РЕЗНИК ВОЗВРАЩАЕТСЯ…

Этой встречи я ждал долго. Поэт без особого восторга согласился на интервью: “Все равно напишете чепуху”.

Журналистам знакомо такое отношение. Разубедить можно только работой.

По дороге домой к Илье РЕЗНИКУ я рисовал в воображении огромный особняк – калифорнийское пристанище российского поэта-песенника. Каково же было мое удивление, когда Илья появился на пороге обычного американского “апартамента”…

ВОЗВРАЩЕНИЕ БЛУДНОГО ПОЭТА

– Илья, еще в Москве много слышал рассказов о вашей “монтекристовской” жизни здесь, в США. Если не секрет, куда вы подевали трехэтажный особняк с охраной, бассейном и дюжиной ротвейлеров?

– Сам слышал много ерунды на этот счет. На самом деле я снимаю эту квартиру, но уже не хватает денег, и, видимо, надо будет переезжать в квартирку поменьше. Всю мою поэтическую зарплату съедают жилье и телефонные разговоры.

– Много разговариваете по телефону?

– А я не могу иначе, я не могу без общения с Москвой, с Ригой… В принципе, журналисты обо мне хорошо думают. Никто ведь не знает, что я, к сожалению, плохой бизнесмен и не умею торговать ни детским питанием, ни нефтью, ни кроссовками. Я, можно сказать, провожу эксперимент: живу в Америке на гонорары от песенной поэзии уже два года. Пожалуй, все же существую, а не живу. И этот эксперимент, видимо, скоро завершится, потому что осенью я собираюсь обратно в Россию.

– Навсегда?

– Можно сказать и так.

– Это неожиданно – вернуться в Москву. Здесь не получилось так, как вы рассчитывали?

– Не могу сказать, что не получилось. Конечно, я миллионов не заработал и жизнь была трудная, но все удалось. В Америке я, как обычно, выращивал новых звезд.

СПЕЦИАЛИСТ ПО ЗВЕЗДАМ

– Об этом я хотел бы поспорить с вами.

– Что, не выращиваю?

– Нет, не в этом дело. Вы их выращивали там, в Союзе.

– Ну да, раньше – там, а теперь – здесь.

– Здесь вы годами работаете с певцами, и о них никто ничего не знает.

– И в СССР раньше не знали моих исполнителей.

– А Пугачева, а Леонтьев?

Леонтьева я никуда не выводил, он сам вывелся. И Аллу не выводил. Ей, например, я написал первую песню “Хорошо-то хорошо, да ничего хорошего”, которая сделала ее лауреатом Всесоюзного конкурса в 1974 году. Со слов Аллы, это была ее визитная карточка, и не будь этой песни, не было бы и “Арлекино” через год. Так что, как видишь, одна песня может сделать карьеру певцу. Например, “Золушка” помогла Людмиле Сенчиной, Ирина Понаровская получила гран-при за песню “Зови меня, любовь”, Тамаре Гвердцители вручили “Золотого Орфея” за песню “Эдит Пиаф”. Мои песни дали дорогу многим. И первые песни Филиппа Киркорова написаны мной. Собственно, мы с Аллой ему поначалу помогали, и впервые на большую сцену он вышел у меня на бенефисе в 1988 году в зале “Россия”. Я уже не говорю про Лайму. И сейчас я раскручиваю вместе с моим другом и спонсором Марком Рейхелем дуэт “Сестры Джой” из Сан-Франциско.

– Это американки?

– Нет. Это русские девушки Эрна и Регина. Я сам придумал это название “джой”, что означает “удовольствие” по-английски. Я хочу, чтобы зрители получали удовольствие от общения с ними.

РАЗМЫШЛЕНИЯ О ДИВАНАХ И КОТАХ

– Словом, вас можно считать элитарным поэтом-песенником?

– Называй меня как угодно: несчастным, бедным, миллионером, живущим в четырехэтажном доме…

– В трех.

– Что в трех?

– В трехэтажном доме. Вы сказали в четырехэтажном.

– Это не имеет никакого значения для меня: в подвале или в особняке. Это вы считайте.

– Кстати, а где ваш известный диван?

– Какой диван?

– Тот, который в стиле эпохи Людовика XIV?

– Слушай, в этом доме мне принадлежат только телевизор и два дивана за 60 долларов, которые, кстати говоря, ты сам можешь приобрести в любом магазинчике.

– Будем считать, что с диванами разобрались. Но куда делись ваши коты, которых вы кормите с позолоченных подносов?

– Ага! Ты хочешь увидеть нашу позолоченную посуду?

Мунира! (супруга Резника. – А.Т.). Покажи Агасси нашу позолоченную посуду.

С этими словами Илья, резко вскочив с места, стал распахивать дверцы кухонной мебели, награждая при этом всю журналистскую братию нелестными эпитетами. Свидетельствую: самая обычная посуда у не совсем обычного поэта-песенника.

Я НЕ МОГУ ИНАЧЕ!

– В Америке вы занялись бурной писательской деятельностью…

– Всего две книги! Сборник частушек “За рюмкой водки” и “Алла Пугачева и другие”.

– Откровенно говоря, когда я прочитал ваши частушки, то…

– …был просто в шоке, правда? Да они просто замечательные! Я тебе честно скажу, я люблю работать в разных жанрах. Если мы говорим о частушке, она не может быть причесанной типа: “Мы сидели на пригорке тара, рара, ра…” Русская частушка, настоящая народная частушка – или матерная, или тюремная. В принципе только две темы. Я написал около тысячи, а издал только 250.

– Простите, Илья, в ваших частушках матерщины больше, чем у скандально известного Эдички Лимонова.

Эдичка Лимонов циник, а частушки – это жанр. И поэт, который их пишет, живет ими, перевоплощается в частушечника. Пушкин тоже писал… так сказать, иронизировал. И у него были соленые слова. Конечно, мои частушки не для публичного чтения, а для чтения под одеялом или при свече.

– Звучит романтично, но, позвольте, ведь вы же опубликовали их, и, значит, они доступны каждому…

– Я же под псевдонимом. Никто же не знает, что это Резник.

– Хоть вы на обложке замаскировались под Гришку Распутина, но узнать вас все-таки нетрудно.

– А ты не выдавай меня читателям. Пускай думают, что это не я.

– Ага, нашли, о чем журналиста попросить.

РЕЗНИК И ОТЕЧЕСТВО

– Ваша книга “Алла Пугачева и другие” является своего рода ностальгией по Родине?

– Ностальгии не может быть, потому что я не эмигрант. Я не уезжал навсегда. Поэт должен жить на Земле. Мне сейчас, к примеру, хочется быть в России. Я поеду и буду жить там; потянет в Чехию, поеду туда. Сейчас каждый должен жить там, где ему легко пишется или думается. А для России я очень многое сделал… Недавно я написал песню “Россия” и считаю, что Алла спела ее просто замечательно.

– Существует ли разница между поэтом и поэтом-песенником?

– Между хорошими – никакой разницы! Между плохим поэтом и хорошим поэтом-песенником разница есть: хорошего слушают миллионы, а плохой – читает себя сам.

– Как вы оцениваете творения молодых поэтов-песенников?

– Очень посредственный уровень, за небольшим исключением. Я бы даже сказал: удручающий уровень и поддержал Розенбаума, который скучает по худсовету – сегодня творится беспредел, и бездарность имеет неограниченную возможность штамповать свою продукцию.

– Как вы смотрите на то, что практически у всех авторов вдруг прорвался голос?

– Правильно делают, что поют. Практически все материальные и эмоциональные награды сейчас получают певцы. Поэтому я полностью поддерживаю тех композиторов и поэтов, которые поют. Им ведь тоже надо как-то себя…

– …отрекламировать?

– А как же. Надо исправить несправедливость. Ведь любой певец без хорошей песни ничего не стоит. Стоит получить песню и – все: “Это же я спела!” Не ты, так другая спела бы. Ведь большинство песен самоигральные, не имеет значения, кто их исполнил. Конечно, я не говорю про Пугачеву, про выдающихся певиц, которых у нас – е-ди-ни-цы!

– Кассета “Экспресс в Монте-Карло”, которая была написана для Любы Успенской, вошла в десятку лучших кассет года. Вы знаете об этом?

– Знаю, ну и что?

– А то, что она стала настолько популярной, что даже налажен ее нелегальный выпуск. Как вы к этому относитесь?

– А как я могу относиться, когда у меня воруют из кармана? Мы с соавтором композитором Гери Голдом будем разбираться, кто в этом замешан.

А на днях я смеялся до икоты. Голд получил письмо от адвоката певицы Успенской, которая набралась наглости утверждать, что является соавтором всех стихов и музыки кассеты.

Я много лет работаю с разными исполнителями, но с такой беспардонностью сталкиваюсь впервые.

Я НЕ ЕМ СЛАДКОГО

– Говорят, вы неплохо сыграли Гришку Распутина. Есть что-нибудь общее с ним?

– Ничего общего быть не может, хотя бы уже потому, что я не ем сладкого. Как-то у академика Федорова я познакомился с Чехов-Боткиным (он – внук Чехова и одновременно племянник Боткина), и он рассказывал нам, что был дружен с князем Феликсом Юсуповым, который и утверждал, что Распутин обожал сладкое. Представляешь? Связь времен – это просто гениально!

– Слышал, в тусовке считается престижным ездить в Америку за стихами Резника. Сколько певцов “отоварилось” у вас за последние два года?

– Алла взяла у меня девять текстов, Филипп уже выпустил три песни. Возобновляется тройственный союз: Лайма, Раймонд и я.

– А я думал, что с “прибалтами” у вас все позади.

– Была пауза. Раймонд же занимался политикой, но понял, что творчество – это более благородное дело. Лайма привезла мне две темы Раймонда, одна из них просто гениальная! В этот раз я написал для Вайкуле четыре текста.

КРЕСТНЫЙ ОТЕЦ

– Коль скоро в разговоре мы вспомнили Аллу Борисовну, хотелось бы узнать ваше мнение о ее столь шокирующем всех замужестве.

– Позвонил Филипп и сказал: “Дядя Илюша, мы счастливы!” Алла минут пять смеялась, но смеялась светлым смехом, не саркастическим.

– Слышал, что Алла беременна, и крестным отцом будущего ребенка молодожены собираются объявить вас.

– Если она назовет мальчика Илюшей, то обязательно буду крестным. Кстати, в московском издании моей книги я дописал целую главу “Снова замужем”. Так что, Бог в помощь…

Агасси ТОПЧЯН,

собкор “Нового Взгляда” в США.

Лос-Анджелес.


 Издательский Дом «Новый Взгляд»


Оставьте комментарий

Также в этом номере:

АГУТИН ЖЕНИХУЕТСЯ. ОПЯТЬ
БЕЛАЯ МАГИЯ В САМОМ ДЕЛЕ
ЗАОКЕАНСКИЕ СТРАСТИ
РАССКАЗ-КАВКАЗ
Параноики пишут нолики
МЕНИНГИТ ПО-УРЮПИНСКИ
ОГНИ БОЛЬШИХ ГОРОДОВ
ROCK NON STOP
СВИРИДОВА ГОТОВИТСЯ К ПЕРЕСАДКЕ МОЗГА
Этикет. ТЕАТРЫ, КИНО, ВЫСТАВКИ, ВЕЧЕРА ОТДЫХА
ВАЛЕРИЙ СЮТКИН. Хит-парад
“СЕКРЕТ”. ТВ-парад
ПЕТРОВИЧА НАКРЫЛИ В ОБЪЯТИЯХ МУЛАТКИ. ЯКОБЫ
“ЧУМАКОВ, КАК ДЕРЬМО, СКОРО ВСПЛЫВЕТ…
ДОБУЖСКИЙ С ПРОТЯНУТОЙ ШЛЯПОЙ…
ЧУЧМЕК, ВЗРАСТИВШИЙ ЕВРОПЕЙЦЕВ


««« »»»