Андраник МИГРАНЯН, главный редактор “Моей Газеты”
Обычно в России не находят виноватых в каком-либо испорченном деле, но в данном случае совершенно очевидно и ясно можно сказать, кто все-таки несет основную ответственность за то, что в российско-белорусских отношениях серьезный прорыв все-таки не состоялся.
Позиция “Выбора России”, Егора Гайдара, Бориса Федорова, а затем и правительства РФ в январе 94-го года оказались основной преградой на этом пути.
Сегодня Гайдар и значительная часть “Выбора России” выступают против консолидации власти в самой России. Это проявляется в оппозиции к президенту и к той линии, которую сегодняшнее руководство РФ проводит в стране. Среди государственников неожиданным образом появился Федоров, и он сегодня главный государственник, или, по крайней мере, претендует на подобную роль. В некоторых случаях позади оставляет даже Владимира Вольфовича Жириновского и коммунистов с аграриями. Это я о том, что все-таки внутренний сдвиг в России происходит, сдвиг довольно серьезный.
Хорошо бы нашим государственникам понять: для того, чтобы мы все-таки продвинули наши кооперационные, интеграционные связи, вовсе необязательно, чтобы Беларусь следовала тому и копировала то, что мы делали год или два назад.
Мало того, я более чем уверен, что и в экономическом плане российское правительство будет вынуждено внести серьезные коррективы в свои планы и еще не ясно, у кого – у нас или у Белоруссии – окажутся более выгодные условия.
Если Лужков может проводить собственную схему приватизации и это дает гораздо больший эффект, вовсе не обязательно, чтобы мы требовали от Белоруссии “чубайсовскую приватизацию”.
Я хотел бы согласиться с очень точным высказыванием союзного депутата Алксниса о том, что логика политической борьбы и политического развития диктует проведение определенных действий независимо от воли тех или иных лидеров.
Хочу высказать одну парадоксальную мысль в связи с этим. Война в Чечне – это и есть удар по Беловежским соглашениям. Думаю, что эту войну очень однозначно и поверхностно интерпретируют в средствах массовой информации.
Нужно отметить, что чеченская война – это не только жертвы среди мирного населения, неэффективность действий армейского руководства и так далее. Она может быть интерпретирована как попытка консолидации власти. Консолидированная власть в России на определенных основах как раз и может стать ядром для реального продвижения интеграционных процессов, быть привлекательной для государств на территории бывшего Советского Союза. Эту войну и сопутствующие ей тенденции можно рассмотреть как попытку преодоления того кризиса воли к государственности, который привел сначала к распаду Советского Союза, а потом и к угрозе дезинтеграции России.
Думаю, что если российская власть выйдет консолидированной из нынешней ситуации в Чечне и осуществит сдвиг в экономическом, идеологическом и политическом направлениях, то российская политика будет более определена и по отношению к нашему новому зарубежью.
Два слова по поводу средств массовой информации. Думаю, ничего удивительного нет в том, что контролирующий средства массовой информации контролирует и общественное мнение, формирует и проводит те политические решения, которые необходимы и требуются тем или иным политическим силам. И здесь та неконсолидированность власти и те настроения, которые были до недавних пор господствующими в России, не позволили нашей стране проводить осмысленную информационную политику по отношению к странам СНГ. Смешно сказать, нет ни одной программы на останкинском или российском телевидении, на российском радио, которые серьезно занимались бы проблемами нового зарубежья. В сложившейся ситуации, когда везде пугают Россией из-за событий в Чечне и пытаются отталкиваться от нас, наличие таких каналов воздействия могло бы обеспечить аргументы тем силам в новом зарубежье, которые все-таки относятся позитивно к России. Пока же все пространство отдано полностью на откуп тем средствам массовой информации, которые выступают с антироссийских позиций, которые Россию воспринимают как угрозу и действительно не заинтересованы в интеграции этого пространства.
И последнее. Я думаю, что наивно выступать с предложением о денонсации Беловежских соглашений. Да, эти документы нарушились сразу же, при их ратификации. Несколько принципиальных поправок, которые были введены в украинском парламенте, уже фактически лишили соглашения какого-либо смысла. Но дело в том, что автоматическая денонсация никакой вопрос не решает. Наиболее продуктивный путь к объединению лежит не через возвращение назад, а через движение вперед.
Я имел возможность ознакомиться с конвенцией о Межпарламентской ассамблее – абсолютно неадекватный нынешним требованиям документ. Однако меня интересовал другой вопрос. Помимо Межпарламентской ассамблеи, которая превратилась в место эпизодических встреч глав законодательных собраний, можно попытаться создать более действенный механизм углубления интеграции между Россией и Белоруссией в сфере законодательной власти. Я думаю, что и в российском, и в белорусском парламенте можно было бы принять решение о создании некоего наднационального парламента по типу Европейского Совета. Если мы говорим о разноуровневом развитии и интеграции между странами СНГ, кто же нам мешает в одном случае иметь двойное гражданство с Туркменией, а в другом случае – единую объединенную армию с Казахстаном? Почему бы нам не создать и совместный наднациональный парламент, состоящий из депутатов России и Белоруссии? Пусть народы выбирают. Если со временем к этому парламенту присоединятся украинцы и казахи или представители других государств, очень хорошо. В рамках подобного органа, на мой взгляд, народы могли бы более адекватно выразить свою волю и сформировать свой интерес.
