В самом начале зимы, 8 декабря прошлого года, в день, когда битломаны всей Земли отмечали трагическую дату – 20-летие гибели Джона Леннона – “МузПравда” опубликовала отрывки из книги Майкла Уайта. Публикация имела офигительный резонанс: звонки и письма с просьбой “Ещё!”. В сегодняшнем выпуске предлагаем вам фрагменты из этой скандально-известной рукописи.
Битломания захватила мир, и люди шестидесятых годов поклонялись обожаемой четверке “моп-топсов” – Джону Леннону, Полу Маккартни, Джорджу Харрисону и Ринго Старру. Они были молодыми, задиристыми, озорными. Магия песен Джона Леннона & Пола Маккартни, их неподражаемый стиль исполнения сделали из Битлов одну из самых знаменитых групп, которые когда-либо существовали.
Но Джон Леннон на этом не остановился. Своими синглами – такими, например, как “Дайте миру шанс” и “Представьте себе” – он попытался с помощью музыки как-то исправить окружающий мир. Именно песни Леннона пели люди, когда рушили Берлинскую стену.
Жизнь самого Джона Леннона закончилась трагически. В 1980 году его застрелили у подъезда собственного дома в Нью-Йорке, но его песни продолжают жить как орудие мира и исполняются на всех праздниках мира повсюду на земле.
Суперзвезды рок-музыки
7 февраля 1964 года. Целый день все нью-йоркские радиостанции крутят только пластинки Битлов. Все дороги в аэропорт Кеннеди забиты до отказа. Хвосты тянутся почти до Манхэттена, создавая пробки на перекрестках. Каждые пять минут местные диск-жокеи прерывают музыку, чтобы сообщить, где в данный момент находится самолет рейса 101 Пан-Американской авиакомпании, который вылетел из Лондона и пересекает сейчас Атлантический океан.
На борту лайнера четыре молодых парня. Они – национальные герои Великобритании, а их группа – самая знаменитая в истории поп-музыки.Это Битлы: Джон Леннон, Пол Маккартни, Ринго Старр и Джордж Харрисон.
Самолет наконец приземляется, и их выводят из здания аэропорта – к целому ряду стоящих у дверей лимузинов. А на другой стороне истерически визжащая десятитысячная толпа фанатов рвется через барьеры и кордон полицейских. Как только в дверях появляются Битлы, толпа сметает все на своем пути и бросается к лимузинам, не обращая никакого внимания на усиленный наряд полиции. Лимузины срываются с места, за ними тут же стартуют фанаты, образуя длинную колонну сопровождения из сотен машин, которая идет за Битлами до самого отеля “Плаза” в Нью-Йорк Сити.
Битломания уже захватила Соединенные Штаты. Группа прорвалась и на этот, один из самых труднодоступных рынков. К моменту приезда Битлов, их пятая пластинка-сингл “Хочу держать твою руку” заняла первое место в списке бестселлеров “Биллборд Чарт”. Через два дня они выступили в одной из самых популярных программ американского телевидения – в шоу Эда Салливана. Смотрели их около семидесяти трех миллионов телезрителей. А через два месяца, в апреле 1964 года, Битлы заняли все пять первых мест в американской “Биллборд Чарт” – такого еще не случалось никогда и, наверное, никогда больше не повторится. Не оставалось никаких сомнений: Америка заразилась Битломанией.
“То, что битловский сингл “Хочу держать твою руку” – первый среди пластинок английских групп – поднялся на самый верх в американских списках бестселлеров, объясняется главным образом гениальными музыкальными нововведениями Битлов и оригинальным стилем исполнения, что, вместе взятое, подействовало не только на аудиторию северной Англии и всего Объединенного Королевства, но и на публику в Америке и во всем мире”.
Сандра Шиви. “Другая сторона Леннона”.
Идолы
К моменту своих первых гастролей в США Битлы уже стали самой популярной поп-группой в Великобритании. Огромное число обожателей, обезумевших тинэйджеров толпились у дверей, ведущих на сцену, чтобы только увидеть поближе, а если повезет, то и потрогать хотя бы одного из своих кумиров. В истории музыкального искусства не бывало ничего подобного: ни один музыкант и ни одна группа даже близко не подступали к тому виду популярности, к такой славе, которые достались Битлам.
В ноябре 196З года их пригласили участвовать в самом престижном, Королевском, концерте, устраиваемом только раз в году. Для ливерпульской четверки это стало кульминацией трудного и сложного года, года, когда все британцы наконец-то оценили эту последнюю находку шоу-бизнеса и вдруг открыли для себя нечто необычное – сочетание музыки, остроумия и ярких личностей. В 1963 году у Битлов вышли первые прославившие их пластинки, и группа стала знаменем молодежной революции, сметающей старую культуру, все ее традиции и ограничения в музыке и на сцене.
К концу 1963 года четверка “обожаемых моп-топс”, или “легендарная четверка”, как их с любовью называли в прессе, уже готовилась к завоеванию мира.
Королевский концерт показали по телевидению, и слава Битлов взлетела еще выше. Выпущенная сразу же после концерта пластинка “Хочу держать твою руку” распродавалась с такой скоростью, что магазины немедленно заказали еще миллион с лишним экземпляров.
Но руководитель Битлов Джон Леннон был не просто поп-звезда. Завоевав своей музыкой сердца миллионов, он в течение нескольких лет после Королевского концерта не раз выходил за пределы своей профессиональной деятельности, чтобы вести борьбу за мир во всем мире.
Ливерпуль 40-х годов испытывал на себе воздействие с самых разных сторон: крупный торговый порт, куда заходили корабли со всего света, принося свои новости, свой ритм жизни и стиль: нищета трущоб на одном конце и респектабельные пригороды на другом. Джон родился в бедном квартале, но, к счастью, вырос он в доме тети Мэри – или тети Мими, как он ее называл, в более благополучной части города. Однако, став Битлом, Джон всячески подчеркивал, что он родом из необеспеченных слоев населения – иногда даже умышленно говорил с простонародным “ливерпудловским” акцентом.
Дитя войны
“Дитя войны” – Джон Уинстон Леннон родился 9 октября 1940 года в Ливерпуле, в Англии. К тому времени его родители Джулия и Альфред Ленноны были уже два года женаты, но редко виделись, так как Альфред Леннон работал стюардом на пароходе и большую часть времени проводил в море. Его не было дома и в тот день, когда родился Джон. Он впервые его увидел только много месяцев спустя во время краткого визита в Ливерпуль.
Через неделю после рождения Джона привезли домой. Однако еще до того, как ему исполнился год, его мать Джулия поняла, что такой “приехал – уехал” муж ей не нужен – с этим браком все давно покончено.
Она знала, что одной растить ребенка в тяжелой военной обстановке ей не под силу, и решила принять предложение своей сестры Мими отдать малыша ей, хотя бы на время. Мими жила в счастливом браке с Джорджем Смитом, который содержал молочную ферму недалеко от их дома 251 на Менлав-авеню в живописном районе Ливерпуля – Вултоне. У них не было своих детей, и они обожали крошку Джона. Мими ухаживала за мамой и сыном с первого же дня возвращения Джулии из роддома. Приходила к ним почти каждый день и взяла на себя все заботы, которые должен был нести отец Джона. Так продолжалось полгода. Поэтому не было ничего удивительного, что Джулия отдала Джона своей сестре на воспитание: растить сына одной, без мужа, было для нее непосильным грузом.
Джон сильно привязался к своим приемным родителям и обожал своего дядю не меньше, чем тетю. Джулия навещала сына каждый день, и связь между ними не прерывалась. А дядя Джордж был той необходимой для ребенка фигурой отца, без которой его детство было бы, конечно, неполноценным. Однако нет сомнений и в том, что такая необычная семейная обстановка не могла не отразиться на формировании многих сторон его личности, его сложного характера.
Он взрослел и, безусловно, подвергался многим другим влияниям, но все-таки его неортодоксальное отношение к жизни закладывалось еще тогда, в неординарной обстановке раннего детства. Потом будет много душевных травм, и каждая сыграет свою роль в формировании его личности.
Еще не став взрослым, Джон переживет целую серию трагедий, оставивших след в характере этого человека, которого будут считать гением, бунтарем и сумасшедшим.
Трудное детство
Джону еще не исполнилось двух лет, когда его мать Джулия стала жить с мужчиной по имени Джон Дайкинс. И приблизительно в это же время неожиданно вернулся из плавания его отец Альфред, или Фредди, как его обычно называли. Возникла сложная, травмирующая Джона ситуация – он стал свидетелем громких сцен, в которых Фредди отчаянно пытался залатать дыры в разорванном браке, восстановить свою распавшуюся семью.
Джулия оказала жесткое сопротивление всем этим попыткам, и Фредди ушел в море с чувством горечи отвергнутого мужа.
В 1946 году, когда Джону было уже почти шесть лет, Фредди снова вернулся в Ливерпуль и сделал еще одну, последнюю, попытку вернуть хотя бы сына. Он взял его с собой на целый день в поездку к морскому курорту Блэкпул.
Узнав об этом, Джулия пришла в ярость. А когда Фредди не привез Джона к вечеру на Менлав-авеню, ее охватила паника, и она бросилась на поиски Фредди, чтобы отобрать у него сына.
Когда Джулия наконец их разыскала, произошла страшная сцена. После дикой ссоры между Джулией и Фредди пятилетнему Джону предложили сделать выбор: он хочет вернуться с мамой в Ливерпуль или хочет остаться с отцом.
Ничего не понимающий перепуганный мальчуган переводил взгляд с одного раскрасневшегося лица на другое – от него добивались невозможного, требовали ответа на такой страшный вопрос! И Джон заявил, что хочет остаться с отцом.
Торжествующий Фредди посоветовал Джулии выйти вон, на как только она хлопнула за собой дверью, Джон передумал. Расплакавшись, он с криком выскочил из комнаты и бросился в объятия своей мамочки. Через несколько часов они уже были в оазисе спокойствия на Менлав-авеню, 251, и пили чай на кухне тети Мими.
Тетя Мими тщательно изучила все школы в округе, чтобы выбрать самую лучшую. Ею оказалась доувдейлская начальная школа, куда Джона и записали, хотя до нее надо было добираться на автобусе.
Джон учился хорошо, и все преподаватели высоко оценивали его способности. Единственный предмет, который ему не очень давался, была математика, зато он превосходил всех в гуманитарных предметах, многие отмечали и его нестандартный характер. У него было много друзей, и он среди них был несомненным лидером, зачинщиком игр, в которые играло большинство детей. Он затевал также многочисленные драки и часто возвращался домой с синяками, царапинами и даже мелкими ранами. И хотя учителя не считали его хулиганом, некоторые родители были настроены по отношению к нему враждебно, полагая, что он оказывает на их детей дурное влияние.
Скоро обнаружилось, что Джон обладает немалым талантом художника. Когда ему было десять лет, одна из его картин попала на школьную выставку. Это было очень странное изображение Иисуса Христа, и кое у кого из учителей и родителей, посетивших выставку, от удивления даже поднялись вверх брови.
Он хорошо сдавал школьные экзамены, в том числе и так называемый “одиннадцать с половиной”. В Великобритании его обычно сдавали школьники, которым исполнялось одиннадцать лет, чтобы определить, в какую школу им идти на следующий год. Это был нелегкий экзамен, и мало кому из учеников начальной школы удавалось его пройти. А те, кто проходил, имели право поступить в грамматическую школу, где получали более высокий уровень образования, чем в других школах.
Первый бунт
Годы, проведенные Джоном в начальной школе Доувдейла, не доставляли тете Мими никакого особого беспокойства. Он и вел себя вполне нормально, и учился хорошо. Был спокойным мальчиком, ни с кем особенно не дружил, а во время летних каникул больше всего любил одинокие велосипедные прогулки за городом. Но вот в сентябре 1952 года он поступил в среднюю школу Куорри Бэнка, до которой можно было легко и быстро доехать на велосипеде.
И уже через несколько месяцев все изменилось. В один день его отношение к учебе, а вместе с этим и его успехи в занятиях пошли резко вниз.
В Доувдейле он был первым в своем классе, сочетая заложенную в нем способность к верховодству с успехами в учебе. Попав в среднюю школу, он тут же понял, что здесь, где ученики одеты в форму, а учителя носят специальные накидки, где действуют строгие правила дисциплины, а вокруг него ребята гораздо старше его по возрасту, единственный способ выжить – сразу же встать в оппозицию всей системе.
С этого все и пошло – бунтарский дух Джона Леннона прорвался на поверхность.
Он стал хуже заниматься и по отметкам сползать все ниже и ниже. Начал прогуливать уроки, нарушать правила поведения: не так, как надо, носил форму, огрызался на замечания учителей, носился по коридорам, употреблял нецензурные выражения и курил в туалете. Джона никогда не интересовали организованные виды деятельности, такие, как спорт или клубы. Он не входил ни в какие команды, но умел вносить беспорядок в их деятельность, если ему предоставлялась такая возможность.
Очень скоро этот добродушный спокойный мальчик, каким он был в начальной шкале, полностью изменился. Уже к концу первого семестра в школе Куорри Банка преподаватели поставили на нем штамп “трудного ребенка”, от которого можно ждать любых неприятностей и который ничего в жизни не добьется.
Получив однажды такую характеристику, трудно было изменить ее. Джон это понимал, поэтому вместо того чтобы попытаться как-то исправиться, показать себя с лучшей стороны, он решил, что проще продолжать ту линию поведения, с которой он здесь начал.
К большому разочарованию тети Мими, ее постоянные выговоры ни к чему не привели: Джон решительно настроился на конфронтацию со всей системой. У окружавших его людей сложилось мнение, что этому нечесаному, грубому, даже хамоватому юнцу ничего хорошего в будущем не светит. Вряд ли он чего-нибудь добьется в жизни, скорее всего станет просто чернорабочим или – того хуже – попадет в тюрьму.
Твистуя ночи напролет, крутясь и выворачиваясь, – так веселилась молодежь того времени. Музыка, которую слышал и впитывал Джон Леннон в свои юные годы, была музыкальным отражением 50-х – начала 60-х годов. Для Джона символом такого стиля был симпатяга со смазанными волосами Элвис Пресли, чья песня “Отель, где разбиваются сердца”, зародила в Джоне страстное желание стать рок-звездой. Вторым образцом для Джона был Джеймс Дин, бунтарь, выступающий против всего и всех.
Нездоровое увлечение
В это же время в характере Джона стала проявляться еще одна неприятная черта. Его вдруг охватил нездоровый интерес к инвалидам и калекам. Он мог часами сидеть и рисовать гротескные образы деформированных людей. Его интерес к болезням и уродству превратился чуть ли не в одержимость. Даже самые невинные рисунки имели оттенок мракобесия. Это же стало проявляться и в его стихах, которые он в то время начал писать, а острый юмор, прославивший его в последующие годы, становился в те дни все более черным.
Первый удар – из целой серии ударов – обрушился на Джона в июне 1955 года – незадолго до его дня рождения, когда ему должно было исполниться пятнадцать лет. Неожиданно скончался дядя Джордж, который вместе с тетей Мими растил его все эти годы.
Можно не сомневаться, что смерть дяди настолько потрясла Джона, что он еще больше ожесточился по отношению к окружающему миру.
А в 1955 году мир вокруг, за стенами шкалы Куорри Бэнка, менялся просто стремительно. Когда Джон учился в последнем классе, поп-культура чуть ли не за одну ночь стала совсем другой, и Джон прекрасно сознавал, что открылась совершенно новая сцена.
В 1955 году вышел фильм, который оказал огромное влияние на молодое поколение. Он назывался “Бунтовщик без идеала”, и главную роль в нем сыграл новый великий талант – Джеймс Дин, ставший кумиром тинэйджеров. В нем молодежь Западного мира увидела совсем новый тип героя. До него моделями были такие герои, как Кари Грант и Кларк Гейбл или певцы вроде Джимми Янга – все гораздо старше своих поклонников.
Джеймс Дин был первый воистину “подрывной” герой, герой-бунтовщик, образ воплощающий собой идею переворота закостенелой морали отцов и дедов.
В эти же годы произошли изменения и в мире музыки – новые формы и ритмы пересекли Атлантический океан. Новая американская музыка называлась “рок-н-ролл”. Звучала она весело, в быстром темпе, вызывающем к движению все тело. В особом ритме звучал барабан, громко играли электрические гитары, а молодые голоса открыто и со всей страстью пели о любви, сексе и плотских желаниях. Корни этой музыки уходили в джаз и блюз, родиной которых были южные штаты Америки. Но звук рок-н-ролла был как бы оголен и передавал только свою основу.
Именно это и привлекало – музыка воспринималась напрямую. Рок-н-ролл состоял из простого ритма, отбиваемого барабанами, вместе с бас-гитарой, агрессивно-взывающей, основной, ведущей партии соло-гитары и громкого сильного голоса.
“Джон Леннон был всяким… храбрым, динамичным, свободным от родительских и семейных уз, независимым”.
Реймонд Фезер, живший по соседству с Джоном, когда оба были детьми.
Элвис
Большинство людей старше двадцати пяти лет ненавидели рок-н-ролл – родители, местная консервативная власть и политики рассматривали его как угрозу моральному благополучию молодого поколения. Но молодежь западного мира полюбила рок. С его появлением Джону Леннону стало ясно, где его, Джона, будущее. В рок-н-ролле он сразу же увидел выход из-под опеки и из однообразия своего существования.
Как только рок появился в Великобритании, Джон понял, что на свете есть люди, которые видят мир так же, как он, и тоже считают, что жизнь – это нечто большее, чем школа и работа в конторе или на фабрике.
И вот, однажды вечером, в начале 1956 года Джон услышал звук, который он никогда не забудет, звук, фактически давший старт его собственной музыкальной карьере. Настроив приемник на волну радио Люксембурга, вещавшего из самого сердца Европы, он услышал первые такты песни американца Элвиса Пресли “Отель, где разбиваются сердца” *
С этого момента все переменилось. Тете Мими не нравился Элвис Пресли. Джон умолял ее купить ему гитару, но она решительно отказалась. Он обиделся и пошел наперекор – заказал по почте гитару, которая рекламировалась в газете.
Через несколько недель после того, как он услышал “Отель, где разбиваются сердца”, Джон, получив по почте гитару, сформировал свою первую группу из школьных друзей. Он сам руководил ею и пел ведущие партии, сам проводил репетиции и выбирал песни для исполнения.
“(Джон) был грубым и готовым на все. И вообще совсем не мой тип, но с другой стороны, трудно было устоять перед его загадочной личностью. Он был похож на “тедди боя”. Очки не носил, ходил с гитарой через плечо, а взглядом говорил: “Убью”.
Синтия Леннон.
6 июля 1957 года “Куорри мен” выступали на церковном празднике в Ливерпуле. Среди пожилых женщин в цветастых платьях, джентльменов преклонного возраста и ребятишек, продающих пирожные с лотков под ярким летним солнцем, группа казалась совершенно инородным телом.
Они расположились на самодельной сцене, и шестнадцатилетний Джон Леннон с намазанными волосами и прической “тедди бой”, в черных обтягивающих джинсах оглушительным голосом выдавал хиты Элвиса Пресли и знаменитую “Би-боп-а-лула”. Вряд ли стоит удивляться тому, что местные жители и добровольцы, помогавшие церкви в устройстве праздника, были потрясены этим “концертом”.
Но по крайней мере один участник праздника страшно заинтересовался тем, что услышал. Это был высокий, хорошо сложенный пятнадцатилетний парнишка с круглым красивым лицом и длинными каштановыми волосами. Он слушал их от начала до конца и после каждой песни громко, с энтузиазмом аплодировал. Звали его Пол Маккартни.
Начало
1957 год стал важным годом для Джона Леннона. В сентябре он поступил в ливерпульский Художественный колледж и тогда же вместе с Полом Маккартни начал сочинять свои песни.
“Я потерял ее дважды. Первый раз, когда мне было пять лет и я остался без нее в доме тети Мими, а второй раз, когда я только что начал возобновлять с ней отношения… Мне было действительно тяжело, горькое, очень горькое было тогда для меня время. Я получил страшную травму”.
Джон Леннон в связи со смертью своей матери Джулии.
Трудно было бы представить более непохожих по характеру людей. Пол был обычным мальчиком, учился в престижном Ливерпульском институте. Его отец Джим, музыкант по профессии, играл в джазе на пианино. Мать Пола умерла в 1956 году, и теперь Джиму помогали вести хозяйство в доме две его живущие неподалеку сестры. Кроме Пола, у него еще был сын, Майк.
Музыка у Пола Маккартни была в крови, а семейный дом – храмом джаза. Он научился играть на пианино в самом раннем детстве, а к тому времени, когда встретился с Джоном Ленноном, уже освоил и гитару.
При всем различии в биографии и воспитании Джона и Пола объединял один очень важный для них интерес. Они оба были преданы рок-н-роллу и сразу же почувствовали духовное родство в области музыки. Это объединило их на последующие бурные годы. Они оба понимали, что Пол как музыкант был выше по уровню, но у Джона было то, чего не хватало Полу, – бунтарский характер, крепкая рок-н-ролловская хватка и юношеская агрессивность.
“Джон не стремился быть респектабельным. Его совершенно не волновало, как стать ортодоксальным кем бы то ни было. Он бунтовал против обыденности”.
Реймонд Фезер.
