряде околомихалковских скандалов. Однако сегодняшнее интервью – не просто очередные “мысли вслух” самого талантливого из российских режиссеров. Это еще и блистательный труд лучшего из отечественных интервьюеров А.В., который. кстати, начинал свой путь в большой журналистике в “Новом Взгляде” и потому нам особенно дорог и его нынешний успех, и его перспективы.

Редсовет ИД “Новый Взгляд”.

НИКИТА МИХАЛКОВ: СВОЙ СРЕДИ ЧУЖИХ…

Уж которую неделю Никита МИХАЛКОВ уверенно удерживается во главе списка отечественных ньюсмейкеров. Казалось бы, всего-то и делов: кино новое снял, а разговоров вокруг, разговоров… Впрочем, не только их.

– Никита Сергеевич, головокружения нет?

– А от чего бы ему быть?

– От успехов, конечно. Прямо бенефис какой-то: и пишут только о вас, и показывают только вас…

– Ага, и яйцами только меня одного забрасывают… Какое уж тут головокружение?

– Но согласитесь: такого в вашей жизни еще не было. Даже после «Оскара» за «Утомленных солнцем».

– Не было. «Цирюльник» установил рекорд московского кинопроката, побив достижения «Армагеддона» и «Титаника». Ни на одном сеансе даже в будни нет свободных мест. Билеты перекупают с рук за четыреста рублей. Из 420 опрошенных зрителей девяносто пять процентов дали «Цирюльнику» высшую оценку, трем процентам фильм не понравился, а остальные не определились во мнении.

– Похоже, вся столичная кинокритика попала в три процента тех, кому картина, мягко говоря, не приглянулась.

– Критике, мягко говоря, не приглянулись и моя телепрограмма «Русский стандарт», имевшая высокий рейтинг, и съезд кинематографистов, и мой отец, и мой брат, и мои дети, и что-то еще. Бог с ней, с критикой. В конце концов, я же снимаю не для сотни избранных, а для миллионов, приходящих в кинозалы и садящихся к экранам телевизоров.

– Однако у вас есть объяснение столь стойкой нелюбви пишущей братии к вашей персоне?

– Не хочу я ничего объяснять, иначе все будет выглядеть как попытка оправдаться, а мне совершенно незачем это делать. Я постоянно слышу в свой адрес обвинения, каждый день что-нибудь новое. Вот, мол, Михалков начинает «Цирюльником» предвыборную кампанию. При чем тут мифические президентские амбиции, если сценарий мною написан более десяти лет назад?

– Да, и опубликован в 92-м, что, впрочем, не мешает вам выдвигаться в 2000 году.

– Но у меня нет таких планов! Опять рассказывать, доказывать? Подозреваю, в этом и заключается тайный замысел моих оппонентов. Если на все реагировать, на остальное – кино, семью, Фонд культуры и Союз кинематографистов сил не останется. С другой стороны, и молчать нельзя. Если хищника долго называть ослом, однажды «из логовища льва послышится протяжное и-а-а». Читайте басни Сергея Михалкова.

Я осознанно снимал картину для зрителей, о чем многократно заявлял. Меня не слышат. Ради Бога, не хотите не слушайте, никаких обид.

– Никаких? А зачем же ответили на выпад Александра Гордона с радиостанции «Серебряный дождь»?

– Это не выпад, а откровенное хамство. Меня обматерили в прямом эфире. И сделали это в девять утра, когда радио могли слушать и моя двенадцатилетняя дочь, и мой 86-летний отец. Какой-то грузин, фамилию не помню, потом доказывал в программе «Скандалы недели», будто ничего страшного в транслируемом на всю страну мате нет, но я так не считаю.

– Гордон утверждает, что не ругался, а лишь использовал вашу цитату из «Утомленных солнцем».

– Секундочку! «Утомленные» – художественное произведение, рассчитанное на зрителя, который приходит в кинозал, а «Серебряный дождь» – средство массовой информации, проникающее в мой дом. Это разные вещи.

– Тогда еще аргумент. На днях «Утомленных» показывали по национальному телеканалу. Подчеркну: показывали в шесть часов вечера, когда у телевизоров могли сидеть и ваша дочь, и ваш отец. И то слово, которое вас так возмутило из уст Гордона, Наденька услышала бы от родного папеньки.

– Вы втягиваете меня в разговор, которого я всячески стараюсь избежать! Не хочу я спорить ни с вами, ни с Гордоном, ни с кем-то еще. Я все уже сказал в письме вице-премьеру Валентине Матвиенко. Если интеллигенцию, руководителей СМИ, журналистов устраивает такой, с матерком, порядок вещей, ну, что ж… Я ни во что вмешиваться не стану, пусть руководство страны дает оценку подобным фактам.

– Наверное, поэтому ваше письмо тут же окрестили доносом.

– Доносом? Это о чем же я донес? Если бы я информировал о тайном, интимном, секретном… А тут-то что? На всю страну некий господин называет Солженицына дураком, а меня и вовсе матом кроет. Это не я на него, а он на себя донес. Я всего лишь акцентировал внимание на случившемся, и это совершенно естественно.

Убежден: и ситуация с Гордоном, и выходка молодчиков Лимонова, пытавшихся сорвать мой мастер-класс, – спланированные провокации, не имеющие никакого отношения к «Цирюльнику».

– Кстати, тогда, в Доме кино, у меня возникло ощущение, будто вы направились к лимоновцам, чтобы дать им в морду.

– Наверное, вы правы. Врезать хотелось, но потом я остановился, поняв, что весь расчет и делался на то, чтобы вывести Михалкова из равновесия, заставить суетиться. Не понимают, что для меня убийственными оказались бы не разгромные статьи или публичные оскорбления, а молчание прессы и пустые кинозалы. Тогда наступил бы конец. А пока получается другое: критика не оставила на мне живого места, на Михалкове отоспались все, кто мог, но люди идут на «Цирюльника», стоят в очереди за билетами, и это значит, что я имею полное право чувствовать себя победителем.

– Но говорят, после закрытого просмотра для критики ни один из присутствовавших в зале не подошел к вам с вопросом. Вас демонстративно проигнорировали.

– Я был занят тем, что утешал Тамару Одинцову, ассистентку по актерам, расчувствовавшуюся после просмотра. Увел Тамару в угол, и она плакала у меня на груди. Словом, о демонстративности говорить не могу, но что-то такое было. Пресса достаточно индифферентно отреагировала на картину. Ну и… Сегодня платят, чтобы меня не любили, завтра заплатят, чтобы полюбили… У людей есть дело, работа! Подумайте, сколько народу на мне кормится! О чем писали бы критики, не стань Михалкова? Чего им еще от меня надо? Чтобы я был маленьким, нищим, больным, ноющим? Напрасный труд!

Перед нами классический эффект Фаддея Булгарина, который не написал ничего выдающегося, но успешно стравливал других, клеветал и вошел в историю русской словесности как современник Пушкина и Грибоедова. Уверен, немалое число сегодняшних критиков останется в памяти лишь потому, что их имена свяжут с именами тех, кого они сегодня поносят.

…Скажете, опять дразню гусей? Может быть. Первая картина, снятая мною, уже своим названием, похоже, предопределила мою судьбу.

– «Свой среди чужих, чужой среди своих»? Так это вы о себе?

– Выходит, так.

– Значит, вы предвидели нынешний накат?

– Безусловно. С времен третьего съезда Союза кинематографистов, хотя вы правы: никогда прежде такого слаженного хора не было. Когда-то коммунисты долбали меня за воспевание дворянского быта в «Обломове», но все-таки звучали и другие голоса. А сегодня вся пресса (пресса, заметьте, в основном, столичная) дудит в одну дуду. Ну и пусть! Хочется доказывать себе, окружающим, какое Михалков дерьмо, пусть доказывают. Они согласны тратить свою жизнь на это, а я нет. Не стану размениваться на споры и всерьез воспринимать этот рой. Понимаю, если бы «Цирюльника» сравнивали с новыми работами Параджанова, Тарковского, Кончаловского, Иоселиани. Тогда, возможно, я заткнулся бы и признал, что снял развесистую клюкву. Но когда меня заставляют конкурировать с «Упырем» и «Змеиным источником»… Да что же я, совсем сумасшедший? И кто те тысячи людей, стоящие в очереди за билетами на «Цирюльника»?

Лучшие отечественные картины, включая шлягеры Рогожкина об охоте и рыбалке, собрали по стране не более двухсот тысяч зрителей. А у меня столько народу посмотрело фильм за две недели в двух московских кинотеатрах! Прокат на мне уже заработал тринадцать миллионов рублей, больше полумиллиона долларов.

– Неужели рассчитываете отбить вложенные в фильм сорок пять миллионов баксов?

– Пусть у западных продюсеров болит голова от того, как они будут прокатывать картину по миру. Меня интересует Россия.

– Сейчас видеопираты копию сварганят, на Горбушку кассеты выкинут, и плакал ваш прокат.

– Недооцениваете, уважаемый! Мы заключили договор об ответственности с каждым кинотеатром, подписали документ с министром Степашиным. Так что не советовал бы пиратам шутить.

– Вот эту расчетливость, Никита Сергеевич, наверное, и не могут вам простить. Хотите, чтобы ваше слово всегда было последним.

– Вопрос в другом. Почему кто-то должен говорить за меня, если я всегда имею собственное мнение?

– Андрон Сергеевич картину смотрел?

– Да, и сказал, что это лучший мой фильм.

– Согласны с оценкой старшего брата?

– И по этому поводу у меня есть свое мнение, но я не тороплюсь его обнародовать.

Андрей ВАНДЕНКО.


Андрей Ванденко

Победитель премии рунета

Оставьте комментарий

Также в этом номере:

ЭКСПОНАТ ПОД УГЛОМ, ИЛИ ПЕСНЬ О ВОДКЕ
ВОЛХВЫ С ВОЛХОНКИ
ПРОЩАЙ, АМЕРИКА?
С ЖЕНАМИ ПЛОТСКИ НЕ СОВОКУПЛЯТЬСЯ! –
КРАСНОВ ЖИВЕТ ЭТАЖОМ ВЫШЕ
КУПАЛЬНЫЙ СЕЗОН
НУ ЧТО ВАМ РАССКАЗАТЬ ПРО “КИНОТАВР”?
КАИН, ГДЕ ТВОЙ БРАТ АВЕЛЬ?..
ЖИЗНЬ СО “СМАКОМ”
И ЭТОТ ТУДА ЖЕ!


««« »»»