РУСЛАН КИРЕЕВ,
главный консерватор “НВ”
Если в прошлый раз, помнит читатель, мы говорили о “дистрофии демократии” – той самой демократии, что нынче у власти, то сегодня у нас речь об оппозиции. А точнее – об “оползне оппозиции”.
Что такое оппозиция, знают все. А вот что такое оползень? Оползень – цитирую по словарю – это “отрыв поверхностных пластов земли и перемещение их вниз по склону под влиянием силы тяжести”. Как видите, термин сугубо геологический, но можно смело ввести его в наш политический лексикон, потому что налицо и отрыв (от простого люда), и перемещение – разумеется, вниз (у нас все катится вниз), и сила тяжести (от сознания собственной значительности), не позволяющая подняться над внутриклановыми интересами.
Вообще говоря, оппозиция у нас весьма разношерстная. Разношерстная настолько, что, разбираясь в ней, сам черт ногу сломит, но одно видно невооруженным глазом: грызутся друг с другом. Поливают друга друга. Топят, причем топят в отнюдь не родниковой, извините, воде.
Все правильно! Скажи мне, какова твоя оппозиция, и я скажу, кто ты…
О самом горластом, самом живописном, самом экстравагантном оппозиционере писали, кажется, все, в том числе и я, грешный. “Жириновский как зеркало русской революции” называлось сие не слишком академическое исследование. Многие, впрочем, не воспринимают Владимира Вольфовича как оппозиционера – какой, дескать, это оппозиционер, это шут гороховый. Будто одно противоречит другому. Будто именно шуты и не были испокон веков главными, а чаще всего и единственными оппонентами царей, королей и прочих восседающих на троне личностей. Лишь им одним и дозволялось резать в глаза правду-матку. Это хорошо описал в своих сочинениях драматург Шекспир, который историю, конечно, перевирал, но в данном случае был точен.
Однако не всем оппозиционерам по душе шутовской колпак – иные предпочитают головные уборы пореспектабельней. Один, к примеру, – черную шапочку конституционного судьи, другой – шапочку белую, глазного хирурга, третий – кепи строителя, четвертый – генеральскую фуражку с кокардой военного летчика. Ни в коей мере не ставлю под сомнение их профессиональные качества, но вот в политику-то зачем полезли? Понимаю Жириновского – этот скитался то по отечественным издательствам в качестве юридического клерка, то по турецким тюрьмам, но уже в качестве арестанта – тесно, естественно, было бедняге, душно, воли и власти жаждала уязвленная душа… Но вот профессор Зорькин, председатель высочайшего из всех мыслимых судов… Вот офтальмолог Федоров, виртуозный хирург, вот строитель Травкин, возводивший добротные дома, вот покоритель заоблачных высот ас Руцкой. Великие профессионалы, они по собственной воле превратились в дилетантов от политики, но при этом, обратите внимание, смотрятся на фоне своих коллег не так уж плохо.
Это дурной симптом. Симптом, который вписывается в клинику заболевания, поразившего всю страну. Диагноз: хронический прогрессирующий непрофессионализм. Потому-то и доносится со всех сторон мечтательно-отчаянное: нам бы, господа, правительство профессионалов. Ишь чего захотели!
Но это еще полбеды, что нет правительства профессионалов. Плохо, что не профессиональна и оппозиция. Политически не профессиональна – за одним-единственным исключением.
Это – не Борис Федоров, который лично у меня вызывает уважение. Не как финансист, не как экономист – я в этих материях смыслю мало, однако знатоки утверждают, что этот человек свое непосредственное, то бишь денежное, дело знает отменно. Он вызывает мое уважение как личность, умеющая громко заявлять, четко сформулировать и последовательно отстаивать свою позицию. Он резок, напорист, он не витийствует, а излагает свои аргументы так ясно, что их понимаю даже я, человек, который отправляется в магазин не иначе, как со шпаргалкой жены, где подробно расписано, что, почем и сколько купить. Лишь этих двух людей я и в состоянии уразуметь, когда речь идет о финансах – собственную жену да Бориса Федорова.
Но Федоров, сдается мне, игрок-одиночка. К тому же слишком брезглив, это на лице у него написано, а политика – дело грязное. Во всяком случае, и в разряд чистых – или хотя бы относительно чистых – в обозримом будущем вряд ли перекочует.
По той же причине не возлагаю надежд и на оппозиционера Лебедя, генерала. Тоже брезглив. Тоже не суетен. Тоже не улыбается, когда надо, и не стремится понравиться. Тоже одинок, хотя и в окружении целой армии. Однако армия, тем более хорошо обученная армия, это вам не стая, отечественный же политик вне стаи себя не мыслит. И правильно, ибо съедят. Как едят того же Лебедя, но он им поперек горла стал, не больно-то заглотаешь.
Итак, ни Лебедь, ни Федоров профессиональными политиками не являются. О каком же в таком случае одном-единственном исключении толкую я? Кто он, профессионал, умеющий, с одной стороны, быть незаметным, а с другой – вести за собой людей? Говорящий не слишком громко, но вокруг слышат и не переспрашивают. Главное же – умеющий слушать… Информированный. Спокойный. Терпимый. Единственный, кстати говоря, из национальных лидеров, который в пушкинские дни нынешнего года возложил цветы к памятнику поэту. Человек, которым чуть ли не детишек пугают с экранов телевизора и в которого главный гранатомет “Нового Взгляда” запузырил, по-моему, больше всего лимонок.
Человек этот – товарищ Зюганов, единственный, повторю, профессиональный, экстра-класса политик во всем нашем оппозиционном хороводе. Одно беда – коммунист, а слово это все еще наводит тоску на людей. Не понятие, не смысловой заряд, какой вкладывает в него Зюганов, а фонетическое звучание, многократно усиливаемое в порядке устрашения нашей пропагандой.
Будто Ельцин не коммунист! Ельцин, правда, называет себя с некоторых пор иначе, да и Зюганов, подозреваю я, не прочь отмежеваться от коммунизма советского образца, но тут уж сподвижнички не дадут.
Я этих сподвижничков видел. Собственными глазами… Вблизи… В парламентском центре на встрече, которую проводила коммунистическая фракция Думы. Пригласили, и я пошел, как с радостью пошел бы на встречу с жириновцами и с гайдаровцами, с аграриями и с кем там еще. Писательская страсть видеть все собственными глазами… Но те не позвали, а Зюганов позвал, и я благодарен ему за это.
Бросим взгляд в историю. С оппозицией в России дела всегда обстояли скверно. Да ее, собственно, и не было никогда, серьезной оппозиции. Вместо нее появлялись то декабрьские заговорщики на Сенатской площади, то немытый генерал Пугачев, то чахоточные рефлексирующие интеллигенты, то интеллигенты не чахоточные и не рефлексирующие, а очень даже уверенные в себе, сыто и снисходительно наставляющие нас с помощью радиоголосов на путь истинный. Или еще одна разновидность оппозиционеров: разжалованные кагэбешные генералы… Одним словом, одна из причин “дистрофии демократии” – а возможно, и главная причина – это отсутствие крепкой, сплоченной, умной, грамотной оппозиции.
Но свято место, как известно, пусто не бывает. Оппозиция у нас все-таки имеется, вот только на российский манер, то есть не как у всего остального мира. Сам глава правящего режима возглавляет ее, Президент страны, Верховный Главнокомандующий.
Так кому же, в таком случае, оппозиция, спросите вы. Собственному народу, кому же еще. И вот уж эта-то оппозиция работает профессионально. Результаты налицо.
